В системе замкнутого мира. Чему белгородец Михаил Странишевский учит сына
При рождении Паша с виду ничем не отличался от других малышей. Но когда пришло время ползать, он не пополз. А когда наступила пора вставать на ноги, резко начал ходить. Отец сначала обрадовался и даже гордился, но когда пришло время разговаривать, мальчик продолжал молчать. Так много лет назад для Михаила Странишевского началась история борьбы за здоровье и счастье сына. Небо и земля. Михаил Павлович и Паша переехали из валуйского Уразово в Белгород в 2022 году. Приезжали в областной центр и до этого – в посёлке совсем плохо с работой. Какое‑то время ездили туда-сюда. Однако с началом СВО обстановка ухудшилась.«От страшного звука самолётов сын пару раз ночью свалился с кровати. А когда вокруг попадали кассетные боеприпасы, поняли: надо ехать туда, где поспокойнее», – рассказывает Михаил Странишевский.. Паша тем временем знакомит нас со своими питомцами. Серая кошка Багира смотрит ласково, словно просит, чтобы скорее погладили. Пугливая крольчиха Соня, наоборот, норовит убежать подальше. А абсолютно белая Тучка по‑кошачьи лениво развалилась на диване и без особого любопытства рассматривает нежданных гостей. Паша с любовью рассказывает о своих питомцах. Неожиданно обнимает и нас – для него нет ничего необычного в том, чтобы подойти и тепло обнять человека, с которым он только что познакомился.Михаил Павлович вспоминает, как стал бегать с сыном по валуйским специалистам, когда тот вовремя не заговорил. Но тогда никто из них проблем не разглядел. Сказали, что всё нормально, развитие идёт своим чередом, и вообще есть дети, которые начинают разговаривать только в 5 лет. Выписали таблетки, уколы.«Всё это мы принимали. В детском саду Пашу тоже пытались чему‑то научить. Но дело не двигалось с мёртвой точки. Это сейчас я папа с жизненным опытом, а тогда этого всего ещё не было. Сидел, ждал, когда ребёнок заговорит, а когда уже все сроки прошли, опять прошёлся по врачам. Результат тот же. Тогда я его подмышку – и в институт имени Бехтерева».. В Санкт-Петербурге Павла обследовали и установили диагноз. Прописали для него индивидуальную программу. Подсказали, что можно ездить на лечение поближе – в филиал исследовательского центра психиатрии и неврологии в Воронеже.Михаил Павлович с сыном отправлялся туда два раза в год – весной и осенью. Курсы лечения они проходили в течение пяти лет.«То, что было с Пашей тогда и то, в каком он состоянии сейчас, – просто небо и земля», – замечает отец.. Никого не обижать. К 1-му классу Павел не разговаривал. О том, чтобы писать и читать, не было и речи. Сначала он пошёл учиться в Валуйскую школу-интернат, где получил основы, а потом перешёл на домашнее обучение. «К нам должны были приходить домой учителя, но я попросил дать возможность приводить сына в школьные стены. Нам пошли навстречу. Например, на музыке, природоведении, рисовании он занимался с другими детками. Более сложные предметы проходил в индивидуальном формате. Сейчас мы продолжаем удалённо учиться в Уразовской школе. После переезда я побегал по близлежащим учебным заведениям. В одной школе не было мест, в другой сказали, что с такими детьми не работают, нет специалистов – нам ведь нужны логопед, дефектолог… Специализированные школы далеко. А оставить сына на длительное время я не могу. Мы живём в системе своего замкнутого мира, и я постоянно пытаюсь научить его, что никого обижать не надо – ни птичек, ни кошек, ни людей… Всем помогать, всех спасать. А дети попадаются жестокие…» – замечает Михаил Павлович.. Паша на секунду грустнеет, вспоминая былые обиды от сверстников. А его отец рассказывает, что за годы, которые он занимается с сыном, в какой‑то степени тоже стал учителем. У Паши большие проблемы с долгосрочной памятью. Есть вещи, которые он запоминает надолго, даже несмотря на то, что услышал их раз или два. А что‑то постоянно ускользает. Например, тот же алфавит. Поэтому со специализированными учебниками в доме Странишевских соседствует самая обычная азбука. Что‑то ежедневно приходится повторять, чтобы идти дальше. А порой и учить заново.Ещё одна важная задача, которую ставит перед собой отец, – научить сына обслуживать самого себя. «Много чего он ещё не понимает, не умеет… Но мы учимся, стремимся. Яичницу жарим, пельмени варим, чай делаем, борщ готовим!» – улыбается Михаил Павлович, обнимая сына.. Доброе утро. В этом году Паша побывал на море.«И море принесло мне подарок. Смотрите», – протягивает он нам игрушку динозавра.. Михаил Павлович замечает, что раньше, во времена его работы на железной дороге, чаще ездить на морское побережье позволяли бесплатные билеты. Но зато в этом году изменения в законодательстве дали ему возможность работать на полставки и не терять при этом выплаты от государства. Всё свободное время он посвящает сыну. Вместе лепят из пластилина, ловят и отпускают бабочек, рассматривают насекомых. «Павлиний глаз, крапивница, капустница, бражник… Вот сколько бабочек знаю! А ещё я разбираюсь в камышах. Мы срываем верхушки – «пыжики». Через время они становятся «котиками». Люблю этих пушистиков! Идём с папой за мост и там распушаем их», – заговорщически сообщает Паша.. Ещё они вместе обожают ходить на железнодорожный вокзал, где их уже знают все охранники, и наблюдать за поездами. С воодушевлением мальчик вспоминает и об инклюзивном мастер-классе, на котором он вместе с шеф-поваром готовил десерт моти.Фонд ответственного отцовства «Истоки» регулярно приглашает семью на мероприятия. Запущенная им программа «Ты не один» помогает отцам, в одиночку воспитывающим детей. «Мы очень благодарны главному координатору программы «Ты не один» в Белгородской области Илье Владимировичу Манышеву, – говорит Михаил Павлович. – Нас постоянно зовут на праздники, концерты. Как‑то позвонили и спросили, нужно ли что‑то для обустройства быта и учёбы. Подарили замечательный стол, офисный стул и ноутбук».. Он рассказывает, что последний раз Паша видел маму, когда ему было 7 лет. Сейчас она изредка звонит, интересуется состоянием сына. Новую папину жену Паша называет Олей, но, по наблюдению отца, вкладывает в это слово больше нежности и любви, чем в слово «мама». Оля рядом с ним, пока папа на работе – ухаживает, занимается и, конечно, тоже ловит бабочек. С ней жить стало легче. А ведь было время, когда приходилось брать с собой сына на работу. Одетый в «желтуху», он сидел и подбадривал отца, работающего вместе с другими путейцами. Вместе мы гуляем по осеннему парку. Из‑за особенностей развития у Паши отсутствуют инстинкт самосохранения и чувство страха. «Как‑то в погоне за жуком залез на самую макушку дерева. Кричит: «Папа, сними меня отсюда». Не боялся, просто не мог сам слезть. А я полез за ним и думаю: как бы не обломились ветки. Бывает, что он хочет потрогать шмеля или овода, пытается подержать на руке осу. Удивительно, что, несмотря на Пашино бесстрашие, его ещё никто не укусил. Ему очень важны тактильные ощущения – потрогать, пощупать… Иначе в голове не складывается картина мира», – поясняет отец.. Он лезет в камыши и срезает для сына новых «пыжиков». Спрашивает: распушим? И несколько секунд спустя по парку летит белый пух.«Паша не даёт мне стареть, – замечает Михаил Павлович. – Если раньше я был вспыльчивым, то сейчас стал очень уравновешенным человеком. Ко всему отношусь философски. Всё стараюсь увидеть с лучшей стороны. Вот порой говоришь человеку «доброе утро», а он: «Какое ж оно доброе? Надо вставать, идти». Я же придерживаюсь мысли, что утро доброе хотя бы потому, что проснулся, у меня есть глаза и я вижу солнце, рядом любимая женщина и сын. В каждом человеке, в каждом поступке, в каждом происходящем случае всегда пытаюсь найти что‑то хорошее».. Анна Черкашина.
