Хранители печатей драконов. Интервью с потомком российского офицера, служившего в конвое последнего императора

Эта история не имеет прямого отношения к Астрахани. Но она интересна нам тем, что приоткрывает некую неизвестную страницу из истории ногайского народа – одного из коренных этносов нашего края. Артефакты, ранее нигде не публиковавшиеся, могут также привлечь внимание ученых.

ПУНКТ-А публикует интервью с Аланом Орсе, потомком российского офицера, служившего в собственном Его Императорского Величества Конвое в начале XX века. В уникальном материале, предоставленном редакции автором, краеведом Даниилом Аракчиевым - воспоминания и рассказы об одном из самых драматичных периодов в истории нашей страны, фотографии начала ХХ века из семейного архива Алана и артефакты, касающиеся истории ногайцев.

— Алан, здравствуйте! Расскажите немного о себе.

— Здравствуйте. Мое полное имя — Алан Фернанде Орсе Ногаец. Я родился в Сан-Карлос-де-Барилоче, провинция Рио-Негро, Аргентина, в 1972 году. Мой отец — Фернандо Энрике Орсе, мать — Мария Александра Виктория Ногаец Балдрич. Дед и бабушка по матери — Евгений Михайлович Ногаец и Мария Зулема Балдрич. Моего прадеда звали Михаил Ильич Ногаец, прабабушку — Мария Мартиненко.

Мои родители бережно хранили и передали своим детям историю нашей семьи. Считается, что моя мать происходит из ногайского народа.

Собственно, известная мне история нашей семьи начинается с моего прадеда. Его звали Ногаец Михаил Ильич, и он был сотником Екатеринодарского конного полка Кубанского казачьего войска. На 1 января 1909 года он являлся есаулом 2-го Кавказского полка Кубанского казачьего войска. К сожалению, дата его рождения мне неизвестна, но известно, что он проживал или был прописан в станице Холмской на Кубани, и у него было три сына: Борис, Евгений и Алексей. Двое из них точно состояли на государственной службе. Ногаец Борис Михайлович родился около 1895 г. в станице Холмской. Он окончил Кубанское Александровское реальное училище и 2-ю Тифлисскую школу прапорщиков (примерно в январе 1916 г.). В Великой войне (Первая мировая) имел звание хорунжий 2-го Екатеринодарского полка Кавказского казачьего войска (на 1.07.1917). Также участвовал в Добровольческой армии, Вооруженных Силах Юга России и Кубанском гвардейском казачьем дивизионе как есаул (в апреле 1920 г.). Но в августе 1920 г. был расстрелян красными в Екатеринодаре.

Об Алексее, к сожалению, нет никаких сведений. Также возможно, что у прадеда был и четвертый сын — Александр. Про них точно не могу сказать, поскольку необходимо поднимать архивы по месту их рождения, а у меня пока такой возможности не было.

— Значит, ключевая фигура в Вашем рассказе — это Ваш дед Евгений?

— Мама рассказывала мне, что ее отец, Евгений Михайлович Ногаец, родился 3 марта 1893 года в небольшой станице Холмская, совсем недалеко от Екатеринодара. Он отучился во Владикавказском Кадетском корпусе, а затем окончил Николаевское Кавалерийское училище. За годы военной подготовки дослужился до офицера Кубанской императорской гвардии.

За свою военную карьеру он получил три ордена. Первый — Золотой Георгиевский меч — за храбрость, будучи офицером 2-го Екатеринодарского полка Кубанского казачьего войска в 1914 году. Второй — Орден Императора с Орденом Святой Анны 4-й степени — за храбрость в 1915 году. Третий — Орден Императора с орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и арканом в 1916 году.

В Первой мировой войне мой дед Евгений Ногаец — офицер 1-го Екатеринодарского кошевого атамана Чепеги полка Кавказского казачьего войска (до 1916 г.), хорунжий Лейб-гвардии 5-й Сводной сотни Собственного Е. И. В. Конвоя (до февраля 1917 г.), в Кубанском Гвардейском Дивизионе (до мая 1917 г.). В Вооруженных Силах Юга России и Русской Армии — есаул, принимал участие в десанте на Кубань, где был тяжело ранен (август 1920 г.), лечился в госпитале в Константинополе (1920—1921 гг.).

Ногаец Евгений Михайлович, фото из личного архива Алана Орсе

После вынужденного отречения государя Николая II от престола и последовавшей затем Октябрьской революции многое изменилось не только в России, но и во всем мире. И, конечно же, это отразилось на Конвое Его Императорского Величества. Однако участники Конвоя остались верны присяге. Я могу вас уверить, что мой дед сохранял клятву верности императорской семье до самого конца.

19 марта 1917 года по желанию государыни состоялся прощальный высочайший завтрак. На этом завтраке в Киевском дворце присутствовали государыня императрица Мария Федоровна, великая княгиня Ксения Александровна, великая княгиня Ольга Александровна и другие члены императорской фамилии, а также мой дед — хорунжий Евгений Ногаец.

Как мне рассказывала моя мама, примерно в это же время мой прадед Михаил в отчаянной попытке спасти семейные ценности и реликвии выбрал самых лучших и быстрых казаков из гвардии, чтобы отправиться с ними к своему сыну, который как раз в это время находился в Киеве, сопровождая императрицу Марию. Прадед собрал все фотографии, которые ему подарил Николай II, артефакты в виде печатей, которые я покажу вам позже, и все это передал своему сыну Евгению.

— Получается, Ваш дед Евгений Михайлович Ногаец был лично знаком с императорской семьей?

— Да, мой дед был в доверительных и дружеских отношениях с императорской семьей. Хорошо знал царя Николая II и его супругу Александру, был знаком с княгинями Ольгой, Татьяной, Марией, Анастасией и, конечно, с цесаревичем Алексеем.

Он часто сопровождал императрицу Марию Федоровну (мать Николая II) в ее поездках, в том числе на борту броненосца «Мальборо», который был предоставлен Королем Георгом V для того, чтобы императорская семья могла выехать из России. Мария Федоровна не раз упоминала имя моего деда и отмечала его присутствие в своих письмах.

В 1920 году при высадке десанта на Кубань мой дед получил серьезное ранение и был отправлен в Константинополь на лечение. А в 1921 году сама государыня императрица Мария Федоровна выразила пожелание иметь при себе одного из офицеров Конвоя, бывших при ней в Киеве в дни революции. И мой дед по распоряжению главнокомандующего Русской Армией генерала Врангеля отбыл в Данию к Ее императорскому величеству.

Евгений Михайлович Ногаец справа от Императрицы Марии Федоровны. Фото из личного архива Алана Орсе

— Значит, следующий этап жизни Евгения Ногайца связан с Данией?

— У Марии Федоровны была личная дача Видёре в окрестностях Копенгагена. При Государыне присутствовали многие аристократы, такие как генерал князь Долгоруков, адмирал князь Вяземский или бывший командир императорской яхты «Полярная Звезда».

А мой дед имел квартиру на другой даче, в непосредственной близости, и вместе со старшим урядником и камер-казаком Ее величества Тимофеем Ящиком постоянно находился при государыне и сопровождал ее при всех выездах и выходах. В то время мой дед Евгений и его супруга неизменно приглашались государыней на дачу Видёре. Проживая в Дании, Евгений Михайлович женился на датской актрисе Ольге (фамилия неизвестна). Вскоре у супругов родилась дочь Ирен Ногаец, это произошло в Копенгагене в 1924 году. Императрица стала крестной матерью девочки, а крестным отцом был полковник Куликовский, муж княгини Ольги Александровны.

Евгений Михайлович Ногаец на приеме у императрицы Марии Федоровны. Фото из личного архива Алана Орсе

Евгений Михайлович Ногаец (первый слева) на даче в Видёре. Фото из личного архива Алана Орсе

— Как сложилась дальнейшая судьба Евгения Ногайца после кончины императрицы Марии Федоровны в Дании?

— Она умерла в том же местечке Видёре в 1928 году. На погребении присутствовал и мой дед. Исполнив свой долг, через два года после её кончины Евгений Ногаец эмигрировал во Францию. Затем в порту Шербура он сел на корабль, который доставил его в Южную Америку.

Мой дед прибыл в Буэнос-Айрес в августе 1930 года. Через какое-то время в Аргентине он встретил и полюбил Марию Зулему Болдрич (Maria Zulema Baldrich) — молодую женщину, которая работала военным корреспондентом. Вместе они решили уехать в Бразилию, где и поженились 19 декабря 1933 года. У них было двое детей: старший сын — Алексис де Ногаец, родившийся в 1934 году, и младшая дочь — моя мать Мария Александра Виктория де Ногаец Болдрич, которая родилась 2 февраля 1939 года.

В 1940 году друзья Евгения, эмигранты-казаки, уговорили его вернуться в Аргентину, где он зарабатывал на жизнь джигитовкой, выступал наездником на казачьих выставках и мероприятиях, которые проводились в основном на ранчо под названием «Хуан Бериссо» в Энтре-Риос и в Спортивном клубе Темперли, участвовал в других мероприятиях. Евгений и его семья вели очень светскую жизнь вместе с другими русскими дворянами, эмигрировавшими в Аргентину. Одним из его друзей был граф Чиков и его дочь графиня Евгения Чикова.

В 1954 году семья моего деда вместе с детьми переехала в местечко Барилоче (San Carlos de Bariloche), где и осталась на постоянное жительство.

К сожалению, в 1974 году умер сын Евгения Михайловича, мой дядя Алексис, осталась только дочь.

В начале 1977 года мне и моим братьям рассказали, что мою мать Александру называли ногайской княгиней, а моего деда — принцем. Тогда же нам подробно рассказали всю историю нашей семьи. Также интересно то, что официально моя бабушка писалась в документах как принцесса Зулема де Ногаец Ногай Хан.

Рабочее Удостоверение военного корреспондента Зулемы Ногаец. Фотография Алана Орсе

Мой дед Евгений Михайлович Ногаец умер 6 апреля 1977 года в возрасте 84 лет и был похоронен 15 апреля на кладбище Морон в Буэнос-Айресе. Он оставил все семейные реликвии, привезенные из России, моей матери Александре, которая умерла двадцать лет спустя, в 1997 году.

Малые печати. Фотография Алана Орсе

Оттиск малой печати на бумаге. Фотография Алана Орсе

Большая печать. Фотография Алана Орсе

Оттиск на бумаге большой печати. Фотография Алана Орсе

— Что это за печати и что на них изображено?

— Это печати с надписью «Ногай Хан». Я точно не могу сказать, когда и кем они были изготовлены, но я знаю, что печати относятся к истории ногайского народа. Мой дед их очень бережно хранил и завещал их оберегать. На печатях изображены драконы, а также главная корона в виде шапки. Также присутствуют изображения бунчуков как символов власти, на щите изображен полумесяц со стрелой и сабля, которая символизирует охрану государственности. В одной лапе дракон держит 3 стрелы и державу. В другой — еще одну саблю и скипетр с маленьким драконом. Возможно, этот маленький дракон символизирует подъем и возрождение ногайцев.

— Есть ли у Вас еще какие-то артефакты или печати?

— Да, есть еще печать с короной. Она очень похожа на Астраханскую шапку Большого наряда из Российской Оружейной палаты. Возможно, это наша родовая печать, но я не уверен. Как я и говорил ранее, это семейные реликвии, в истории которых еще предстоит разобраться.

Печать с шапкой-короной. Фотография Алана Орсе

Кроме того, есть оттиск печати с текстом на французском языке. Тут написано: «КАНЦЕЛЯРИЯ ВЕЛИКОГО НОГАЙСКОГО ХАНСТВА» и «СТОЛИЦА КОНФЕДЕРАЦИИ ТАТАР».

Оттиск печати с текстом на французском языке. Фотография Алана Орсе

По всей вероятности, во Франции действовало какое-то общество или объединение тюркских народностей, во главе которых стояли представители ногайского народа. Мы предполагаем, что эти печати с изображением драконов и подписью латинскими буквами «Ногай Хан» были заказаны в Европе специально для этой организации. Пока что мы не знаем, кто в нее входил и каковы были ее цели. Но печати выполнены с учетом всех геральдических правил и имеют исторически обоснованные символы. Возможно, они были выполнены по образцам более старых печатей, которые не сохранились.

Я надеюсь, что мой рассказ заинтересует исследователей или специалистов по ногайской истории. Я бы хотел узнать больше о своих корнях и о самих печатях. Возможно, у меня есть родственники в России на Кубани или на Кавказе. Я надеюсь, что рассказанная мной история является еще одной крупицей в копилку фактов из истории ногайского народа и, возможно, предпосылкой к новым открытиям.

 

Дополнительные фотографии из личного семейного архива Алана Орсе

   

Дополнительные фотографии из личного семейного архива Алана Орсе