«О ней, о Танечке Яфановой…»
В Русском драматическом театре отметили юбилей любимой актрисы
«Да вы не подозреваете, с кем работаете! Рядом с вами — феномен русской сценической речи, такую теперь разве что в Малом театре можно услышать!» — сказал о Татьяне Петровне один из столичных критиков, побывавший на спектакле в Чебоксарах. Зрители же любят ее за обаяние, энергию и безоговорочную преданность сцене, на которой она уже около шести десятков лет… На прошлой неделе в Русском драматическом театре состоялся юбилейный вечер народной артистки Чувашии Татьяны Яфановой.
Размышляя об актерской профессии, мы много говорим о мастерстве перевоплощения и пластических данных, артистизме и способности вживаться в образ, «впуская» в себя того или иного персонажа. Однако мало кто из зрителей задумывается о том, насколько важна для артиста культура речи, ведь именно голос, а не тело — проводник в мир человеческой души.
Татьяна Яфанова усвоила это еще во время учебы, когда к ним в студию при Куйбышевском драмтеатре (ныне Самарский академический театр драмы имени Максима Горького) заглянул народный артист СССР Николай Мордвинов. Однокурсники, затаив дыхание, слушали бесценные советы великого коллеги, а вот Тане больше всего запомнилось то, что на подмостках нужно не просто произносить текст, а подавать реплики «как на блюдечке».
На тот момент начинающая актриса даже не предполагала, что через несколько лет, в 1967 году, Мельпомена приведет ее в Чувашию, на малую родину Николая Дмитриевича (он был уроженцем города Ядрин). Кстати, голос Татьяны Петровны, бархатный и мелодичный, по сей день переливается всеми цветами тембровой палитры, пленяя глубокими грудными низами и сочными звонкими верхами (благодаря ей в афише даже появился такой редкий для драматической сцены жанр как вечер романса).
Но больше всего удавалась русская классика, где в каждой роли, точно в антикварном зеркале, отражались высокая внутренняя культура и безупречный вкус артистки, ее достоинство и стать, какой-то врожденный аристократизм и умение держать себя. Это и Анна Андреевна («Ревизор» Николая Гоголя), и Бобова («Фальшивая монета» Максима Горького), и Люся («Последний срок» Валентина Распутина), и еще множество образов в произведениях Ивана Тургенева, Василия Шукшина, Алексея Толстого, Ивана Гончарова, Михаила Булгакова, Александра Вампилова и других отечественных авторов.
Целый репертуарный пласт — роли в пьесах Александра Островского, от изящных барышень, виртуозно играющих чувствами сильной половины человечества, до древних старух, балансирующих на грани зрелости и обаятельной старомодности суждений, взглядов, убеждений. Среди них Елена («Женитьба Белугина») и Юлинька («Доходное место»), Ольга Дмитриевна («Сердце не камень») и Лебедкина («Поздняя любовь»), Сандырева («Счастливый день») и Анфуса Тихоновна («Волки и овцы»).
В дорогую золотую раму, защищающую от суровых ветров времени, облачен портрет Веры Николаевны Шеиной — главной героини повести Александра Куприна «Гранатовый браслет», инсценировка которой шла в нашем драмтеатре под названием «Да святится имя твое…» свыше десяти лет. Здесь Татьяна Яфанова играла супругу богатого князя, ставшую объектом возвышенной любви мелкого чиновника и понявшую это лишь после смерти поклонника. Несмотря на то, что женщина была счастлива в браке и не нуждалась ни в средствах, ни во внимании противоположного пола, каждая ее реплика уже с первой картины отдавала горечью необъяснимой утраты и пробегала по спине леденящим холодком.
Один из самых сильных и противоречивых персонажей — помещица Москалева в инсценировке повести Федора Достоевского «Дядюшкин сон». Многие считают ее взбалмошной, беспринципной, напролом идущей к своей цели дамой, твердо знающей, чего она хочет, и добивающейся этого любым способом. Например, ради тепленького местечка в высшем обществе и удовлетворения своих амбиций Марья Александровна не прочь заковать в цепи нежеланного брака собственную дочь. На первый взгляд, так и было. Ну, а что, если героиня просто по-матерински заботилась о ее благополучии и стремилась обеспечить спокойное, безбедное существование как за каменной стеной? Несмотря на заносчивый вид и решительный внутренний настрой, Москалева в воплощении Татьяны Яфановой была человеком широкой души и большого сердца, готовым горой стоять за свою семью.
Страсть как хорошо смотрелась актриса в роли Елены Ивановны Поповой в чеховском водевиле «Медведь». Под кроткой наружностью вдовы, с видом усталой обреченности несущей на себе отпечаток скорби и смиренно склонившей прелестную головку перед судьбой, томилась настоящая бунтарка. Вот уж действительно, «какая женщина», как говорил сраженный ею наповал помещик Смирнов, чья кровь закипала от одного лишь взгляда этой чертовки, с азартом наводящей револьвер на воображаемую мишень. Да и пресловутый траурный наряд с изобилием черного был ей только к лицу, подчеркивая нежную румяность щек, соблазнительную алость губ и ослепительное сиянье глаз. Перед такой женщиной не в силах устоять даже самый закоренелый женоненавистник.
В ТЕМУ
В 2021 году в самарском издании «Свежая газета. Культура» была опубликована статья актрисы и театроведа Галины Торуновой, которая училась в студии при Куйбышевском драмтеатре в одно время с Татьяной Яфановой. «12 сентября 1963 года, где-то незадолго до полуночи, в правой комнате фойе второго этажа Куйбышевского областного драматического театра сидело человек тридцать молодых людей, измученных ожиданием, — вспоминала Галина Михайловна. — Это была очень разношерстная компания, собранная из разных городов и сел, разного возраста и разного уровня образования. Днем они сдавали третий тур вступительных экзаменов, показывали отрывки, репетировавшиеся неделю, огромной комиссии, в которую, кроме будущих педагогов, входили все члены худсовета театра. От огромной толпы, собравшейся 3 сентября в Клубе речников на первый тур, осталась горстка, но и среди них каждый третий был лишним. В томительном ожидании они пели под три гитары (как полагается). Пели Окуджаву — «Полночный троллейбус», «Наденьку» — эти песни так и останутся их курсовыми песнями навсегда. Потом пришел директор студии, зачитал список, и началась безумная, радостная, изнурительная и упоительная жизнь, когда в течение трех лет можно было спать по три-четыре часа в сутки, когда надо было перебегать из одного здания в другое, а потом и в третье, забыв про завтрак, обед и ужин… Ко второму курсу студийцы были очень плотно заняты в репертуаре, в основном в «массовках», но уже были и эпизоды, и рольки, и даже роли… Нельзя не вспомнить педагога по вокалу Павла Марковича Рише, солиста нашей оперы. Он был очень эмоциональным, кричал про «поршень» (как он называл телесный механизм, дающий опору звука) так, что сбегались случайно проходящие работники театра. За неправильно изданный звук мог и поколотить студента. Зато он научил некоторых студийцев петь так, что позже они могли себе позволить вести концертную деятельность… Кстати, когда я говорила о концертах, то это было о ней, о Танечке Яфановой…»
За многолетнюю плодотворную деятельность Татьяна Яфанова удостоена Благодарственного письма и часов Главы Чувашии Олега Николаева. Награду вручил заместитель министра культуры Георгий Богуславский. Также творческую сокровищницу актрисы, в которой есть две победы на Республиканском конкурсе «Узорчатый занавес» в номинации «Лучшая женская роль», пополнила медаль Союза театральных деятелей Чувашии «За особый вклад в развитие театрального искусства Чувашской Республики». Фото с сайта Русского драмтеатра
