Соболь не смогла ответить журналисту «Дождя», гордится ли иском к ФБК на 88 млн
Юрист терялась, меняла тему, переводила разговор в другое русло, а на самые неудобные вопросы попросту решила не отвечать, сделав вид, что их не слышала.
Любовь Соболь дала интервью телеканалу «Дождь». Одной из тем, затронутых соратницей Алексея Навального, стали последствия многомиллионного иска комбината «Московский школьник» к ФБК (признан иностранным агентом). Юрист связала претензии с работой правительства и бизнесменом Евгением Пригожиным, не имеющим отношения к предприятию, — и пожаловалась на попытки набросить на фонд финансовую удавку.
«Не расследование, а интервью»
Самым ярким моментом в комментарии Соболь стал ее ответ на вопрос журналистки «Дождя» Юлии Таратуты о том, насколько целесообразно решение Навального «переехать» на новое юрлицо в связи с ликвидацией ФБК.
«Вы заявили о закрытии, когда Навальный написал пост, что «двери закрываются», что ФБК должен больших денег по иску «Московского школьника». Непонятно, как их платить, в этом смысле проще переехать на новое юрлицо? Вы были среди тех, кого обязали платить 29 млн, и закрытие ФБК было инициировано в том числе благодаря вашему расследованию. Как вы себя ощущали в той ситуации, вы испытывали гордость или что полезли куда-то не туда?» — спросила Таратута.
После слов интервьюера о «гордости» ФБК за провокации в адрес «Московского школьника» Соболь стала теряться, проигнорировала вопрос о «переезде» и перевела диалог в другое русло.
«Это было не расследование, а интервью с бывшей сотрудницей компании, которую СМИ связывают с Евгением Пригожиным. Я пришла работать к Навальному больше девяти лет назад, ФБК создавался при мне, и за всю деятельность фонда я не помню времени, когда можно сказать, что у фонда было счастье, которое «привалило» бы от властей. Когда бы нам хорошо и вольготно жилось», — посетовала Соболь.
Сам факт того, что юрист ФБК ушла от вопроса про «гордость» за расследование о комбинате питания, говорит о многом. Еще в феврале 2019 года на YouTube-канале Навального появился ролик, рассказывающий о якобы царящей в «Московском школьнике» антисанитарии. Жуткие фотографии, служившие «доказательствами» нарушений, представила бывшая сотрудница Наталья Шилова. «Жемчужиной» расследования стало фото конструкции — «гибрида» раковины и унитаза. Она пояснила, что ее используют на комбинате для помывки овощей и фруктов.
Юрист ФБК избегает этой темы, поскольку понимает, что расследование носит фейковый характер, ведь Шилова призналась, что Навальный и Соболь использовали ее в своих интересах против «Московского школьника». Женщина все опровергла и призналась, что Соболь сама на нее вышла и предложила денег за озвучивание заранее написанного текста. В итоге Шилова была оставлена ни с чем и без обещанной юридической защиты.
Вскоре после публикации скандального интервью с Шиловой «Московский школьник» подал иск о защите деловой репутации. Позже в сети появились кадры с экскурсией по складам компании, из которых стало ясно, что «ужасы», зачитанные Шиловой на видео, оказались выдумкой ФБК. Рассмотрев факты, суд определил, что Навальный, Соболь и ФБК опубликовали сведения, которые опорочили предприятие, обязав их выплатить 88 млн рублей (по 29 млн на каждого).
Очевидно, вопросы, связанные с иском «Московского школьника», ставят Любовь Соболь в тупик. Ее поведение в эфире «Дождя» говорит о том, что юрист фонда Навального испытывает чувство вины за происходящее с ФБК. Поэтому она предпочла проигнорировать вопрос Таратуты о комбинате питания — признание Шиловой разрушило все «расследование».
Кроме того, ни о какой «финансовой «удавке» правительства или Евгения Пригожина речи не идет. ФБК, Навальный и Соболь столкнулись с санкцией, потому что лишили «Московский школьник» выгодного контракта с ООО «Социальное питание «Центр», нанеся предприятию репутационный ущерб.
Сам предприниматель хотел помочь структуре Навального погасить задолженность и перевел на его счет 1 млн рублей. В ответ блогер начал хамить и отправил деньги обратно. Об этой ситуации Соболь тоже ничего не сказала, что неудивительно, ведь она не вписывается в ее драматичную риторику о многолетнем «удушении» ФБК.
