Итоги недели от Александра Кириллова

Любые семь дней — это не только набор каких-то конкретных событий, но и определенная рефлексия, ощущения и настроения, впечатления от происходящего. На этой неделе были две темы, которые, на мой взгляд, нельзя оставить без внимания.

В центре Екатеринбурга новые военные памятники. Здание областного военкомата украсили сразу четыре двухметровых бронзовых изваяния героев Гражданской, Великой Отечественной, Афганской и условно Северокавказской.

Вообще именно военно-патриотическая общественность в деле монументостроения в столице Урала особенно активна. Вчерашний, к примеру, открывали чиновники, ветераны-герои, генералы, депутаты в погонах, митрополит, православные меценаты и экс-президент фонда «Город без наркотиков» Андрей Кабанов. Немного разбавила их ряды омбудсмен Татьяна Мерзлякова, но и она в церемонии смотрелась вполне органично. 

Все помнят дискуссию вокруг «могилок Шадрина» в парке Маяковского, недавнее активное обсуждение памятника военному контрразведчику у ОДО. Наверное, нет смысла вновь спорить о визуальных достоинствах и недостатках того или иного изваяния, все это вкусовщина. Мне лично не нравится ни один, не представляю, чтобы все это как-то даже чисто теоретически могло стать «лицом» города, частью его истории.

А ведь еще недавно могли делать интересно. И «Черный тюльпан», и Жуков у штаба округа. Да, это все тоже военное, грустное, но какое-то другое, крутое. То, что, похоже, в историю города войдет. Не 20-30-летнюю, а «на подальше». Как уже вошел ненавидимый многими памятник Свердлову у УрГУ.

При этом атака условных милитаристов — это скорее контратака. Новые светские, гражданские изваяния в Екатеринбурге еще недавно доминировали: лошадь, Майкл Джексон, Гена Букин на Вайнера, «клавиатура», веселый сантехник на Восточной — Сибтракте, «Битлз». Говорят, есть еще памятник какой-то какающей собаке. 

Просто когда их ставили, времена были немного другие: серединный Путин, либеральная медведевщина. Сейчас же все мы понимаем, что не время смеяться, мы в кольце врагов, поэтому — спецназовцы и контрразведчики, а не гены букины и майклы джексоны.

Вопрос, конечно же, к мэрии. Это как-то все регулируется? Или любой горожанин может взять и поставить памятник кому угодно? Есть в администрации города какие-то ответственные сотрудники, которые могут сказать: «Товарищи дорогие, с военными пошел перебор. Давайте разобьем их котиком. Но если прямо очень надо, ок, но не в центре. Давайте на Химмаше?»

В конце концов, все ведь меняется. Лет через пять, может быть, начнется разрядка напряженности — и суровое вновь будет не в моде. Нужно же это как-то предвидеть. А то придет перезагрузка, а мы не готовы, весь город — в «военном».

Умер Владислав Крапивин. Через полтора месяца после Евгения Родыгина. Возможно, это два последних великих свердловчанина, остальные ушли раньше. Сегодня же, 4 сентября, 29 лет со дня принятия решения о переименовании Свердловска в Екатеринбург.

Крапивин и Родыгин до 30-летия события не дожили совсем немного. Кажется, что это последние герои и рыцари города, которого давно нет. Может быть, я ошибаюсь, постоянно в Свердловске я живу лишь с 1989 года. Да, у «Чайфа» есть альбом 1986 года «Субботним вечером в Свердловске», но даже седые Шахрин и его команда — это уже больше про Екатеринбург. Такое ощущение.



С каким настроением и куда город пойдет дальше, совершенно непонятно. По идее, нужно расширяться и расползаться в разные стороны, в каком-то смысле уже стыдно оставаться Свердловском, «самым компактным миллионником Советского Союза». Но ни власти, ни строителям это не очень интересно. Едва ли не официально провозглашенный курс — уплотнять центр города до последнего. В этом смысле очень показательный пример — стройка на месте «Дома Ельцина» на Первомайской — Мичурина. Очень образная история: посадим «элитную» высотку Екатеринбурга на коммунальные сети старого Свердловска. Потому что ни фантазии, ни желания развивать что-то новое у нас нет.

Хорошо, что ни Родыгин, ни Крапивин не увидят того, что будет дальше.