Идейный творец или творческий коммерсант?
Вопрос профессиональной идентичности художника и его роли в обществе выносит в поле внимания Анастасия Носова — куратор выставки молодых художников «БЕЗ КУПЮР», которая открылась 7 ноября в Центре современного искусства в Чебоксарах.
Среди 14 художников-участников есть как те, кто никогда бы не стал продавать работы, так и те, для кого взаимодействие с покупателем является важным способом трансляции своих ценностей.
Для Анастасии, выпускницы 2020 года строительного факультета ЧГУ имени И.Н. Ульянова (кафедра архитектуры и дизайна среды), это второй кураторский проект — первая выставка прошла на площадке Х.Б.К. в минувшем апреле. «У меня было несколько знакомых художников, которым я предложила организовать выставку. Они пригласили своих друзей — так мы собрали определенный круг людей, которым это интересно, которые занимаются творчеством на постоянной основе. Первая выставка была более хаотичная — там не было общей темы, просто сделали такой «выход в свет», — рассказывает она.
На этот раз концепция была более стройной, авторы приглашались целенаправленно и многие работы готовились специально для выставки. Подписчики телеграм-канала проекта могли заранее познакомиться с участниками и в прямом эфире следить за тем, как рождаются работы.
Надо отметить, что для молодых художников социальные сети и интернет-площадки — это основное место презентации своих работ, «в реале» они выставляются редко, и разрыв между музейной и сетевой художественной жизнью в последние годы стал довольно существенным. И дело не столько в том, что официальным институциям искусство молодых кажется слишком неформатным и они не готовы его принять, сколько во множестве других факторов: у сетей больше охват аудитории, короче путь от создания произведения до его представления, публикации — и определенное чувство безопасности, которое дает привычный круг подписчиков. Многие из выступающих на открытии подчеркивали, что творчество — процесс интимный, произведения выражают много личных, тонких чувств, и не каждый готов делиться ими, боясь осуждения.
Одна из задач этой выставки для музея и Министерства культуры Чувашии — сократить этот разрыв. Заместитель министра культуры Чувашии Георгий Богуславский подчеркнул, что стены музейных залов и особенно Центра современного искусства — в том числе и для молодежи, а директор ЧГХМ Геннадий Козлов призывал участников выставки активнее включаться в музейную жизнь. «В молодом возрасте, когда происходит активный и порой болезненный поиск себя, самое важное — не потеряться, не уйти в отрицание, быть увиденным и понятым. И здорово, что каждый из вас нашел ту тонкую грань самовыражения, которая не отрицает искусства в целом, но раскрывает неповторимо-личностное».
Несомненно, кроме размышлений о коммерческой составляющей искусства, в этих работах много чего еще. Например, техники, популярные сегодня, но не столь часто встречающиеся в музейных стенах. Авторы работают с текстилем, словно обретшим в последние годы второе дыхание, строят инсталляции, занимаются леттерингом и граффити, хотя и привычные «холст, масло» — или хотя бы акрил — не отрицают. Важно лишь, чтобы инструмент, способ работали на передачу смысла.
Серия «Мерчен» Алены Ефимовой, посвященная красавице, ожидающей своего Улыпа, который выбрал родину, а не ее, выполнена в сложной авторской технике. «Мои фотографии в данном случае отсылают к образам Тани Юн — они специально сделаны в духе иллюстраций из журнала «Советский экран». Переносила их на материал с помощью цианотипии — это вид аналоговой печати по ткани: на материал наносится специальный состав, на него укладывается негатив и под ультрафиолетовым светом получается отпечаток. Еще здесь ручная вышивка и настоящее старинное вязаное кружево».
В первом зале привлекает к себе внимание композиция Ольги Константиновой, состоящая из двух объектов: расколотого и оплавленного стеклянного сердца и черно-бело-розовой паутины из фатина и нитей, сплетенной на основе металлического каркаса. «За основу идеи я взяла историю одной девушки, — рассказывает автор. — Ей разбили сердце, оно кровоточило, ей было невыносимо больно, и она не знала, что делать: остановиться и замолчать — или перевоплотить боль в творчестве. И она решила, что найдет силы творить. В последнее время я увлеклась абстрактным импрессионизмом. Вот как работает Поллок? Он сначала делает, выпуская наружу подсознательное, а потом думает. И когда я закончила эскиз, то подумала: да она же женщина-паук!
В японской мифологии есть такая Дзёрогумо, паучиха-соблазнительница, она очень сильная и заманивает в паутину своей красотой. В переводе это слово означает «невеста» — поэтому я решила добавить немного фатина. При этом она немного наивная, но, используя металл, я подчеркиваю, что у нее есть опора, внутренний стержень. Сила, уверенность в себе, удача… В Японии, кстати, паук — символ удачи и богатства».
«Когда мне предложили здесь участвовать, — вспоминает Екатерина Волкова, создательница бренда «КАШК?Р», — меня хотели представить со стороны коммерческих художников. Я действительно продаю свое искусство через одежду. Но мне сложно себя так назвать. Я, размышляя о художниках, не противопоставляю «голодных» и «богатых». Мне хочется показать, что и в коммерческом искусстве есть большой духовный вклад, наследие моих предков, то, что происходит у меня в душе. Когда я стала собирать работы, которые здесь представлены, то подумала, что это как раз и есть мой арча. Мой сундук, который я не получила от мамы и бабушки, но который я собираю своими силами, и он состоит из всех этих вещей, из того, что для меня важно и дорого».
Уязвимость, нежность, преодоление травмы, поиск собственной идентичности в истории рода, в народной культуре — вот что наполняет искусство двадцатилетних. Вырываясь за рамки привычной формы, они стремятся найти подлинное, восстановить утраченные связи и делиться с другими обретенными смыслами. И показывают нам, что прекрасное может быть не только высоким и отвлеченным, но и утилитарным, а творчество обитает в наклейках, толстовках и украшениях не меньше, чем в картине на белой музейной стене.
