«Живой товар». Как наказывали и унижали угнанных в Германию белгородцев
Таких дел в архиве – более 37 тысяч. Изучая их, можно узнать о судьбах земляков, попавших в фашистскую неволю и оказавшихся за пределами нашей страны во время Великой Отечественной войны. Грамотная, несудимая. Многие дела из фильтрационного фонда № 2098 содержат очень скудную информацию: кто, откуда, как попал в неволю, где находился и что делал в Германии и оккупированных странах Западной Европы.Но встречаются дела, которые вызывают живой интерес, не забываются, западают в душу. Разглядывая фотографии, отпечатки пальцев, читая автобиографии, протоколы допросов, не останешься равнодушным к судьбе наших соотечественников, особенно детей и женщин.Вот, например, совсем небольшое дело на Пелагею Пимоновну Медведеву – всего восемь листов. На первый взгляд немного информации.Но опытные архивисты сразу определят её ценность. Прежде всего – характеристика за подписью председателя сельского совета, где значится, что Медведева действительно 1916 года рождения, уроженка и жительница села Курасовка Курасовского сельского совета Ивнянского района Курской области. Беспартийная, грамотная, несудимая.«По происхождению, – говорится в документе, – из крестьян-середняков. Во время оккупации проживала дома, занималась сельским хозяйством, после чего в 1942 году была мобилизована и насильно угнана в Германию на работы, что и удостоверяется».. Девушка была трактористкой в колхозе, отрабатывала по две, а то и по пять смен подряд, стараясь экономить горючее и зарабатывая при этом жалкие трудодни.Она из своей деревни никуда не выезжала, кроме трактора и лошади, никаких транспортных средств не видела в глаза.Что вызывает особый интерес – это её паспорт и «Трудовая книжка тракториста», которые она сохранила каким‑то чудом в немецком плену. Документы теперь бережно хранятся в архиве. Везли как скот. Угон на фашистскую каторгу был страшным бедствием.Гитлеровцы использовали все методы – ложь, обман и насилие, чтобы вывезти из оккупированных областей нужную им рабочую силу.До отправки в Германию люди содержались в холодных и сырых подвалах или за колючей проволокой прямо на улице.С первых дней пребывания в пересыльных пунктах невольники испытывали страшные муки, зверское обращение и издевательства. Многих хватали на улицах, врасплох, стаскивали с постелей, они оказывались часто раздетыми, без обуви, без самых необходимых вещей для личного обихода.Огромное количество людей собирали в одном месте. Кругом была жуткая антисанитария. На пунктах санобработки женщины подвергались унижению и глумлению. Одна из девушек вспоминает:«…Нас погнали в баню, раздели, загнали всех в кучу и пустили холодную воду. Потом пошли в столовую кушать, там была тысяча человек, что даже нельзя было протолкнуться. Вышел какой‑то фашист пузатый и давай нас бить половником куда попало».. День и ночь из оккупированных районов шли эшелоны невольников. Их везли как скот. В грязные товарные вагоны буквально утрамбовывали людей так, что они могли только стоять. Двери и люки во время следования в пути всегда оставались наглухо закрытыми.Людям не давали воды и почти не кормили.Больные находились вместе со здоровыми, не получая никакой медицинской помощи.От голода и болезней многие умирали по дороге, и их трупы выбрасывали в придорожные канавы.«И так мы ехали 15 дней. Кормили нас дорогой очень плохо – давали 1 кг хлеба на неделю, приварку (супа) тоже почти не было. Один раз варили просо, как собакам», – рассказывали вернувшиеся домой бывшие пленницы.. Голод, тоска, усталость. Более 40 процентов угнанных направляли на предприятия военной промышленности и в строительные организации. Медведева содержалась в лагере и работала на фабрике в общине Хесдорф (Бавария). Вот цитата из воспоминаний женщины-невольницы:«Я попала на военную фабрику, там мы жили в деревянных бараках, в которых было полно клопов… Мы делали снаряды. Стояли над нами мастера, часто нас били. Работали по 12 часов, работа очень тяжёлая. Кормили очень плохо – хлеба давали 200 г и один раз суп – только вода и брюква. И так я работала по 1945 год до освобождения».. И ещё один рассказ:«Я попала на трикотажную фабрику, где изготавливали военное обмундирование. Обед тут же в цеху – миска холодного супа из картофельной шелухи. Утром 300 г хлеба. И так каждый день – голод, усталость, тоска».. Если женщины не выполняли норму, их били плетьми, сажали в подвалы, наполненные водой, и они по многу часов стояли по грудь в ледяной воде. И снова воспоминания.«За отказ от работы я подвергалась телесным наказаниям, заключением в камеру-одиночку, где с четырёх сторон запускались электромоторы, сильно воющие и испускающие удушливый запах. Если перечислить истории всех издевательств, то ими можно испугать ад».. А вот описания другой женщины: «Ударами сапог её сбили с ног и лежачую, в обморочном состоянии избили донельзя и, волоча за руки по дороге, усыпанной крупной жужелкой (угольным шлаком), изорвали всю кожу, перемешав кровь с грязью. Она была брошена в карцер с холодной водой. Просидев здесь более недели, от простуды стала покрываться нарывами страшной величины. Отсюда её направили на операцию в больницу. Ей была введена для издевательства двойная порция наркоза и была произведена операция коленных суставов. Бледность и испорченные ноги остались на всю жизнь».. Эти воспоминания из фильтрационных дел были опубликованы в сборнике документов «Без срока давности». Снять с учёта. После освобождения в 1945 году бывшие узники возвращались в Советский Союз. Их помещали в фильтрационные лагеря и каждый день вызывали на допросы. Они должны были ответить, как попали в Германию, где жили и работали. Только потом, после тщательных проверок, отправляли домой. Угон в Германию и проживание на оккупированной территории отразилось на дальнейшей жизни людей. Молодёжь из‑за этого не принимали в комсомол, а взрослых – в партию.Не только представители власти, но часто и соседи относились к ним с подозрением и даже с презрением.Простые советские люди вынесли мучения, унижения, издевательства. Они выжили, прошли через очень строгую проверку, доказали свою преданность и любовь к Родине. И наша героиня из ивнянской Курасовки, освобождённая Красной армией, вернулась домой и продолжила работать в колхозе. Она получила такую справку:«Медведеву Пелагею Пименовну снять с оперативно-справочного учёта как репатриантку, возвратившуюся из Германии, не имевшую связей, заслуживающих оперативного внимания. Направить на место проживания».. Фильтрация возвратившихся из фашистского плена была необходимой мерой для выявления возможных пособников и коллаборационистов. Советские органы госбезопасности проводили тщательные допросы бывших узников концлагерей, свидетелей по делу, чтобы устранить любую неточность и несправедливость по отношению к принудительно угнанным соотечественникам.Татьяна Цыбенко.
