Послевкусие культурного марафона: о результатах, зрителях и будущем

Забыть про «больше никогда»

Почти четыре летние недели, несмотря на каникулы, культурная жизнь в Чебоксарах била ключом благодаря II Чувашской биеннале современного искусства.

О том, как это было, о самых важных встречах и ярких событиях, а также об итогах выставки и дальнейших планах мы поговорили с директором биеннале Юлией Константиновой.

— Плотность событий была впечатляющая — 3-4 мероприятия почти каждый день (не считая экскурсий и медиаций), а команда организаторов совсем небольшая. Как вы все это выдержали?

— Я поняла, что самое сложное было в ходе подготовки. Подготовительный этап каждой биеннале — это череда боли. Случаются какие-то истории, непредвиденные обстоятельства, и каждый раз в такие моменты я думаю: «Больше никогда». А когда все получается, когда есть результат, как сейчас, — забываешь, как это было нелегко. Наверное, это и есть самое главное.
Если же проанализировать, то первая биеннале была историей добровольческой, волонтерской — постоянно работали на ней полтора человека, а в этот раз у нас была реальная команда из 6-7 человек, постоянно включенных в процессы. Естественно, и событие получилось масштабнее и сильнее.

— Есть ли у вас предварительные итоги? Сколько было посетителей?

— В театре — около 4 тысяч зрителей, а если говорить про все площадки и мероприятия (киноклуб, образовательная и параллельная программа) — 10 тысяч. С посетителями это была довольно стихийная история, мы поняли, например, что многое зависит от времени (на лекции в 6 часов не все успевали доезжать), места проведения, дня недели… Но, например, хотя многие переживали, что до «Сверхнового» не будут доезжать, когда были лекции и музыкальная программа, люди приходили, причем не только жители микрорайона, но и те, кто добирался из Чебоксар.

— А какие мероприятия оказались самыми популярными?

— Больше всего людей было на киноклубе. Интересно, что когда просмотры только начинались, большинство зрителей еще не были на биеннале. Именно поэтому для нас важно сотрудничество с разными сообществами, институциями — это взаимопроникновение и дает новую аудиторию: мы рассказываем о них, а они — о нас. Пользовалась популярностью образовательная программа. Мы ее проводили на протяжении всех 4 недель во внутреннем дворике музея, под открытым небом, и — так сложились погодные условия — ни разу не пришлось ничего переносить. Много было посетителей на маркете — туристов, городских жителей, даже тех, кого выставка не очень интересовала.

— Можно теперь закреплять эти связи. А какова судьба дворика, его снова закроют?

— Музею понравилось это взаимодействие, и мы надеемся, что оно продолжится. Половину августа и сентябрь он спокойно может работать, если киноклуб и маркет возьмут на себя инициативу, составят программу, то музей пойдет навстречу.

— Расскажи про сами мероприятия на выставке. С какими новыми форматами вы пробовали работать?

— Здесь сработала наша способность слушать. Кроме привычных медиаций и экскурсий случились, например, ночные медиации — один из знакомых предложил прийти на выставку ночью. Или на финисаже была техническая экскурсия от организаторов о том, как художники монтировали работы, — тоже по запросу от зрителей. У нас не большая бюрократическая машина, где каждое движение нужно долго согласовывать, мы гибки и можем принимать решения оперативно. И когда получаем обратную связь по форматам, с интересом на это реагируем.
Был еще новый формат, который назывался «Межгород», — понравилось это немного уже уходящее слово. Это были онлайн-медиации для тех, кто физически не мог попасть на выставку (созванивались по телемосту, и медиатор водил гостей прямо от входа по всей экспозиции). Мы придумали это ближе к концу и не очень много об этом говорили, но такая возможность была, и люди с удовольствием воспользовались этой возможностью.

— А еще были медиации и экскурсии с художниками. Насколько это популярно в сфере современного искусства?

— Мне кажется, это очень популярно. Для человека, который не слишком соотносит себя с художественной жизнью, контакт с художником, понимание, что он сейчас рядом, очень ценно. Когда была медиация от Ивана и Гули Михайловых по театру, мы получили много отзывов — это ведь не классическая экскурсия, где рассказывают о работах, а взгляд через призму определенного человека. Или Владимир и Алена Бамбурины — они не водили по всей экспозиции, а стояли около своей работы, и люди подходили, слушали, расспрашивали. И когда была твоя экскурсия по «Сверхновому», люди пришли конкретно на тебя как на эксперта, им был интересен твой взгляд. У меня лично не было ассоциации с ХБК про «Лучезарный город», и понравилась эта интерпретация.
Это важно, мне кажется, — личный контакт, эмоции, переходящие от человека к человеку. В Чебоксарах по-прежнему современное искусство вызывает некоторое недоверие у людей (хотя сейчас с этим уже лучше), и когда к нему есть проводник, человек, которого ты знаешь, мнению которого доверяешь — открыться для восприятия проще.

— А какова реакция на выставку со стороны специалистов? Профильной прессы?

— Мне не нравится, когда говорят: «Для Чебоксар это хорошо» — это в целом обесценивает культурную жизнь в регионах. И не хотелось от журналистов подобного снисхождения. Приезжали люди, которые съездили на ярмарку в Сеуле, потом побывали на Арт-Базель Майами, а потом оказались в Чебоксарах. И мы старались показать уровень, что мы серьезно относимся к организации, что у нас есть сильная команда, которая уделяет внимание и деталям, и художникам, и техническим моментам. Прекрасную статью написала Наталья Крючкова (канал «Я поведу тебя в музей»), «Арт-гид» добавил нас в подборку событий месяца, «The Art Newspaper Russia», РБК-стиль, ТАСС… Если говорить про какой-то срез критики — при желании в любом событии можно найти зоны роста. Но мне очень приятно, что все издания чутко отнеслись к биеннале и выделили те моменты, которые по-настоящему удались.
Если же говорить о замечаниях (для нас это скорее истории об обратной связи) — на первой биеннале отметили, что у нас не было этикеток на чувашском, это было важно, и на второй мы их добавили. На этот раз гостям из Нижнего, Москвы, Казани — художникам, кураторам — представителям арт-среды — не хватало в день открытия параллельной программы, знакомства с нашими художниками, походов в мастерские — погружения в художественную жизнь Чебоксар. Несколько таких встреч случились стихийно, и мы думаем, что это хорошая практика на будущее.

— Какова судьба представленных на выставке работ?

— Сейчас мы все это будем отправлять обратно художникам. Важно обозначить здесь нашу позицию: если мы оплатили производство, предоставили участникам какой-то гонорар — это не означает, что мы имеем право на работы. Если бы мы создавали фонд биеннале, то должны были бы узнать стоимость работы у художника и ее приобрести.

— А работы, которые невозможно куда-то перенести? Например, домик Саши Грач и Лены Колесниковой во дворике.

— Мы спросили у музея, у художниц — и те, и другие будут рады оставить этот домик на месте, только нужно немного усовершенствовать крышу, чтобы он пережил непогоду.

— Заработанные на билетах деньги пойдут в фонд следующей биеннале?

— Нет, это средства театра. Если бы у биеннале была какая-то организация, это было бы логично, но постоянно действующей организации у биеннале нет, сейчас команда фактически распускается. Нам и самим неясно, что будет через два года. Пока вопросов больше, чем уверенности, что будет следующая редакция.

— Ну а если бы третья биеннале все же случилась — что бы ты хотела добавить или изменить?

— Мне хочется большего погружения художников в контекст того здания или места, где мы будем это проводить. Перед выставкой организовать исследовательские поездки для авторов, чтобы они какое-то время побыли в Чувашии и у них родились конкретные проекты, вдохновленные местом. От этого выиграют все. Современный художник — в том числе и исследователь, на основании каких-то фактов он творит свою мифологию, интерпретирует, докручивает. Но должна быть четкая отправная точка — конкретные реалии, настоящая история. И хотелось бы, чтобы было несколько таких работ, где эту историю можно считать, попадая в выставочное пространство. Хочется, чтобы момент подготовки — работы куратора, художников и команды биеннале — был более продолжительным. Это дало бы более глубокий результат.

Фото пресс-службы II Чувашской биеннале современного искусства