Валентин ЧЕМЯКИН: Чтобы жить, надо двигаться

У 72-летнего Валентина ЧЕМЯКИНА рак 4-й стадии. Он инвалид первой группы, которая считается нерабочей. Однако пенсионер АНХК возглавляет фермерское хозяйство. Зелень, которую там круглый год выращивают в теплицах, можно купить в ангарских супермаркетах и на рынках города. Как ему удается с таким диагнозом жить, да еще и работать? - В прошлой жизни я, видимо, был женщиной, которая не кормила детей грудью. И сейчас Бог меня за это наказывает. Как иначе можно объяснить появление у меня редкого для мужчины заболевания – рака молочной железы? Пять лет назад, когда я обнаружил у себя опухоль, жена настояла на визите к врачу. Если бы я к ней не прислушался, то сейчас бы вы разговаривали с кем-нибудь другим. А так ранняя стадия, своевременно проведенная операция добавили мне жизни. Как сейчас помню, 23 декабря в фойе маммологического отделения, где лечат женщин, поставили наряженную елочку. Рядом с ней установили ширму, отделяющую мою кровать от остального мира. Женщины, проходя мимо, заглядывали за перегородку, интересуясь, что это за подарок им тут подложили. Многие находились в подавленном состоянии: лежали на кровати, отвернувшись к стене. Я ходил по коридору и рассказывал им истории, которые сам придумывал. Мои хохмы вызывали у женщин улыбку. После второй операции самому стало не до смеха. - После второй? Неужели на ранних стадиях первая не принесла результатов? - Рак вылез в другом месте. Через три месяца после постановки первого диагноза мне удалили почку. Хотел покончить с собой, настолько мне было плохо. Врач-химиотерапевт назначил мне 8 химиопроцедур. Еле стоя на ногах, я взмолился: «Мне отдохнуть надо. Иначе не выдержу». Назначили таблетки. Прочитав в аннотации к препарату, что после их употребления могут отказать печень и почки, самовольно отказался их принимать. Как бывший штатный охотник, лечился лесом и его дарами. - Помогло? - Ненадолго. Сейчас у меня рак предстательной железы. Слушаю все рекомендации врачей и постоянно ношу с собой пакет с необходимыми лекарствами. Онколог БСМП мне сказал: «Тот, кто опускает руки и перестает бороться, сгорает быстро. Тот, кто не впадает в уныние, занимается любимым делом, живет долго». Я хочу жить, поэтому, как та лягушка в крынке с молоком, двигаю лапками, чтобы взбить масло и не утонуть. У моей дочери квартира в ипотеке. Наша квартира в этой связи в залоге у банка. Как глава семьи, прекрасно понимаю, чем грозит остановка выплат. Когда заболел, стал готовить дочь к тому, чтобы она заменила меня в действующем хозяйстве. Пока она окончательно не созрела для этого, останавливаться не имею права. К тому же я человек верующий. Бог меня не раз спасал от смерти. Верю, что и сейчас не бросит. - Здоровому человеку на земле трудно работать. А как вы со своим диагнозом справляетесь? - У меня помощники есть - шесть узбеков. Русских мужчин к себе в хозяйство перестал брать. Они деньги получат, напьются и на несколько дней пропадут. Я тоже раньше к бутылочке прикладывался, но про работу никогда не забывал. Даже на день рождения проставлялся только вечером. В советские времена в облепиховом совхозе, в Бурятии, вставал в 6 утра, набирал три ведра ягоды. На иркутском рынке она в то время по 70 рублей продавалась. Получается, что за день я 210 рублей мог заработать. Я вообще не понимаю, как можно весь выходной день на кровати пролежать. Даже когда еще работал в АНХК, старался в выходные брать дополнительные смены, чтобы потом, накопив отгулы, поехать в лес за грибами, ягодами или шишкой. Бывало, один две тонны кедрового ореха добывал. - Вы же понимаете, что всех денег все равно не заработаете? - Мне гены такие по наследству от матери достались. Предпринимательская жилка с рождения во мне заложена. Мою маму как жену кулака, увезенного из дома в неизвестном направлении, приговорили к полутора годам исправительных работ. Жила она в деревне Чемякино Качугского района. Они там организовали промышленную артель и строили баржи. Зарабатывали больше, чем в колхозе. Эти 17 лет потом «простили», выбросили из трудового стажа, когда мама пришла оформлять пенсию. Я, городской житель, 43 года занимаюсь дикоросами и сельским хозяйством. Это уже образ жизни. Запущенное в прошлом веке колесо может остановиться только вместе с сердцем. Пока оно бьется, и я буду за урожай сражаться. Меня природа обделила внешними данными (в молодости стыдился своего низкого роста), но наградила другими достоинствами: смекалкой, трудолюбием, выдержкой, целеустремленностью. Чтобы казаться выше, чем я есть, носил каблуки и шляпу. И всегда зарабатывал больше остальных. Меня даже за это «раскулачили». Только не государство, а родственники первой жены. - Вы им калым не заплатили? - Мы жили на хуторе в Тункинской долине. У жены четверо братьев, трое из них с сельскохозяйственным образованием. Когда я пришел в их семью, они мне заявили: «Ты даже рожь от пшеницы не отличишь!» Тогда я насобирал где попало картошки и засадил ею гектар земли. В 1980 году в Улан-Удэ случилась засуха, погубившая урожай. Я же привез к ним на рынок 90 кулей картошки. До обеда всю продал, заработал больше 2 тысяч рублей. Месячная зарплата в колхозе тогда составляла 70 рублей. Братья быков выращивали. На одном бычке раз в три года зарабатывали 500 рублей. Я занялся разведением песцов. Приобрел двух самок и самца. Одна песчиха принесла сразу 12 щенков. С каждого зверька получалось по две шапки. Шили их бурятки за 10 рублей. А на рынке шапки покупали за 200-300 рублей. Каждый зверек приносил доход в 500 рублей. Вот и посчитайте, сколько я заработал. Сразу дом купил, чтобы от семьи жены отделиться. Только она туда переезжать не стала. Подкараулила меня пьяного. Натопила печку и заслонку закрыла. Спасло меня то, что она поторопилась. Я проснулся и успел выползти на воздух. При разводе жене все хозяйство оставил, только деньги за «Москвич» потребовал пополам поделить. - Вас хочется приводить в пример другим инвалидам, считающим, что их жизнь кончилась вместе со здоровьем. - Знаете анекдот? Мужчина каждый день просил Бога послать ему денег. Однажды ангелы не выдержали и говорят Богу: «Помоги Ты ему! Вон как он старается, молится». - «Да разве я против? - удивился Бог. - Пусть он хотя бы лотерейный билет купит». Люди считают, что родственники или государство обязаны содержать их, помогать и заботиться. Я же убежден, что надо трудиться до последнего вздоха. Вот моя матушка, царствие ей небесное, воспитывала своего внука, который остался сиротой. Она мечтала проводить его в армию. Говорила: «Вот тогда и умирать можно будет». Так все и случилось. Ей уже за 80 лет было. Она ушла, посчитав, что ее миссия на земле выполнена. - Вы хорошо выглядите. На больного совсем не похожи. Поделитесь: как, зная о смертельном диагнозе, находите силы жить дальше? - Я ничего не ищу. Просто живу так, как привык. В садоводстве «Утес» у нас 5 участков по 6 соток. Перед этим в «Широкой Пади» владел несколькими участками по 13 соток. У меня там только клубника на 7 сотках росла. Сейчас оставил лишь зелень. Посмотрите, какая у меня теплица. Если продам все это и окажусь запертым в городской квартире, долго не протяну. И выглядеть буду хуже, и о болезни задумаюсь. У Иосифа КОБЗОНА был такой же диагноз, как у меня. Он с ним 13 лет прожил. Почти до последнего выступал, потому что не мог без сцены. Так и я буду, пока ноги носят, жить на даче и заниматься тем, что люблю. Чтобы не думать о будущем и не прислушиваться к тому, что происходит в организме, я пишу рассказы. Дарья ДОНЦОВА, начав писать в онкологическом диспансере, стала известной писательницей. Мне тоже есть что рассказать миру.