Павел Руднев: «Классический герой оставляет после себя огромное число жертв и разрушений»
Один из самых известных театральных
критиков России, доцент Школы-студии МХАТ
и ГИТИС — о новой драматургии,
переосмыслении концепции героизма,
бессюжетности современных произведений
и о том, почему для театра практически
перестали писать крупные прозаики.
— Достаточно приятная мысль, что все
мы можем стать героями при определенных
обстоятельствах. То, что такой тип героя
в принципе появился — означает, что
все мы, зрители, люди, становимся более
гибкими, менее черно-белыми, более
склонными к осмыслению?
— Наверное. У героя нынешнего другой
взгляд на реальность. Человек эпохи
Ренессанса не может думать так же, как
человек, переживший 11 сентября, как
человек, имеющий мобильный телефон. Твое
сознание меняет внешняя среда. Вот
смотрите, я ведь могу по сути ничего
не запоминать, если все запомнит мой
телефон... Что-то в моем мозгу
высвобождается, когда я всю информацию
могу получить в два клика. А еще
я понимаю, что через 10–20 лет компьютер
будет вживлен в мое тело. Это
неизбежность. И перед человеком встанут
сложные, более прихотливые задачи.
Об этом, кстати спектакль «Топливо»,
который в Челябинске недавно показывали
на фестивале «Камерата». Самый
оптимистический взгляд на жизнь
в будущем заключается в том, что придут
новые разработки, которые облегчат ее.
И что миром будут править не насилие
и власть, а интеллигибельные (
интеллигибельность — философский
термин, обозначающий познание, доступное
исключительно уму или интеллектуальной
интуиции — прим. редакции) технологии.
Но есть и другие, куда менее веселые
версии. Вот об этом и будет драма
будущего в том числе.
