Чем жили. В Астрахани покупателей заманивали порнографией

Вот и осень пришла, и сразу всё как-то зашевелилось, завертелось, пришло в движение. Жара уходит, надо к зиме готовиться. Удивительно, но судя по газетам столетней давности, и тогда было что-то похожее. Вот почитаем сегодня о начале сентября в 1901 году.

Ведущий рубрики Сергей Синюков

Вот и осень пришла, и сразу всё как-то зашевелилось, завертелось, пришло в движение. Жара уходит, надо к зиме готовиться. Удивительно, но судя по газетам столетней давности, и тогда было что-то похожее. Вот почитаем сегодня о начале сентября в 1901 году.

В ожидании письма бакалдинцев

Оригинальный и ныне почти утраченный фельетонный язык живописует осенние проблемы. Забавно и грустно одновременно:

«Осень. Деревья оголяются, певички, выходя на эшафоты, именуемые «открытой сценой», одеваются потеплей, боясь простуды. Клубы переходят на зимние квартиры, прошел чуть не первый за летний сезон дождик, - вообще наступила осень. В самом непродолжительном времени будет, вероятно, напечатано первое письмо бакалдинцев, их первый вопль, потом – второй, там – третий, и так далее. Вот уже тридцать долгих лет бакалдинцы вопят, жалуются, просят и всё без толку, ибо суждено им в грязи тонуть и должны они тонуть, и разсуждать тут не о чем».

Автор, конечно иронизирует. Даже глумится. Намекая, что на жалобы бакалдинцев никто не реагирует и писать в газету можно вечно. Бакалда – это ерик, когда-то протекавший в районе нынешней улицы Н. Островского. По-тюркски – «яма», «колдобина». И все улочки, находящиеся в его «акватории» - ныне Плещеева, Бакинская, Лычманова, в городе считались эталоном непроходимой грязи. Хотя и весь город в целом явно уступал Лозанне и Берну в чистоте…

Воды нет, землесос стоит

А тут еще и затон обмелел. Ныне Приволжский, а в те годы – Адмиралтейский. Об этом пишут так:

«Устье Адмиралтейского затона со стороны Царева настолько обмелело, что глубина теперь не более 1 вершка. Судоходство тут стало решительно невозможно, так что не проходят даже порожние ловецкие бударки. Меж тем рыбницы и лодки по привычке приходят сюда в значительном количестве в предположении остановиться в затоне, как в безопасном месте».

И в этом же номере «Астраханского листка»:

«Землесос «Память Лионозова» за последнее время решительно бездействует и стоит в Адмиралтейском затоне, против механического завода Фадеева».

Затон обмелел до вершка (4,4 см!). А землесос – чудо тогдашней техники, построенное в Голландии, стоит без работы. Такое в Астрахани бывало.

Трудолюбие вместо криминала

В Астрахани несколько лет обсуждали возможность создания Дома трудолюбия, где можно было бы обеспечить работой хоть часть соискателей. А их, этих соискателей, было тогда много. Из разных губерний съезжались на рыбный юг. И «Астраханский листок» сокрушался:

«Для Астрахани дом трудолюбия необходим более чем для какого-то другого города. У нас пришлого рабочего люда, не находящего себе дела, в особенности осенью и зимой, несметная рать. Масса безработного люда разбредается по всему городу и на каждом перекрестке осаждает проходящих, выпрашивая копеечку на хлеб и ночлег. Это же положение порождает преступность и преступников. Кражи прямо на глазах у публики хлеба или грошовой какой-либо вещи, только и можно объяснить голодом. Судебная хроника показывает, что много весьма незначительных проступков совершается с единственной целию попасть на казенные хлеба и пробыть на них все безработное зимнее время».

Кстати, дома трудолюбия в России считаются одной из ранних форм социального предпринимательства. К началу 20-го века их было уже около сотни, но в Астрахани, увы, пока не наблюдалось. Поэтому на казенные харчи попадали только через криминал.

Срамота!

Осень, конечно, не весна, однако гормоны играют в любую погоду. И пресса обращает внимание «тех, кому положено» на изобилие порнографии в некоторых торговых местах. Как говорится, острый сигнал.

«Неоднократно отмечалось, что в окнах разных магазинов выставляются порнографические картины, очевидно для вящего привлечения публики. Так, например, в недавнее время на Никольской улице, в галантерейном магазине выставлены довольно сальные карточки, например, «продажа невольниц», «купальщицы» и прочая, при этом карточки ежедневно переменяются. Не мешало бы владельцев привлекать к уголовной ответственности. Несколько протоколов полиции отобьет у порнографов охоту на соблазн «малых сих», т.е. детишек, которые по примеру взрослых останавливаются под окнами и тоже детально рассматривают карточки и притом выслушивают скабрезные выражения взрослых».

Наверное, сейчас те картинки купальщиц покажутся безобидным контентом, но времена и нравы меняются. Точнее, меняются критерии. А то, что пресса ратует за мораль – это логично и правильно.

Этого Кузьму я и сам возьму

А полиции, меж тем, на фронте укрепления нравственности и так дел хватало. Особенно на Косе, где не только порнографии было навалом, но и незаконной проституции (с законной, понятное дело, не боролись). Интересна заметка с заголовком: «Не Сергей был, а Кузьма».

«Крестьянка Анастасия Гурова привлеклась к ответственности за тайную проституцию, то есть за то, что в ее квартире полиция застала на месте преступления некоего Сергея Ефремова. На суде у мирового судьи обвиняемая оправдывалась тем, что у нее в то время никакого Сергея не было, а был только Кузьма, который состоит у нее в качестве фаворита. Мировой судья, однако, разобрав это дело, приговорил Гурову к штрафу в 10 рублей, с заменою при несостоятельности двухдневным арестом».

Кузьма – это вам не Сергей, это же совсем другое дело! Непонятно, почему судья сей факт не учел? Короче говоря, «подкузьмили» Анастасию. И Сергея Ефремова зачем-то в газете пропечатали. А если у него жена грамотная?

Фото: кадр из фильма Л. Гайдая «Операция Ы или другие приключения Шурика», с сайтов sobory.ru, webdonsk.ru