К 80-летию Победы вышла новая экранизация повести «В списках не значился»
Главной кинопремьерой ко Дню Победы в этом юбилейном году стал фильм «В списках не значился» по повести Бориса Васильева о защитниках Брестской крепости. На книгах Васильева выросли два поколения, продюсировал картину Владимир Машков, он же сыграл одну из ключевых ролей, показ начался в первые майские праздники, потому на этих сеансах зрители в зале чебоксарского кинотеатра «Волжский» были. Сошлись немало слагаемых успеха, но, к сожалению, фильм не производит того впечатления и не воздействует так сильно, как повесть.
Режиссер — Сергей Коротаев,
продолжительность — 2 часа,
места съемок: кинопарк «Москино», Минск, Брест
Визуальная часть оказалась сильнее психологической
Получилась очередная современная картина о войне с огромным количеством пиротехнических эффектов, графикой, отстроенными на «Москино» декорациями разрушенной Брестской крепости. Первые минуты нападения фашистов, снятые в том числе экшн-камерами от первого лица, выглядят как компьютерная игра. Взрывы, дым, все бегут в разные стороны, тела переворачиваются в воздухе, за главным героем не успеваешь следить. Да, мы уже поняли всю внезапность штурма и неразбериху, отсутствие четкого плана обороны, так давайте дальше — не эта часть самая важная в фильме! Но «стрелялки» продолжаются и продолжаются.
Как будто ставку сделали именно на визуал. Хотя на монтаже явно перестарались, когда «красили картинку» под первую советскую кинопленку, и она получилась зловеще коричневой, к тому же сцены в подвалах очень темные — там высвечены только лица. В предыдущих фильмах, поставленных по книгам и сценариям Бориса Васильева («Офицеры», «А зори здесь тихие», «Аты-баты, шли солдаты», «Я — русский солдат»), моментам боев и сражений не уделяли так много экранного времени! Поставить зрелищную рукопашную схватку непросто, но куда труднее передать всю трагедию человека на войне.
Что в новой ленте осталось от психологизма повести, от описания эмоций и чувств героев, когда ты в школьном возрасте читаешь Васильева и не можешь сдержать слезы: они крупными каплями падают прямо на страницы так, что бумага разбухает. И прежде чем вернуть книгу в библиотеку, страницы приходится гладить утюгом. И я шла на фильм за теми же ощущениями! Когда боишься дышать, чтобы ничего не пропустить, и отчаянно веришь, что все они — и лейтенант Плужников, и Мирра, и старшина Степан Матвеевич — спасутся. Но возможности сопереживать и плакать это кино не дает!
Один из самых волнительных эпизодов в книге — сцена убийства беременной Мирры. Причем вот только блеснул луч надежды, что ей удастся выбраться из крепости, как он тут же померк.
«Она еще ползла, когда ее дважды проткнули штыком, и эта двойная пронзительная боль была первой и последней болью, которую она почувствовала и приняла всем своим хрупким и таким еще теплым телом. Яркий свет полыхнул перед ее крепко зажмуренными глазами, и в этом беспощадном свете она увидела вдруг, что у нее уже никогда не будет ни маленького, ни мужа, ни самой жизни. Она хотела закричать, напрягаясь в последнем животном усилии, но вместо крика из горла хлынула густая и вязкая кровь».
В фильме же это какая-то обыденная сцена. Мирру не били прикладами, как в повести, а сразу повалили и проткнули штыками. Причем закрыли ее в кадре какой-то развалиной. Эпизод на несколько секунд. Создатели словно решили уберечь зрителей от тяжелого зрелища. Картина маркирована 12+, и, видимо, не нужно школьникам показывать, как мучительно умирала главная героиня. Может, и не надо крови, но ее лицо, глаза! Как в таком случае передать всю бесчеловечность фашистов? Дайте тогда цитату из книги закадровым голосом Владимира Машкова! Но именно здесь ее нет, хотя эти вставки авторского текста одни из лучших моментов картины.
В главных ролях — актеры «Табакерки»
Мирра в исполнении молодой актрисы Московского театра Олега Табакова Алены Мориловой, пожалуй, самый живой персонаж фильма. Все остальные — функции. Не знаю, какая актерская задача стояла перед Владиславом Миллером, сыгравшим 19-летнего Плужникова, но практически от первого до последнего кадра он изображает из себя такого героического героя, который в огне не горит и от пуль не бежит, что особого сопереживания и сочувствия не вызывает. Это не война сделала из обычного московского мальчишки героя, он в фильме сразу такой. Лейтенант теплеет только с Миррой, хотя в книге это живой человек со своей предысторией, воспоминаниями, сомнениями и переживаниями.
Миллер — артист с большим потенциалом, но здесь он словно и не пытался передать лицом эмоции, когда Плужников пустил пулю в спину красноармейца, решившего сдаться, но не смог убить захваченного немца, умолявшего о пощаде. А Плужников не кадровый 30-ти или 40-летний военный, закаленный в учениях и боях, а всего лишь вчерашний выпускник училища.
Вопросы к постановщикам: зачем нужно было тратить столько экранного времени на показ боев в начале, чтобы потом сокращать ключевые сцены? Как лейтенант во время расстрела отбил или похитил у немцев двух других уцелевших защитников крепости? Где он ночевал, чем питался, когда фашисты по следам на снегу вычислили его укрытие в подвале и все там выжгли? Покажите, как из крепкого парня он превращался в доходягу с лицом, похожим на лики святых? Дайте зрителям ощутить всю глубину и одновременно высоту подвига «неизвестного защитника, которого немцам удалось взять только на десятом месяце войны». Это цитата из эпилога повести. Как бы тяжело ни было, но Плужников не сдался в плен и не умер, пока не узнал от скрипача Рувима Свицкого (Виталий Егоров), что немцев разбили под Москвой, что они не смогли взять его родной город. Есть ощущение, что по своему эмоциональному воздействию фильм не дожат. Создатели словно боялись напугать зрителей, при этом старались точно следовать сюжету повести. А про катарсис от просмотра и говорить нечего.
Оборона Брестской крепости — страница войны со многими белыми пятнами
Современный кинематограф, экранизируя события Великой Отечественной, как будто пытается, но не может найти ту верную интонацию, с которой спустя 80 лет нужно говорить со зрителями о войне. То это фантастические истории типа прошлогоднего «Блиндажа», то попытка свалить все неудачи первых дней войны на командование Красной армии и лично Сталина, как в сериале «Адмирал Кузнецов», то стремление очеловечить немцев, показать их джентльменами, ухаживающими за русскими женщинами, как в «Операции «Престол».
В истории обороны Брестской крепости до сих пор столько белых пятен, что можно было бы вплести в канву сюжета еще какие-то эпизоды, вызывающие сильные эмоции. Тем более что Борис Васильев написал свою повесть не на основе документов, а по воспоминаниям музыканта-еврея, игравшего до войны в одном из ресторанов Бреста. Тот рассказывал, как в апреле 1942 года немцы привезли его в крепость. Объяснили, что там до сих пор скрывается русский, который не хочет сдаваться и отстреливается. Скрипач должен был ценой собственной жизни уговорить его выйти наверх и сложить оружие. Он встретился с этим изможденным человеком, у которого к тому моменту закончились патроны. Невозможно было определить его возраст и звание — солдат это или командир, — вся одежда на нем висела лохмотьями.
Писатель Сергей Смирнов, который многое сделал для увековечения подвига защитников крепости, писал, что никому точно неизвестно, когда там прозвучал последний выстрел, и закончилась ее удивительная оборона: «Мы не знаем этого и, быть может, не узнаем никогда. Говорят, что борьба продолжалась еще долго и группы советских бойцов и командиров скрывались в глубоких подземных убежищах, подстерегая врагов». Официальные же немецкие документы говорят о том, что последним защитником крепости был майор Петр Гаврилов. Он продержался месяц и попал в плен 23 июля.
После новой ленты захотелось даже пересмотреть «Брестскую крепость», где реального исторического персонажа лейтенанта Кижеватова сыграл Андрей Мерзликин. Местами — своими диалогами и камерностью съемки в подземелье — фильм «В списках не значился» напоминает спектакль. Возможно, еще и потому, что в июне в «Табакерке», где Машков служит художественным руководителем, выйдет постановка по этой же повести. И, вполне вероятно, что она — в силу отсутствия боев, пиротехнических и графических спецэффектов — сумеет произвести необходимое психологическое впечатление. Все-таки спектакли, поставленные Машковым, всегда находят отклик у зрителей. Жаль только, что нет у них того охвата аудитории, которое дает кино.
