«На следствии всё помнил». Бывший белгородский вице-губернатор Олег Абрамов выступил на суде по делу Владимира Тебекина
За семь часов заседания выяснилось многое: как находящийся сейчас в розыске Геннадий Бобрицкий решил внести 2 миллиарда рублей, чтобы не допустить закрытия предприятий, входящих в холдинг «Энергомаш», и не поссорить администрацию Белгородской области с руководством Сбербанка; как приглашавший Владимира Тебекина к себе на юбилей Олег Абрамов стал считать их отношения «формальными», притом, что он же ранее обвинил Тебекина в организации покушения в 2013 году; и как неожиданно стало известно, что на самого Абрамова правоохранительные органы составляли рапорт, называя его одним из непосредственных участников дела о банкротстве предприятий «Энергомаша» (которое и рассматривается сейчас в суде), но этот рапорт так и не привёл к уголовному делу.
Справка «Фонаря»
В Красногорском городском суде уголовное дело на предпринимателя и основателя благотворительного фонда «Айсберг» Владимира Тебекина, бывшего директора ЗАО «Энергомаш (Белгород) — БЗЭМ» Геннадия Тарараксина и бывшего партнёра Геннадия Бобрицкого Владимира Захарова рассматривает с 9 января. Судья — Елена Лемешева.
Двух подсудимых — Тебекина и Захарова — подозревают в преступлениях по части четвёртой статьи 174.1 («Легализация денежных средств или иного имущества в особо крупном размере, приобретённых лицом в результате совершения им преступления» — прим. Ф.) и также по части четвёртой статьи 160-й Уголовного Кодекса России («Присвоение или растрата в особо крупном размере» — прим. Ф.), последний упомянутый подозреваемый обвиняется только в преступлении по части четвёртой 160-й статьи.
В основе дела лежат две сделки 2014 года по отчуждению имущества компании «Энергомаш» в пользу ООО «Индустрия» (предприятие уже ликвидировано, его учредителями были Татьяна Тебекина и Владимир Захаров — прим.Ф.), которые провели в 2014 году. По данным следствия, от действия бизнесменов администрация города Белгорода, которой принадлежало 49 процентов уставного капитала «Энергомаш (Белгород) — БЗЭМ», понесла ущерб более чем на 660 миллионов рублей.
11 марта в суде перешли к опросу свидетелей. И если бывший конкурсный управляющий, а сейчас пенсионер Андрей Овчинников нашёл возможность приехать в Подмосковье, чтобы дать свои пояснения по банкротству ЗАО «Энергомаш (Белгород) — БЗЭМ» в 2014 году, то бывший заместитель губернатора — начальник департамента экономического развития области, а сейчас советник руководителя компании «Псковский гончар», Олег Абрамов ограничился участием в заседании по видеосвязи из Октябрьского районного суда Белгорода. Правда, технические проблемы за эти несколько часов опроса не раз подводили свидетеля, поэтому на следующее заседание ему всё-таки придётся приобрести билеты до Москвы и явиться в Красногорский суд. Но обо всём по порядку.
Олег Абрамов выступает в суде по делу Владимира Тебекина
Что рассказал Абрамов?
Бывший чиновник администрации Белгородской области Олег Абрамов до того, как пришёл работать в региональное правительство, в 90-е годы сам успел поработать в компании «Энергомаш», поэтому у него была уникальная возможность оценить работу холдинга сперва изнутри, и потом уже как вице-губернатор, курирующий экономическую сферу Белгородчины.
В интересуемый следствие промежуток времени (2013-2015 годы — прим.Ф.) бывший сотрудник «Энергомаша» Олег Абрамов, перебравшийся в кресло начальника департамента экономического развития, решал вместе с владельцем холдинга «Энергомаш» Александром Степановым поставленную губернатором Евгением Савченко задачу — во что бы то ни стало сохранить одно из системообразующих предприятий региона и не испортить отношения со Сбербанком, который давал региону нужные кредиты, но которому не могли вернуть долги предприятия холдинга Степанова.
Если сперва Александр Степанов был начальником Абрамова, то в дальнейшем они вдвоём искали возможность «оздоровить» предприятие. «Да, конечно, я его знаю (речь про Степанова — прим. Ф.). Работал с ним. В девяностых я занимал должность директора по маркетингу и продажам... После ухода из компании никаких отношений [с бывшими коллегами по „Энергомашу“] не поддерживал», — обозначил в суде свою позицию бывший вице-губернатор.
Опрос Абрамова продолжился уточняющими вопросами о рабочих контактах свидетеля с представителями «Энергомаш» во время его службы в администрации. «Мы встречались редко, в основном по вопросам задолженности по зарплате и налогам», — сказал он. Защитники также поинтересовались, знал ли Абрамов о движимом и недвижимом имуществе компании. «Нет, это не входило в мои компетенции», — ответил бывший директор по маркетингу и продажам.
С 2012 года Олег Абрамов работал начальником департамента экономического развития, а затем заместителем губернатора Белгородской области — начальника департамента экономразвития области. Свой пост он покинул в конце июля 2021 года. На вопрос о причинах увольнения ответил уклончиво, что это было связано со сменой губернатора. В суде уточнили, было ли увольнение связано с утратой доверия, на что свидетель ответил отрицательно.
Абрамов постарался обойти неприятную для него тему, ведь свою должность уже при новом белгородском губернаторе Вячеславе Гладкове Олег Абрамов на самом деле покинул «в связи с утратой доверия». Об этом сообщил губернатор Вячеслав Гладков. К слову, такой формулировки мало кто из чиновников белгородского правительства был удостоен.
article-16419
Некоторых из коллег Абрамова ждали уголовные дела — например, Константина Полежаева и Евгения Глаголева, — но в связи с утратой доверия был уволен только вице-губернатор, курировавший экономику. Хотя он, в отличие от упомянутых коллег по правительству, сам избежал возбуждения уголовного дела. По крайней мере, в публичном пространстве про саму перспективу уголовного дела на Абрамова не было ничего известно ровно до судебного заседания над Владимиром Тебекиным и Захаровым 11 марта.
«Я со всеми [подсудимыми] знаком. Абсолютно рабочие отношения [с Владимиром Тебекиным], неприязни у меня ни к кому нет, оснований для оговора в отношения Тебекина или Захарова нет», — заявил Олег Абрамов перед тем, как начать своё выступление в Белгороде за много километров до Красногорского городского суда, где находились упомянутые Владимир Тебекин и Владимир Захаров.
Кстати, несмотря на свой статус свидетеля в суд бывший вице-губернатор пришёл не один, а с адвокатом Алексеем Нехаенко, который во время последующего многочасового опроса не раз пытался помочь ему найти правильные ответы на вопросы защиты Владимира Тебекина.
В самом начале выступления Абрамов сразу же заявил, что прошло несколько лет с момента следственных действий, и он за это время не может вспомнить всех деталей, однако подтверждает ранее данные им показания.
— Ваша честь, прошло несколько лет со дня следствия, когда меня допрашивали. Детали я, понятное дело, по определённым моментам не помню, но утверждаю, что тогда я сообщил то, что соответствовало действительности. Поэтому свои показания поддерживаю. Добавить нечего, — постарался максимально лаконично представить свою позицию бывший вице-губернатор.
Но его краткость не подействовала на участников процесса: впереди Абрамова ждали несколько часов непрерывных вопросов, которые задавали гособвинитель, четверо адвокатов Владимира Тебекина и сам подсудимый. Видео-конференц-связь несколько раз прерывалась, сигнал из Белгорода до Красногорска доходил не сразу, поэтому адвокатам часто приходилось по нескольку раз повторять свои вопросы, чтобы Абрамов их услышал.
***
Гособвинитель поинтересовалась у бывшего чиновника сведениями о предприятии ЗАО «Энергомаш Белгород». Свидетель пояснил, что это крупное предприятие с давней историей, уходящей к 1950-м годам. Отвечая на вопросы о банкротстве ЗАО «Энергомаш БЗЭМ», Абрамов пояснил, что предприятие входило в группу «Энергомашкорпорация», в отношении которой была инициирована процедура банкротства. В этот процесс было вовлечено несколько предприятий, но точно назвать даты и обстоятельства Абрамов затруднился.
На вопрос прокурора о возможном умышленном банкротстве свидетель отвечал уклончиво, утверждая, что компания входила в состав группы, и банкротство могло быть обусловлено общей финансовой ситуацией холдинга. «Имелись ли у вас опасения относительно умышленного банкротства?» — прозвучал вопрос со стороны обвинения. «Предприятий очень много было, про банкротства я не помню, но думаю, что нет», — ответил Абрамов.
Далее суд попытался выяснить, при каких обстоятельствах свидетель познакомился с Геннадием Бобрицким. «По рабочим вопросам, но дату точно не помню. Это было больше десяти лет назад» , — пояснил он.
На вопрос о конкурсном управляющем ЗАО «Энергомаш Белгород» Андрее Овчинникове (он станет вторым свидетелем, которого будут опрашивать в суде 11 марта — прим. Ф.) свидетель отметил: «Он всегда считался одним из самых опытных и знающих специалистов», при этом Абрамов затруднился ответить, кто именно привлёк Овчинникова к управлению предприятием: «Кредиторы предложили его кандидатуру, а мы её одобрили, потому что считали его одним из самых способных арбитражных управляющих». Когда речь зашла о возможном давлении на Овчинникова со стороны третьих лиц, свидетель ответил коротко: «Мне это не знакомо».
На вопрос о передаче акций предприятия администрации Белгорода свидетель пояснил: «Мне известно лишь то, что акции были переданы администрации как собственность, находящаяся на территории города». При этом он затруднился уточнить, была ли передача возмездной или безвозмездной: «Это не моя компетенция».
— Имелась какая-либо необходимость в сохранении данного производственного комплекса? — поинтересовалась гособвинитель.
— Это крупные предприятия, конечно, они должны быть сохранены. Это системообразующие предприятия региона, — объяснил важность порученной ему губернатором Евгением Савченко задачи Абрамов.
Суд также поинтересовался, имел ли свидетель отношение к деятельности организаций, о которых шла речь в ходе допроса. Ответ последовал предельно лаконичный: «Никакого отношения не имел».
— Скажите, пожалуйста, говорил ли что-либо [конкурсный управляющий Андрей] Овчинников о том, что выявил некие сомнительные сделки?
— Нет, такого я не помню, потому что мы [в областном правительстве] рассматривали [ситуацию] с точки зрения работы предприятия, зарплат, налогов и так далее.
На фоне многочисленных пробелов в воспоминаниях свидетеля заседание оставило у участников суда больше вопросов, чем ответов. На этом вопросы у гособвинителя закончились, зато у защиты подсудимых их стало ещё больше.
— Олег Васильевич, скажите, пожалуйста, какое вы имели отношение к деятельности организаций, о которых задавал вам вопросы прокурор, и как эти организации появились в вашей жизни? — начал свой опрос «с пристрастием» один из адвокатов Владимира Тебекина.
— Я, честно говоря, вопрос не понял, бессмысленно даже отвечать на это, — попытался отмолчаться Абрамов.
— Вы услышали вопрос адвоката, вы на него отвечаете. Ответьте, — не дала отмолчаться Абрамову судья.
— Скажите, пожалуйста, какое вы имели отношение к деятельности ЗАО «Энергомаш Белгород» и ЗАО «Энергомаш (Белгород) БЭЗМ» в период с 2010 по 2015 годы? — уточнил адвокат.
— Никакого отношения не имел, — вновь пришёл к своему лаконичному стилю свидетель. Но потом всё-таки решил ответить подробнее.
— Я принимал участие в совещаниях, посвящённых деятельности данных организаций. Это была стандартная практика, поскольку на уровне правительства мы рассматривали такие вопросы. Были встречи по разным направлениям: зарплате, налогам и другим аспектам, — объяснил Абрамов. — [В них участвовали] разные люди, в том числе и губернатор области. На некоторых комиссиях присутствовали представители правоохранительных органов.
На суде адвокат поинтересовался причинами участия белгородской администрации в обсуждении коммерческих организаций. Свидетель пояснил: «Это была комиссия по фактам преднамеренного банкротства». Далее защитник спросил, перед кем у «Энергомаша» были долги и в каких размерах.
— Я точно не могу сказать, столько лет прошло, это невозможно [помнить], потому что столько предприятий [в области]. Наличие у этих организаций кредиторской задолженности вызывало опасения администрации Белгородской области.
— Чем были обусловлены эти опасения? Какая разница Белгородской области?
— Когда большие задолженности по зарплате, по налогам, конечно, опасений много. Это рабочие места, это большая социальная проблема. Были определённые волнения среди коллектива. Люди опасались, что предприятия просто прекратят работу, — ответил Абрамов.
Дело без пострадавшей стороны
К моменту исследования доказательств и опросу свидетелей так вышло, что фактически в деле не оказалось пострадавшей стороны. И если раньше это была администрация Белгорода, которая якобы потеряла около 600 миллионов рублей, то теперь выяснились интересные моменты.
Например, стало известно, что мэрии подарили 49 процентов акций (уставного капитала) предприятия, причём такая щедрость в случае с крупными производствами в области почему-то случилась один единственный раз. Наверное, так звёзды сошлись в тот раз. При этом сама администрация почему-то раньше о нарушении своих прав (на почти половину уставного капитала) никак не заявляла, а спустя годы вспомнила об имуществе и упущенной выгоде.
А была ли вообще упущена выгода?
Второй интересный вопрос в этом деле. Выяснилось, что владелец холдинга «Энергомаш» Александр Степанов довёл два белгородских предприятия на проспекте Богдана Хмельницкого и улице Волчанской до состояния, когда им грозило закрытие.
Позже и сам Степанов оказался «закрыт» — в 2012 году его осудили по делу о хищении 12,7 миллиарда рублей у Сбербанка и приговорили к 4,5 года лишения свободы, а позже уже по другому уголовному делу — к аналогичному сроку за преднамеренное банкротство ОАО «Уралэлектротяжмаш-Уралгидромаш».
— А за что был осуждён Степанов? Какие действия он совершил? Известно ли вам о миллиардных кредитных обязательствах компаний, входящих в холдинг «Энергомаш» под управлением Степанова, перед Сбербанком? — поинтересовался на суде у Абрамова адвокат.
— Я знаю, что была такая задолженность, — отчеканил бывший чиновник.
— Скажите, пожалуйста, какое негативное влияние оказало наличие этой задолженности на деятельность компании группы «Энергомаш» на территории Белгородской области?
— Самое прямое. Естественно, пошли социальные проблемы и так далее.
— От лица правительства Белгородской области были ли какие-либо предложения, связанные с урегулированием возникшей социально значимой ситуации?
— Ну, всё, что было в полномочиях [правительства], делали. Рассматривали [ситуацию], давали определённые льготы с точки зрения налогов. То есть, всё, что можно было сделать в рамках законодательства, не более того.
— Было ли правительство Белгородской области заинтересовано в сохранении производственного комплекса, принадлежащего различным компаниям, входящим в холдинг «Энергомаш» на территории Белгородской области?
— Да...
— Скажите, пожалуйста, реализация с торгов различным кредиторам имущества, принадлежащего ЗАО «Энергомаш Белгород» и ЗАО «Энергомаш (Белгород) БЗЭМ» позволила бы сохранить единое предприятие?
— Я не готов ответить на этот вопрос, потому что это не моя компетенция...
— Олег Васильевич, один, наверное, из ключевых вопросов. Смотрите, в обвинительном заключении у нас указано, что вред городскому округу «Белгород» в лице администрации города Белгорода был причинён в результате двух сделок от 1.07.2014 и от 30.07.2014, когда было продано движимое и недвижимое имущество ЗАО «Энергомаш (Белгород) БЗЭМ»? Скажите, пожалуйста, почему [отдел] мониторинга и все те службы и отделы, которые вы перечислили (в суде Абрамов неоднократно упоминал, что справочную информацию ему как заместителю губернатора предоставляли сотрудники отдела мониторинга — прим. Ф.), не выявил причинение этого ущерба администрации? — задал вопрос один из адвокатов.
— Это не в моей компетенции, — вновь заявил Абрамов.
Как в деле появился Геннадий Бобрицкий, который сейчас находится в розыске?
Спасать доведённый до критического состояния «Энергомаш» от закрытия пришлось белгородскому предпринимателю Геннадию Бобрицкому, который тоже должен был находиться в зале Красногорского суда, но он оказался в федеральном розыске (как так получилось, мы уже рассказывали — прим. Ф.). «Бобрицкий занимался этим вопросом. Без решения этой проблемы нельзя было проводить дальнейшие процедуры», — пояснил в суде Абрамов.
«Надо, Геннадий, надо», — не исключено, что именно так была озвучена предпринимателю задача перед тем, как Бобрицкий нашёл 2 миллиарда рублей, которые уплатили Сбербанку — основному кредитору «Энергомаша» (при этом напомним, что в деле фигурирует сумма более 600 миллионов рублей, которые якобы не получила администрация Белгорода как один из акционеров — прим. Ф.).
— Я присутствовал при обсуждении. Ему было сказано, что нужно решить этот вопрос, — привёл подробности в суде Абрамов.
— Как отреагировал сам Бобрицкий? — уточнил адвокат.
— Без проблем. Взялся за работу.
— Известно ли вам об участии Геннадия Бобрицкого в управлении организациями, находящимися в процедуре банкротства и под наблюдением, в принятии каких-либо решений финансирования, в урегулировании корпоративных споров, погашении кредиторской задолженности?
— Я уже дал свои показания в рамках допроса, потому могу сказать только, что знаю, что была такая задача поставлена с точки зрения, значит, решения вопроса по долгам Сбербанка. Всё остальное мне неизвестно.
— А кто поставил Бобрицкому задачу решать вопросы со Сбербанком как с основным кредитором?
— Ну, в этом само по себе выходило, потому что без этого нельзя было проводить процедуру.
— Для чего это нужно было Бобрицкому?
— На этот вопрос я не могу ответить.
— Каким-то образом обуславливалась взаимовыгодность этой договорённости или целесообразность для Бобрицкого как доброго дяди, принёсшего миллиарды Сбербанку вместо должников?
— Прошу прощения, я ничего здесь не знаю.
— Не знаете, что должно было произойти с предприятием после того, как Бобрицкий, по указанию губернатора Савченко, отданному в вашем присутствии, должен был урегулировать вопросы, связанные с задолженностью перед Сбербанком?
— Не знаю.
В ходе дальнейших слушаний суд рассматривает документы, подтверждающие участие Геннадия Бобрицкого в переговорах по урегулированию долгов. Также выяснилось, что ряд активов холдинга после процедуры банкротства перешёл в собственность частных компаний, связанных с бывшими руководителями «Энергомаша».
— Следует ли из вашего ответа то, что по результатам процедуры банкротства имущества холдинга на территории Белгородской области должно было достаться Бобрицкому как лицу, ставшему главным кредитором после выкупа задолженности Сбербанка?
— Я на этот вопрос не могу ответить.
Что рассказал на суде о Татьяне Тебекиной Олег Абрамов?
На заседании защита пыталась прояснить детали участия отдельных лиц в управлении предприятиями. В частности, речь зашла о Татьяне Викторовне Тебекиной, которую свидетель Абрамов ранее называл номинальным владельцем ООО «Индустрия» — предприятия, в пользу которого было отчуждено имущество компании «Энергомаш».
— Что позволило вам сделать вам вывод о том, что она является номинальным участником ООО, а не фактическим владельцем?
— Ну, тогда такие данные у меня были.
— Назовите источник появления таких данных у вас?
— Я его назвать не могу, я не помню.
— Скажите, пожалуйста, что в вашем понимании номинальный владелец?
— Она не принимала участия в управлении, не присутствовала на совещаниях. Именно это позволило мне сделать вывод о её номинальном статусе, — пояснил свидетель.
Защита также интересовалась связями между Бобрицким и Тебекиной, на что свидетель заявил: «Я не был очевидцем их взаимодействий, но Бобрицкий упоминал, что согласовывал действия с Тебекиным».
Как мэрия Белгорода стала совладельцем компании «Энергомаш (Белгород) БЗЭМ»?
После семичасового судебного заседания мне кажется, что ответ «чудесным образом» будет самым точным, ведь свидетель Абрамов точно не вспомнил, что именно побудило Александра Степанова «подарить» 49 процентов предприятия администрации Белгорода.
На суде адвокат спросил, кто именно предложил передать часть акций администрации Белгорода. «Я не помню, но, по-моему, это было общее предложение — передать их региону. Не подарить, а передать временно», — пояснил свидетель.
При этом свидетель уклонился от прямого ответа, на вопрос, кому именно озвучил своё внезапное желание бывший владелец «Энергомаша»: «Не могу сказать, кому Степанов озвучивал своё желание передать акции. Возможно, администрации города или области».
«У вас были полномочия просить Степанова передать акции администрации города Белгорода?» — поинтересовался на заседании адвокат. «Я не знаю, как ответить. Полномочия были, но как ответить — да или нет?» — замешкался свидетель.
— Скажите, пожалуйста, лично вы, как заместитель губернатора области по экономическому развитию, предлагали своему бывшему руководителю Степанову передать в дар городскому округу 49 процентов акций ЗАО «Энергомаш (Белгород) БЭЗМ»?— прямо спросил адвокат.
— Не предлагал.
— Скажите, пожалуйста, вы как должностное лицо администрации области, как заместитель губернатора по экономическому развитию, были заинтересованы в том, что указанное предприятие передаст в дар городскому округу «Белгород» 49 процентов акций?
— Моей личной заинтересованности не было.
— Вам, как заместителю губернатора по экономическому развитию, поступали ли распоряжения, указания, приказы от вышестоящего руководства, в том числе от губернатора области, об организации передачи городскому округу Белгород, 49 процентов акций ЗАО «Энергомаш (Белгород) БЭЗМ»?
— Ни распоряжения, ни приказа такого не было.
— А что предшествовало тому, что Степанов подарил 49 процентов акций администрации города Белгорода?
— Ну, это как раз его, будем так называть, лояльность, что он не будет банкротить и дальше раздербанивать предприятия... Но не подарить, а отдать как бы на время, — так скажу, — тщательно подбирал слова бывший чиновник.
Учитывая большое количество «не помню» от свидетеля и противоречий между сказанным им на этапе предварительного следствия и во время опроса в суде, прокурор попросила озвучить показания Абрамова на следствии. В показаниях чиновника нашлась информация, каким образом было реализовано имущество «Энергомаша», кто был фактически руководителем «Индустрии» и подробности передачи 49 процентов акций администрации Белгорода.
— [Учитывая показания на предварительном следствии], инициатором, лицом, предложившим Степанову подарить акции администрации Белгорода, всё-таки явились именно вы? — задал вопрос адвокат после того, как прокурор закончила зачитывать показания Абрамова на предварительном следствии.
— Может, вы меня не так поняли? Предложение было от него (от Степанова — прим. Ф.).
— То есть, вы не подтверждаете данные в ходе следствия показания в этой части, что именно вы предложили Степанову подарить акции администрации?
— Степанов сказал, что готов подать акции, я сказал «Хорошо». Не вижу противоречий.
— В судебном заседании вы пояснили о том, что о дарении акции узнали от Степанова после того, как они были переданы. А в ходе предварительного следствия вы сообщили, что обратились к Степанову с предложением подарить акции, что позволит администрации контролировать процедуру банкротства и избежать её.
— Это было давно. Это был рабочий вопрос. Поэтому я многого не помню. Я, возможно, ошибся в деталях, но не вижу противоречий в сути своих слов. Единственное, помню, что акции передали Белгороду.
— Подтверждаете ли вы, что именно вы предложили в качестве гарантии Степанову передать 49% доли уставного капитала «Энергомаш (Белгород) БЭЗМ» администрации города Белгорода?
— Я ещё раз говорю, что я не могу так сказать, что предложение было от Степанова. Я сказал, что это как вариант.
Далее адвокат перешёл к вопросам о судьбе промышленного комплекса «Энергомаш».
— Исходя из вашей осведомлённости и контроля, который осуществляла администрация Белгородской области, за процедурами банкротства, кому должен был достаться промышленный комплекс?
— Промышленный комплекс должен был остаться в ходе торгов, и больше никаких вариантов там не было, — ответил Абрамов.
Однако позже становится известно, что единый комплекс оказался в распоряжении предпринимателя Бобрицкого. «Так было задумано или это случайность?» — поинтересовался у курировавшего экономику региона чиновника адвокат. «Я не могу ответить на этот вопрос», — прибегнул в очередной раз к возможности не отвечать на вопрос Абрамов.
На вопрос о том, принимала ли администрация области меры для сохранения предприятия, свидетель отвечал: «Да, это было необходимо. Но на торгах мог появиться любой кредитор, и имущество могли разрознить».
— Я же у вас до этого спрашивал, была ли администрация Белгородской области заинтересована в сохранении единого промышленного комплекса. Вы сказали, что да, это было необходимо. Но, исходя из вашего предыдущего ответа, следует, что на торги мог прийти любой кредитор, и имущество могли растащить. Где логика и истина в этих двух ответах?— не унимал своё желание докопаться до истинных причин произошедших в 2014 году процессов адвокат.
— Я считаю, что это провокационный вопрос, — в свою очередь не прекращал своих попыток не давать адвокату нужную информацию Абрамов.
На вопрос о том, что происходило с имущественным комплексом «Энергомаша» в ходе наблюдения и после завершения процедуры банкротства, свидетель пояснил: «Процедура банкротства завершилась, и имущественный комплекс оказался в собственности. Это работающий комплекс». Однако точное количество собственников назвать не смог: «Я точно не помню, но это были несколько собственников, имевших отношение к Бобрицкому или же к другим юридическим и физическим лицам».
«На момент переговоров о выкупе долгов компании перед Сбербанком, позволяла ли экономическая ситуация предприятия погасить долг самостоятельно, без привлечения сторонних лиц?» — задал вопрос адвокат. Абрамов ответил кратко: «На тот момент вряд ли».
Далее последовали вопросы о планах администрации города Белгорода и области по сохранению имущественного комплекса. «Не было конкретного плана, была идея сохранить предприятие, и она была воплощена в жизнь», — оценил реализацию свидетель.
Прокурор уточнил, остались ли неудовлетворённые требования кредиторов, на что свидетель ответил уклончиво: «Я не могу на это ответить, так как не помню подробностей». Вопросы о финансовом состоянии предприятия в 2013 году также не получили конкретного ответа. На заявление, что в тот год компания списала кредиторскую задолженность в размере 5 миллиардов рублей, свидетель лишь сказал: «Я не готов так сказать».
— Какая лично ваша была заинтересованностcть в контроле за деятельностью по процедуре банкротства этих компаний? — задал адвокат вопрос Абрамову.
— Заинтересованности у меня никакой не было.
— Кто-либо обещал вам какие-либо имущественные или неимущественные выгоды?
— Нет, не обещал.
— А губернатору Савченко не знаете, никто не обещал ничего подобного?
— Тоже не знаю.
Пытался ли в дальнейшем Степанов вернуть себе подаренную Белгороду часть предприятия?
Да. На суде Олег Абрамов пояснил: «Степанов [в дальнейшем] начал судиться, что-то его не устроило... Он пытался вернуть акции через Арбитраж. Администрация этому воспрепятствовала, но детали я вспомнить не могу», — признался свидетель.
На вопрос о ликвидации муниципального учреждения «Городская недвижимость», через которое проходила передача акций администрации Белгорода, свидетель заявил своё привычное «Я не помню этот момент».
— Известно ли вам о том, что Степанов не смог вернуть свои акции, подаренные администрации, именно по причине ликвидации белгородского муниципального учреждения «Городская недвижимость»? — внесли ясность в суть дела адвокаты.
Ответ от Абрамова был всё тем же: «Я не помню этот момент».
Абрамов — просто свидетель в деле или...?
С этим моментом тоже всё довольно интересно, несмотря на то, что процессуальный статус Абрамова в деле Владимира Тебекина и иных лиц определён чётко — свидетель. Интересно потому, что в деле есть рапорт сотрудника ФСБ, направленный в Следственный департамент МВД, где он сообщил, что Абрамов якобы действовал сообща со всеми фигурантами дела, и в его действиях на посту заместителя губернатора тоже усматривались признаки преступления. Усматривались, но в итоге признаки преступной деятельности в уголовное дело не переросли.
На заседании 11 марта были зачитаны материалы уголовного дела, включая рапорт сотрудника правоохранительных органов. «В данном рапорте содержится информация, согласно которой Абрамов, используя своё должностное положение, содействовал выводу имущества предприятия в интересах определённого круга лиц», — объяснили необходимость оглашения рапорта в суде.
— Был проведён комплекс оперативно-розыскных мероприятий, в ходе которых, в том числе в отношении бывшего заместителя губернатора белгородской области Абрамова Олега Васильевича, в действиях которого усмотрены признаки преступления, предусмотренного частью четвёртой статьи 159-й Уголовного кодекса РФ, — говорится в упомянутом рапорте. — Из пояснений бывших собственников ЗАО «Энергомаш (Белгород) БЗЭМ» и ЗАО «Энергомаш Белгород» Александра Степанова и Алексея Плещеева (к слову, в 2015 году последний обратился в Арбитражный суд Москвы с заявлением о банкротстве — он задолжал почти 49,5 миллиарда рублей — прим. Ф.) следует, что Тарараксин, являясь руководителями ЗАО «Энергомаш Белгород», фактически действовал в интересах Захарова, Бобрицкого, Тебекина и Абрамова при реализации движимого и недвижимого имущества на сумму 661,54 миллиона рублей ООО «Индустрия» за неликвидные права требования 853 миллионов рублей с банкротного предприятия ЗАО «Энергомаш Белгород». При этом преступная роль Абрамова заключалась в оказании содействия Захарову, Бобрицкому и Тебекину при выводе имущества с предприятия в качестве должностного лица, представляющего интересы администрации города Белгорода, — продолжили зачитывать рапорт сотрудника правоохранительных органов в суде.
В ходе допроса Абрамова спросили: «Скажите, пожалуйста, о каких конкретно действиях идёт речь в рапорте?». Свидетель уклонился от ответа, заявив: «Я не могу ответить на данный вопрос».
— Уважаемый суд, я прошу снять указанный вопрос защиты, поскольку сведения, представленные в рапорте оперуполномоченного, — есть ничто иное как мнение сотрудника правоохранительных органов, мнение лица, производящего оперативно-розыскные мероприятия. Эти мероприятия, судя по всему, по крайней мере, исходя из содержания рапорта, должны были быть проверены информационным путём, и если бы они нашли своё подтверждение, то Олег Васильевич Абрамов был бы не в процессуальном статусе свидетеля, в коем находится в настоящий момент. Поэтому оценивать сведения, содержащиеся в рапорте, Олег Васильевич не в праве. Прошу данный вопрос отвести, — вновь стал на защиту свидетеля адвокат (возможно, зная об этом рапорте, бывший чиновник и пришёл в суд вместе с адвокатом, несмотря на то, что его вызвали как свидетеля по делу? — прим. Ф.).
— [В рапорте есть] информация о том, что в ваших действиях усмотрены признаки преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159 пункта б, частью 4 статьи 174-й Уголовного Кодекса Российской Федерации — «Легализация» и «Мошенничество». Скажите, пожалуйста, по признакам данных преступлений в отношении вас уголовное дело возбуждалось? — продолжил свои вопросы адвокат Тебекина, не обратив внимания на реплику коллеги.
— Нет.
— Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела принималось?
— Я не в курсе этого вопроса, — заявил Абрамов.
Знакомые незнакомцы
Можно ли вместе быть на семейных мероприятиях, в том числе юбилеях, неоднократно просить благотворительную помощь, хранить номера в телефоне, и при этом быть практически незнакомцами? По словам Олега Абрамова, да. Именно так обстояло дело с его личной оценкой взаимоотношений с Владимиром Тебекиным, в ресторане которого Абрамов отмечал юбилей.
Знакомые незнакомцы Олег Абрамов и Владимир Тебекин, фото из открытых источников
В суде много времени ушло на то, чтобы разобраться, какую роль во всей ситуацией со спасением и последующим банкротством белгородских предприятий «Энергомаша» сыграл бизнесмен Владимир Тебекин. «Он был партнёром Бобрицкого», — заявил свидетель, но конкретных сведений о совместных проектах обоих предпринимателей назвать не смог. «Они сами говорили, что партнёры», — добавил он.
— Общались ли вы с Тебекиным по вопросам, связанным с деятельностью группы компаний «Энергомаш» на территории Белгородской области?
— Да, несколько раз.
— Как там Тебекин оказался? Кто это вообще такой по состоянию на 2013–2014 годы? И что он там делал?
— Я не готов это сказать. Это не мои полномочия, так скажем.
— Ну, до того, как он пришёл к вам в кабинет, вы с ним были знакомы?
— Был знаком, да, но я считал, что он партнёр Бобрицкого.
— В каком бизнесе? Известно ли вам о каком-либо коммерческом партнёрстве между ними?
— Я не готов на этот вопрос ответить.
— Что позволяет вам заявлять о том, что они были партнёрами? У вас была такая информация?
— Они мне говорили про это. Но точно я опять не могу вспомнить. Это было давно, Бобрицкий говорил, что они партнёры.
— То есть Тебекина вы знали только как партнёра Бобрицкого?
— Да.
— Никакой другой осведомлённости о деятельности этого человека у вас не было?
— Знал, что он занимался бизнесом, и всё.
Адвокат перешёл к выяснению характера взаимоотношений между свидетелем и фигурантом дела — Владимиром Тебекиным. «Неприятельских отношений не было. У нас были исключительно рабочие отношения, приятельских и дружеских не было», — заверил свидетель. Тем не менее, на вопрос, почему Тебекин присутствовал на его 50-летнем юбилее, он ответил уклончиво: «Это нормальная практика, когда приглашают [на юбилей]».
— Скажите, пожалуйста, много людей у вас на юбилее было? — уточнил у Абрамова сам Владимир Тебекин.
— Это вопрос? — попытался убедиться в своём предположении Абрамов.
— Олег Васильевич, не отвечайте, — произнёс тихо своему подзащитному адвокат Абрамова, а потом уже обратился ко всем: «Вопрос касается личной жизни моего доверителя, и отношение к существу уголовного дела не имеет».
Но адвокат не оставлял свои попытки докопаться до истины: «Имелись ли между вами и Тебекиным личные отношения, обуславливающие приглашение друг друга на торжественные мероприятия?». Свидетель вновь заявил: «Таких отношений не имелось».
В ходе заседания выяснилось, что свидетель Абрамов ранее обращался за помощью к Владимиру Тебекину в вопросах, не относящихся напрямую к рассматриваемому делу. В частности, обсуждалась его просьба оказать содействие в организации выступления авиационной группы «Русские витязи» в честь 69-летия освобождения Белгорода. Далее обсуждалось присутствие свидетеля на открытиях спортивных залов, профинансированных благотворительным фондом «Айсберг». Он подтвердил, что мог присутствовать на некоторых мероприятиях по приглашению, но не помнит деталей.
Владимир Тебекин в суде
Помимо вопросов о взаимоотношениях Абрамова и Тебекина, адвокатов интересовали также связи бывшего чиновника и ещё одного предпринимателя, бывшего партнёра Тебекина — Михаила Несветайло.
— Олег Васильевич, скажите, пожалуйста, вам знаком Несветайло Михаил Анатольевич?— спросил адвокат.
— Знаком, но это никакого отношения к этому делу не имеет.
— С какого времени вы с ним знакомы? В связи с чем познакомились и в каких взаимоотношениях находитесь?
— Ну, я не помню, с какого времени знаком. У меня простые периодические отношения.
Покушение на Абрамова
Якобы особо не знавший Тебекина Абрамов, несмотря на все упомянутые выше встречи и мероприятия, ещё на стадии следствия обвинил Владимира Тебекина в организации покушения на себя в 2013 году, но к судебному заседанию 11 марта почему-то уверенности в этом у него поубавилось.
«Хочу сообщить в органы предварительного следствия, что примерно в 2013 году, в период процедуры банкротства [компаний], на меня было совершено нападение неизвестными на улице Попова в городе Белгороде. Я был подвергнут жестокому избиению. По мнению [сотрудника правоохранительных органов], заказчиком моего избиения является Тебекин, так как я поддерживал [конкурсного управляющего Андрея] Овчинникова... [Также] в отношении меня на территории Белгородской области неизвестные люди распространяют негативный информационный фон в виде оскорблений, которые затрагивают мои честь и достоинство», — так во время предварительного следствия заявил Абрамов.
Спустя почти два года неуверенности в словах бывшего чиновника стало больше.
«Я могу сказать, что было расследование, и мне заявили сотрудники правоохранительных органов, что возможно [Тебекин организовал покушение]», — заявил он в суде 11 марта. Однако на прямой вопрос, считает ли он сам, что это покушение организовал один из фигурантов рассматриваемого дела, свидетель ответил уже так: «Я не буду отвечать на этот вопрос».
— У вас есть данные, что именно я организовал на вас покушение в 2013 году? — не стал отпускать тему подсудимый Тебекин.
— Я могу сказать, что этот вопрос не касается этого дела, поэтому я отвечать на него не буду.
— Не вы определяете, отвечать вам или не отвечать на вопрос, заданный участником процесса. Вы отвечаете на вопрос Тебекина, если вы понимаете его, — вмешалась судья.
— Хорошо. Я могу сказать, что было расследование и, как мне заявили сотрудники правоохранительных органов, это было возможно.
— А вы писали заявление в правоохранительные органы по факту покушения на вас?— спросил Тебекин.
— Да, я писал.
— Обращались ли в больницу? Травмы у вас были?
— В больницу не обращался, но писал [заявление].
— А на каком основании вы считаете, что это я организовал на вас покушение? Известно ли вам о моих мотивах или наших личных вами взаимоотношений, чтобы я мог организовать на вас покушение? — продолжил задавать вопросы Тебекин.
— Ну, как это относится к материалам дела? Объясните, пожалуйста, — попытался уйти от ответов Абрамов.
— Уважаемый суд, я прошу прощения... Олег Васильевич не сообщал о том, кто организовал покушение, и сообщил о том, что сотрудники правоохранительных органов об этом говорили, — попытался вступиться за своего подзащитного адвокат Абрамова.
— Олег Васильевич, скажите, пожалуйста, вам известно, чтобы на протяжении всех лет нашего знакомства, чтобы я или члены моей семьи каким-либо образом Вас оскорбляли, распространяли про вас какую-то информацию плохую и так далее и тому подобное? — вновь поинтересовался у Абрамова Тебекин.
— Это личный вопрос, я не хочу на него отвечать, — совсем уже забыл о своих обязанностях свидетеля Абрамов.
— Здесь вы отвечаете на вопросы, свидетель. Вы скажите, вам известно или нет, и если известно, то что именно?
(молчание)
— Не можете ответить на этот вопрос?
— Я не могу на этот вопрос ответить, — признал Абрамов.
— Скажите, пожалуйста, за последние год и девять месяцев в вашей жизни происходили какие-либо события, существенно повлиявшие на ваши воспоминания?— не выдержал адвокат Владимира Тебекина.
— Я, честно сказать, занимаюсь сейчас той проблемой, которая у нас есть, поэтому я весь просто сейчас там, я занимаюсь вопросами молодёжи, — мало понятно, о чём решил просветить суд, Абрамов.
— Общаясь с вами, Тебекин Владимир Михайлович какое-либо негативное воздействие на вас оказывал, может быть, угрожал?
— Не могу сказать, что что-то такое [было].
— Не можете сказать или нет?
— Нет, не было, — всё-таки нашёл ответ на вопрос бывший чиновник.
Добавим, что 11 марта на суде слова Абрамова относительно якобы давления со стороны Тебекина не находили дополнительного подтверждения.
— Олег Васильевич, к вам обращался [конкурсный управляющий Андрей] Овчинников, [бывший директор ЗАО «Энергомаш (Белгород) — БЗЭМ» Геннадий] Тарараксин или Зубова (сотрудница арбитражного управляющего Андрея Овчинникова — прим. Ф.) жалобами по поводу того, что я заставляю их принимать какие-то незаконные решения и угрожаю им? — спросил Тебекин.
— Я не помню, но обращался Тарараксин, что, когда у вас был конфликт с ним, будто вы приняли решение его увидеть, — ответил Абрамов.
К слову, в финале заседания выяснилось, что сделанное Абрамовым заявление относительно угроз со стороны Тебекина и связанных с ним людей в адрес конкурсного управляющего Андрея Овчинникова привело самого Овчинникова в недоумение: никаких угроз от предпринимателя и связанных с ним лиц он не получал, и откуда была такая информация у Абрамова он не знал.
Как в деле появился Андрей Овчинников?
Обстоятельствам того, как конкурсным управляющим банкротящихся белгородских предприятий холдинга «Энергомаш» стал именно Андрей Овчинников, было уделено достаточно много времени во время опроса бывшего вице-губернатора.
— Олег Васильевич, вы сообщили, что Овчинников, как арбитражный управляющий конкурсный управляющий, был предложен кем-то из кредиторов. Скажите, пожалуйста, кто именно из кредиторов предложил кандидатуру арбитражного управляющего общинника?
— Я не помню этого.
— Лично вы предлагали губернатору области кандидатуру Овчинникова как конкурсного управляющего?
— Да, я тоже сказал, что это подходящая кандидатура...
— Информировал ли вас Овчинников о каких-либо действиях, препятствующих ему должным образом выполнять возложенные на него обязанности временного управляющего ЗАО «Энергомаш (Белгород) БЭЗМ»?
— Он пришёл ко мне в преддверии его замены на Владислава Кротова. Он пришёл и сказал, что не хочет более вести процедуру банкротства ввиду наличия разногласий с Бобрицким и Захаровым. Я доложил об этом Савченко, который сказал, что они там сами знают, как действовать, и сами разберутся. Я понял, что Бобрицкий уже согласовал с Савченко кандидатуру Кротова [на замену Овчинникова], — ответил Абрамов.
***
Далее свою позицию по делу подробно представил сам Андрей Овчинников. Он стал вторым свидетелем, которого судья решила опросить 11 марта, несмотря на то, что рабочий день уже закончился, а стрелки часов приближались к 20:00.
Пенсионер Андрей Овчинников представился участникам заседания: «Я арбитражный управляющий, работаю с 1997 года. В середине 2013 года был приглашён на комиссию по экономическому развитию, где рассматривался вопрос банкротства группы компаний „Энергомаш“. Было заявлено, что „Сбербанк“ обратился в правительство области за содействием, так как данное предприятие являлось градообразующим».
Свидетель пояснил, что в компании на тот момент уже сменилось несколько арбитражных управляющих, отстранённых по решению суда за допущенные нарушения. Встал вопрос о назначении нового конкурсного управляющего. «Мне предложили изучить ситуацию и посмотреть, возможно ли завершение процедуры банкротства с минимальными социальными рисками», — объяснил Овчинников.
Далее он поделился с судом сложностями, с которыми ему пришлось столкнуться: «Предприятие имело серьёзные задолженности, отсутствовал ряд имущества, необходимого для его функционирования. Например, исчезло дорогостоящее оборудование, приобретённое в Японии, аналоги которого в России отсутствовали. Нам удалось через суд вернуть это имущество».
Овчинников также вспомнил: «Была поставлена задача минимизировать социальные последствия и не допустить утраты предприятия. Кадровый потенциал был высок: работали конструкторы, специалисты в атомной энергетике».
В ходе заседания он просветил присутствующих относительно механизма назначения конкурсных управляющих: «Как правило, суд направляет запрос в саморегулируемую организацию, где уже принимается решение о кандидатуре».
Гособвинитель поинтересовалась у свидетеля, какие сделки, связанные с рассматриваемым делом, вызвали у него сомнения. Овчинников ответил: «Было выявлено четыре сделки, которые, на наш взгляд, нанесли ущерб кредиторам. Это касалось как недвижимости, так и движимого имущества. Мы сочли их недействительными и обратились в суд».
Вопросы к бывшему конкурсному управляющему также касались причин затягивания процедуры банкротства компаний, входивших в холдинг «Энергомаш». Овчинников пояснил, что одной из ключевых проблем стало большое количество кредиторов с огромными задолженностями, что затрудняло проведение собрания и принятие решений.
Свидетель добавил, что сделки, заключённые между «Энергомаш (Белгород) БЗЭМ» и ООО «Индустрия», носили признаки аффилированности. «По мнению моих специалистов, здесь просматривалась связь, поскольку „Индустрия“ являлась акционером „Белгород БЗЭМ“. Кроме того, сделка была совершена с предпочтительным удовлетворением требований одного из кредиторов, а также имела признаки безвозмездности», — заявил свидетель. Однако суд отказал в признании сделок недействительными, установив их законный характер.
Овчинников отметил, что значительные суммы долговых требований, заявленные компаниями-кредиторами, не имели реального обоснования. «Нам удалось доказать, что требования „Энерготрейд“ и ряда других компаний были надуманными. Суд согласился с тем, что предприятия, пытавшиеся включить в реестр кредиторов задолженность на сумму порядка 6 миллиардов рублей, были недавно созданы и не имели реальных активов», — пояснил он.
После формирования реестра кредиторов состоялось первое собрание, на котором был избран конкурсный управляющий Владислав Кротов.
Далее разбирательство сосредоточилось на одной из ключевых сделок, совершенной в 2013 году. Выяснилось, что за год до появления в этой истории Геннадия Бобрицкого и ООО «Индустрия» руководитель ЗАО «Энергомаш (Белгород) — БЗЭМ» Алексей Плещеев совершил ряд сделок с аффилированными Степанову компаниями, результатом которых стало приобретение Обществом невозвратной дебиторской задолженности в размере более 5 миллиардов рублей, после списания которой по итогам 2013 года прибыльное до того предприятие утратило свою финансовую состоятельность, а размер его кредиторской задолженности стал более чем на 2 миллиарда рублей превышать стоимость имевшихся активов.
Свидетель Овчинников указал, что предприятие, ставшее таким образом должником перед ЗАО «Энергомаш (Белгород) — БЗЭМ», уже находилось в процедуре банкротства, а значительная часть его имущества была реализована. «Сделка носила не экономический характер, а скорее имела признаки иных мотивов», — поделился своим мнением Овчинников.
На вопрос о финансовом состоянии предприятия после ряда сделок свидетель ответил: «После совершения этих сделок [по списанию невозвратной кредиторской задолженности в 2013 году] появились признаки банкротства. До этого всё было относительно стабильно, но затем начались убытки. Их сумма составила порядка 3 миллиардов рублей».
Отвечая на вопрос о стоимости акций предприятия, свидетель пояснил: «Существует несколько методик оценки стоимости акций. Основная — это оценка активов. Если активы отрицательные, стоимость акций становится нулевой. На 2013 год, после списания задолженности, стоимость акций была нулевой». При этом Овчинников пояснил, что само по себе владение акциями предприятия не означало автоматическое возникновение у администрации Белгорода прав на имущество «Энергомаша». Появиться такое право могло лишь при условии принятия акционерами решения о добровольной ликвидации Общества, что в текущей ситуации было невозможным из-за миллиардной кредиторской задолженности, для погашения которой имевшихся активов было недостаточно.
В ходе процедуры банкротства компания Бобрицкого выкупила эту задолженность, став единственным кредитором ЗАО «Энергомаш (Белгород) БЗЭМ», но к тому времени средств на её погашение у предприятия уже не осталось. На вопрос, зачем Бобрицкому понадобилось приобретать заведомо невозвратные долги «Энергомаша», свидетель ответить затруднился, пояснив, что размер неудовлетворенных требований перед его компанией после банкротства «Энергомаша» составил около 2 миллиардов рублей.
На заседании обсуждались также и иные вопросы передачи имущества «Энергомаша» компании «Индустрия». Судья задал вопрос: «Как эта сделка повлияла на финансовое положение предприятия?». Свидетель ответил: «Это усугубило ситуацию. Появились дополнительные признаки банкротства, но стоимость акций администрации осталась неизменной — нулевой».
Судья также уточнил, были ли у администрации города основания для беспокойства относительно сделки, повлёкшей нарушение её интересов. Свидетель ответил: «Мне об этом ничего не известно. Для получения дополнительной информации администрация должна была провести собрание и выбрать своего представителя, который мог бы получать соответствующую информацию. Но никто ко мне с таким запросом не обращался.»
В ходе заседания обсуждалось, почему администрация Белгорода, владея 49 процентами акций предприятия, не принимала активного участия в процессе. «С введением конкурсного производства акционеры теряют право управления. Я не изучал этот вопрос специально, но запрашивал информацию о распределении акций», — пояснил свидетель.
Также суд рассмотрел вопрос о кредиторской задолженности. «На тот момент размер кредиторской задолженности составлял 2 миллиарда рублей, и она не была погашена», — отметил свидетель.
Один из адвокатов Владимира Тебекина
Отдельное внимание уделили тому, чтобы выяснить, кому могли достаться средства, если бы деньги за проданное имущество были перечислены. «Если бы в 2014 году средства поступили на счёт, они бы достались единственному кредитору — ООО „Энергомаш Белгород“, принадлежащему Бобрицкому», — пояснил свидетель Овчинников. Более того, даже если бы сделок с «Индустрией» не было, то похищенное имущество «Энергомаша» по результатам процедуры банкротства всё равно досталось бы Бобрицкому, но несколько позже.
В ходе допроса также обсуждались связи конкурсного управляющего с предпринимателем Геннадием Бобрицким. «Мы встречались несколько раз, обсуждали ситуацию, в том числе на совещании в Центральном отделении Сбербанка. Тогда рассматривался вопрос урегулирования задолженности предприятия», — рассказал свидетель.
Далее он рассказал о беседах с Бобрицким: «Мне звонили из его приёмной, приглашали на встречи. Он был обеспокоен затягиванием процедуры банкротства, так как это мешало предприятиям участвовать в тендерах и оформлять лицензии. Он объяснял, что создание нового юридического лица поможет сохранить коллектив и возобновить производство». По словам свидетеля, Бобрицкий требовал от него ускорить процесс: «Он говорил: „Я несу огромные убытки. Больше сюда не звоните. Если понадобится, сам выйду на связь“».
На одном из заседаний свидетель сообщил, что в ходе процедуры банкротства в реестре кредиторов осталось только одно предприятие, созданное Бобрицким. «Таким образом, он действительно выкупил все долги, как и планировал», — объяснил свидетель.
«Это знаковое предприятие, градообразующее, с большим количеством сотрудников. Поэтому, безусловно, правительство региона было заинтересовано в его сохранении, в сохранении рабочих мест и в формировании портфеля заказов,» — отметил свидетель.
Овчинников также подробнее рассказал о своей работе и взаимодействии с администрацией: «Меня постоянно приглашали в департамент администрации для обсуждения вопросов. Однако ходить туда с просьбами было бесполезно, так как у чиновников всегда много работы. Поэтому я просто информировал их о ходе процессов.»
Судья уточнил у свидетеля, была ли информация о компании, которая взяла на себя управление предприятием: «В 2009 году была заключена сделка с управляющей компанией, зарегистрированной в Москве. Кто за ней стоял — мне неизвестно, информация о ней была скрыта.»
Свидетель подтвердил, что сам он не общался с Владимиром Тебекиным по вопросам деятельности предприятия. «Мне неизвестно, какие он действия предпринимал. Он не оказывал на меня давления и не принуждал к совершению каких-либо действий», — заявил свидетель, тем самым поставив под сомнение заявление Абрамова, который ранее утверждал, что свидетель якобы жаловался на Тебекина. «Мне странно слышать подобные заявления, я не помню такого», — отреагировал на эту информацию свидетель.
На суде коснулись вопроса субсидиарной ответственности. Было уточнено, что акционеры могут привлекаться к такой ответственности, если их решения привели к банкротству предприятия. Один из адвокатов спросил: «Если у компании остались многомиллиардные долги перед кредиторами, включая банки и налоговые органы, а её активов недостаточно для их покрытия, могут ли акционеры нести субсидиарную ответственность?». Овчинников ответил, что механизм ответственности зависит от конкретных обстоятельств, но в ряде случаев такая возможность действительно предусмотрена.
Отдельное внимание уделили взаимоотношениям обанкротившегося предприятия со Сбербанком. «Первоочередной задачей администрации было не испортить отношения со Сбербанком и сохранить предприятие», — заявил Овчинников. В итоге новые собственники успешно справились с этой задачей: предприятие вышло на прибыль, сохранило рабочие места и продолжило работать.
В ходе заседания обсудили вопрос возможного получения администрацией города дивидендов от её доли в акционерном обществе. Овчинников ответил: «Мне об этом ничего не известно. Я не исследовал этот вопрос». Также была затронута тема финансового состояния компании: «Предприятие показывало прибыль, но с учётом кредиторской задолженности, превышающей остатки денежных средств на счетах, прав на выплату дивидендов у него не было», — уточнил свидетель.
Рассматривались также сделки между различными юридическими лицами, связанными с банкротством. В частности, проверяли, была ли оценка имущества проведена справедливо. Свидетель ответил утвердительно: «Оценка производилась в соответствии со стандартами, и оснований для признания её нерыночной не было».
Это всё?
Нет, несмотря на то, что судебное заседание длилось уже более шести часов, прокурор подала ходатайство о продлении на три месяца ареста счетов третьих лиц, которые, по мнению гособвинителя, имели отношение к фигурантам рассматриваемого уголовного дела.
Защита выразила несогласие с позицией обвинения и указала на нарушение прав доверителей. «В очередной раз мы не услышали конкретных фактов, подтверждающих преступное происхождение имущества. Прокурор не представил доказательств, что оно связано с обстоятельствами, рассматриваемыми в рамках уголовного дела», — заявила представитель защиты третьих лиц, которых на заседании не было.
Кроме того, защита поставила под сомнение возможность конфискации имущества третьих лиц. «Уголовное наказание применяется к лицу, совершившему преступление. Никаким образом третьи лица не могут нести ответственность за его исполнение. У нас нет юридического основания для сохранения ареста», — подчеркнула адвокат. Она добавила, что гражданский иск по делу никто не заявил, а сроки исковой давности уже истекли. «Согласно материалам дела, события, послужившие основанием для обвинения, происходили ещё в 2014 году. На данный момент сроки для предъявления иска истекли», — продолжала находить убедительные аргументы представитель защиты.
Более того, по её словам, во время судебного разбирательства не были выявлены потерпевшие, и фактический имущественный вред действиями соучастников преступления не был причинён. «У нас больше нет никаких потерпевших, у нас нет никаких гражданских исков. Это всё уже также было установлено», — добавила защитница.
Адвокат указала на отсутствие оснований для конфискации имущества. «Прокурор, заявляя подобное ходатайство, должен был сослаться на фактические обстоятельства дела», — отметила она, подчёркивая необходимость обоснования таких требований, а потом добавила, что отсутствуют материалы дела, подтверждающие преступное происхождение средств, размещённых на счетах её доверителей. «Имущество моих доверителей добыто в результате законной предпринимательской деятельности. Мы исследовали все документы, и суды уже подтверждали, что совокупный доход превышает размеры арестованных денежных средств», — добавила защитник.
«Мы полагаем, что в данном случае ущемляются конституционные права моих доверителей», — заключила адвокат. Она обратила внимание на то, что сумма предполагаемой конфискации не соответствует действительности, так как имущества, добытого в результате преступления, нет ни у кого из подсудимых.
Адвокат продолжила: «Какова вообще процессуальная целесообразность этих действий, если предполагаемая конфискация уже обеспечена имуществом самих подсудимых?» Она привела конкретные цифры, отметив, что арестованы 175 миллионов рублей, принадлежащих Владимиру Тебекину, ещё 535 миллионов находятся на депозите нотариуса в целях обеспечения предполагаемых конфискаций. «Вся сумма в 535 миллионов рублей была внесена именно по этому делу», — добавила она.
«Мы делаем вид, что третьи лица и подозреваемые — это одно и то же. Но это не так», — заявила защитник. «Возможности государства по обращению денежных средств, принадлежащих третьим лицам, на основе итогового судебного решения требуют тщательной оценки», — высказала мнение адвокат. Она подчеркнула, что в данном случае речь идет о значительных суммах: «У Бобрицкого арестовано 12 миллиардов рублей. Это в 20 раз больше, чем оценочная стоимость имущества [„Энергомаша“]», — добавила она.
Защитник Владимира Тебекина поддержал свою коллегу и тоже обратил внимание на несоразмерность арестованного имущества подсудимых и третьих лиц и заявленной в суде суммы, которую якобы не получила администрация: «Можно было бы украсть такое имущество 20 раз или даже 200 раз, и все равно арестованного имущества обвиняемых было бы достаточно для возмещения вреда, без ущемления прав третьих лиц... Как будто не арестовали 2 миллиона евро [подсудимого], которые у него есть, и 12 миллиардов Бобрицкого. Или как будто бы возможен какой-то гражданский процесс, где можно было бы арестовать имущество его жены. Это неправильно».
Но несмотря на все аргументы защиты, судья удовлетворила ходатайство прокурора и продлила арест на имущество и счета родственников подсудимых.
Владимир Тебекин и один из его защитников
***
Опрос бывшего вице-губернатора Олега Абрамова продолжится на следующем судебном заседании в середине апреля, куда ему всё-таки придётся явиться лично.
— Вы обязаны явиться на следующее судебное заседание в Красногорский городской суд, [обязаны] приехать лично и ответить на соответствующие вопросы. Спасибо, — уведомила Абрамова судья Елена Лемешева, показав, что другого выбора у бывшего чиновника нет.
— Я прошу прощения у вас, но у меня такой возможности нет, — попытался избежать очного визита в Подмосковье Абрамов.
— Вас известит помощник судьи о дате судебного заседания, — твёрдо и чётко ещё раз обозначила своё решение судья.
Следующее заседание состоится 15 апреля.
