«Отношение, как к скоту»: ростовчанка с подозрением на ковид потеряла ребенка после обращения к медикам
Женщина уверена, малыша можно было спасти.
Жительница Ростовской области Ольга (имя изменено по просьбе женщины — прим. ред.) заболела на восьмом месяце беременности. Женщина, как положено, вызывала участкового терапевта, звонила в скорую, обращалась в гинекологию, но ее жалобам нигде не вняля. Когда Ольга почувствовала, что ребенок в живете перестал шевелиться, она поехала в роддом, но и там ее поначалу не хотели принимать, сказав, что ей всё это просто кажется.
Ростовчанка Ольга забеременела вторым ребенком в 33 года (сейчас женщине 34 — прим. ред.). Первой дочери Ольги 9 лет, второй ребенок был долгожданный, ожидали мальчика. Ольга встала на учет по беременности на ранних сроках и исполняла все указания врача. Всё шло хорошо, счастливая семья готовилась к пополнению. Но на 32-й недели Ольга почувствовала недомогание: начало болеть горло, поднималась температура. Женщина позвонила в поликлинику, ее попросили прийти на прием. Участковый терапевт поставила диагноз ОРВИ, выписала Ольге лекарства и отправила ее лечиться домой. Но лучше ростовчанке не становилось.
Через день температура подскочила до 39 градусов. Жаропонижающие уже не помогали. Ломило все тело, болела голова. Супруг Ольги также начал болеть. Пара заподозрила, что у них коронавирус.
— Мы вызвали скорую, те приехали, сделали мне укол, чтоб снизить температуру, сказали, что у меня вирусная ангина и уехали. Утром я стала вызывать терапевта на дом, объяснила, что я беременная, не знаю, что делать, а с гинекологом не могу связаться! Вызов приняли, но терапевт пришел лишь на вторые сутки к вечеру. Сказала: «Все болеют, у меня три участка, а я одна!» — рассказала Ольга.
Терапевт, как позже удалось выяснить Ольге, Светлана Кравченко, прописала новые лекарства, взяла мазки на коронавирус у жены и мужа. Отметила, что есть подозрения на пневмонию. Но направления на госпитализацию не дала — сказала, «кончились».
К вечеру следующего дня температура начала спадать. Но появилось ощущение, что малыш стал меньше шевелиться. Ольга забила тревогу и после долгих пререканий всё же смогла добиться того, чтобы ее приняли в роддоме.
— Вещи в роддом у нас были собраны, но из-за нервов, впопыхах, муж забыл их взять. В роддом я приехала без ничего, и с порога на меня начали орать. «Где бахилы?», «Где пеленка?», «Нет пеленки, стели штаны и лезь на кресло!», «Маску натяни, а то всех нас перезаражаешь». Обращались со мной, как с собакой, — со слезами вспоминала Ольга.
Как позже узнала Ольга, дежурным врачом в тот день была акушер-гинеколог Анна Родичева. Врач сделала Ольге КТГ (кардиотокографию — прим. ред.), сердцебиение у ребенка на тот момент ещё было. После осмотра и УЗИ медики объявили, что недомогания Ольге только кажутся, и предположили, что женщина исчерпала бесплатный лимит УЗИ в поликлинике, и это просто способ пройти процедуру бесплатно в очередной раз.
Ольгу отправили домой, сказали подписать отказ от госпитализации. Уже ничего не соображая, ростовчанка в слезах подписала нужные бумаги. Тем временем, самочувствие становилось всё хуже и хуже.
— Шевелений не было совсем, живот как-то спал, а по низу пошли спазмы. Мы поехали на УЗИ к врачу, которая делала мне его в 30 недель. Она сразу меня узнала, улыбнулась. А через секунду изменилась в лице, и я всё поняла по ее глазам, — зарыдала Ольга.
Что происходило дальше, она помнит с трудом. Ольгу привезли в роддом. Тест у нее, в отличие от супруга, дал отрицательный результат. Положили на операционный стол. Ольга слышала обрывки разговоров: что-то про разрыв матки и «дать попрощаться с родными».
Ребенка Ольга потеряла. Мальчик появился на свет мертвым. Сама Ольга еле выжила — потеряла 1,5 литра крови, гемоглобин упал до 65, грудь разбухала от прибывающего молока, а в ушах стоял бесконечный плач чужих — живых — детей.
Ольга винит себя и считает, что всё могло бы быть по-другому, поступи она иначе, будь более настойчивой. Но винит Ольга и медиков: разве не должно быть у них отношение к бесплатным пациентам такое же, как и к тем, кто платит деньги.
— Отношение, как к скоту! Куда идут налоги, которые мы платим, если у нас в больницах нет даже пеленок для рожениц, и они голой жопой вынуждены садиться на кресло? — восклицает Ольга.
Сейчас ей предстоит долгая реабилитация. Медики, к счастью, сохранили ей не только жизнь, но и возможность иметь детей. Пока Ольга не может даже думать об этом. Ростовчанка перечисляет имена медиков, которые вернули ее почти с того света:
«Врач Абдулрахман Мохамад, человек с большим и добрым сердцем, который спас мою жизнь; доктор медицинских наук Александр Рымашевский; анестезиологи Игорь Михно и Александр Губарь; Павлова и Никитченко из реанимации, медсестры в послеродовом отделении: Дарья, Нателла и Елена, Регина»
И добавляет: «Теперь я буду улыбаться!»
После публикации «Блокнота Ростов» ситуацией, произошедшей с ростовчанкой, заинтересовался Следственный комитет Ростовской области. Как сообщили в пресс-службе ведомства, по указанию руководства организована проверка. Проводить ее будут специалисты из отдела по Железнодорожному району Ростова-на-Дону СУ СК по региону.
По результатам проверки следствием будет принято процессуальное решение.
В сентябре «Блокнот» писал о семье из Нефтеюганска, в которой новорожденная дочка стала инвалидом из-за экстренного кесарева сечения. Родители убеждены, что к этому привела невнимательность медиков.
Автор текста: Виктория Сапунова
