Первые таджики, землянки Уралмаша и Ельцин - история реновации Свердловска
В Екатеринбурге в ноябре назовут первые площадки проекта комплексного развития территорий, который в народе попросту называют реновацией. С большой долей вероятности первым под отселение пойдет «морально устаревшее» жилье Орджоникидзевского района. Как шла первая реновация Екатеринбурга и почему процесс затянулся на десятки лет — в материале ЕАН.
Первые бараки Екатеринбурга-Свердловска
В некотором роде с реновации как раз и началась история Свердловска, ведь вместо царского Екатеринбурга планировалось построить на Урале первый город победившего социализма . А район Уралмаш должен был стать самым благоустроенным и комфортным в стране. Но - как часто бывает - в процессе концепция менялась. Чтобы понять, почему, надо заглянуть в историю начала века.
«В Екатеринбурге перед революцией население составляло около 70 тыс. жителей, в том числе 7-8 тыс. рабочих; за 200 лет существования города в нем построили 560 тыс. кв. м жилплощади. Не было водопровода, канализации, трамвая. Мощность городской электростанции составляла 1200 Квт, город освещали 94 уличных фонаря. Телефонная станция обслуживала 800 абонентов аппаратами-вертушками. Четыре больницы располагали койками в количестве 250 штук, в городе работали 25 врачей, 10 инженеров и 16 жандармов. Был один Оперный театр. Общая площадь застройки города в 1923 году составляла 19 кв. верст - 21, 6 кв. км; длина всех улиц и переулков была 175 верст - 186, 7 км; брусчаткой замощено 2 кв. версты 180 кв. сажен - около 2, 3 кв. км; шоссе покрывало улицы в объеме 1 кв. версты 170 кв. сажен - 1, 2 кв. км; деревьями обсажено всего 2 версты улиц - около 2, 1 кв. км», - напоминает, с чего начинался Свердловск, в своей книге «Соцгородок УЗТМ» один из проектировщиков городка Виктор Анфимов.
В дальнейшем в среднем каждые 15 лет население города удваивалось, уже в 30-е годы население одного только рабочего поселка нового завода Уралмаш составляло 70 тыс.человек, столько, сколько раньше во всем городе.
«Изначально предполагалось построить относительно небольшой завод. И при нем соцгородок, в котором люди должны были жить в комфортных условиях, где должны были появиться жилищные условия нового типа: все рабочие — в кирпичных домах, благоустроенных квартирах с центральным отоплением, в каждой — ванна.
Но потом проект изменили: мощности завода увеличили более чем в два раза, соответственно и потребность в рабочих выросла. А дополнительное финансирование на жилье оказалось скудным. Денег не хватало — надо было экономить. И сэкономили на жилищном строительстве», - рассказывает научный сотрудник музея истории Уралмашзавода Сергей Агеев.
В результате было принято компромиссное решение — сначала все-таки обеспечить рабочих жильем, хотя бы временным, а потом — заменить его на более приличное, соответствующее представлениям об условиях жизни при победившем социализме.
В некотором роде район Уралмаш — это результат первой попытки реновации Екатеринбурга. Идея сноса старого для строительства нового заключена в самой истории района.
На первом этапе строители сосредоточились на деревянных бараках (Рабочий поселок), который намечалось снести в 1941 году. Затем — на капитальных домах по Ильича, Краснознаменной, Стахановской и Кировградской (Центральный поселок). Голь на выдумки хитра: вместо изначально требуемой расчетной толщины в 2,5 кирпича придумали, как толщину кладки сделать в 1,5 кирпича, а пустое пространство стали засыпать шлаком — отходами металлургии. Добились 40 % экономии ресурсов и, соответственно, удешевления строительства уже только на этом этапе. И таких новшеств были десятки.
Решить жилищный вопрос удалось благодаря массовому строительству каркасно-засыпных домов, срок жизни которых недолог.
«Ставился каркас — две стенки, между которыми для тепла насыпались опилки. Очень эффективная технология: двухэтажный дом строился за несколько дней. Дерево выбрали, поскольку это был самый доступный и дешевый материал. Неподалеку была лесопилка, она еще на возвышенности — оттуда самокатом спускались вагоны, рабочие их за несколько часов разгружали, а вечером паровоз эти вагоны поднимал обратно к лесопилке», - рассказывает Агеев.
Однако, несмотря на все ухищрения, решить проблему не удавалось — не успевали, не хватало ни рук, ни производственных мощностей.
Даже привлечение заключенных на стройку проблемы не решило. В результате большая часть рабочих жила в землянках: по словам Сергея Агеева, если на Уралмаше к 50-м годам их расселили, то по городу такой тип жилья можно было встретить вплоть до 70-х.
«К примеру, рабочие завода имени Калинина и после войны в основном жили в землянках. Это парадокс: люди, делавшие самые лучшие в то время зенитные ракеты, самые современные, жили в таких вот условиях», - приводит пример наш собеседник.
Полегче стало сразу после Великой Отечественной, когда в соцгороде началось массовое строительство двух- и трехэтажных домов из шлакоблоков силами военнопленных. Главным образом — немцев, но были и румыны с венграми.
Кстати, несмотря на то, что в основном город был застроен деревянными домами, а те отапливались в большинстве своем дровяными печами, пожары были редкостью. Как отмечает Анфимов, люди в то время гораздо аккуратнее обращались с огнем.
Построить комфортное жилье успели лишь для номенклатуры. Это дома, которые на Уралмаше прозвали «дворянское гнездо»: район улиц Красных Партизан - Бульвар Культуры - Банникова. Даже сейчас эти дома считаются элитными. По первоначальным же планам примерно в таких квартирах должен был жить весь пролетариат города.
Свердловск: трудармия и гибель первых таджиков
Старт реновации Свердловска намечался на 40-е годы. К этому времени вопрос о первоначальном обеспечении рабочих жильем был решен, далее планировалось сосредоточиться на улучшении жилищных условий в соответствии с планом социалистического строительства: вернуться к идее о том, чтобы предоставить каждому квартиру с ванной.
Но началась война и планы резко поменялись. Вместо жилищного строительства все силы и ресурсы были брошены на новые заводы, а в регион хлынули новые волны переселенцев. В том числе и Трудовая армия.
«Что такое Трудовая армия? Был объявлен призыв, мобилизация. Но если человек не подходил для службы в армии, то его направляли работать в промышленность. По призыву минимальный рост — 150 см. Если 149 — в трудовую армию и на завод», - объясняет Сергей Агеев.
Трудармия была огромной. К примеру, только на Уралмаше из 45 тыс. человек, работавших на заводе, до 16 тыс. рабочих составляли трудармейцы. В основном это были неквалифицированные рабочие, занимавшие места тех, кто был оправлен на фронт. Их задачей была простейшая работа: погрузка-разгрузка, например.
Кстати, тогда же в Свердловске произошла первая масштабная в истории города миграция трудовых сил из Средней Азии. Судьба мигрантов была трагична.
«Первую волну Трудовой армии составили таджики и узбеки. Многие умерли. Их вербовали как есть: они приезжали сюда в своих халатах и тюбетейках, на ногах — калоши. В итоге зимой вымерзали. А еще от голода мерли. Они же наивные были: их привезли, они попродавали свои продуктовые карточки, думали, что раз рабочие руки остро нужны, им еще дадут. А им не дали. И это не специально для них так было, тогда для всех это правило действовало: что русский, что узбек. Я как-то общался с человеком — он 10 дней ничего не ел. Карточки потерял и все. Чудом выжил», - рассказывает Сергей Агеев.
.
Ресурсов жилищного строительства едва хватало на то, чтобы обеспечить новоприбывших хотя бы землянками, да латать уже имеющиеся бараки. И тут руководство свердловских заводов делало все возможное. О том, как выкручивались советские топ-менеджеры в те годы, чтобы хоть как-то облегчить жизнь людей, говорит такая история. По госзаказу часть танков в каждой партии для проверки качества ходовых после схода с конвеера должны были пройти обкатку от 300 км по бездорожью. На Уралмашзаводе им вместо башен приделывали деревянные короба и гнали в Казахстан, откуда пригоняли обратно, забитыми мороженной рыбой — ее впоследствии раздавали рабочим.
Но руководители бывали разные. В качестве примера противоположного подхода на Уралмаше вспоминают отвечавшего за выпуск знаменитых танков КВ и работавшего на соседних площадках — в Челябинске и Нижнем Тагиле — Исаака Зальцмана.
«У того наоборот было: землянка у рабочего развалилась — ничем не поможет. А весь пиломатериал шел в Москву. В том числе и тот, который изначально предназначался на ремонт этих землянок, из него строили Еврейский театр в столице. С таджиками теми же: пригнали первую партию в Нижней Тагил, построили перед заводоуправлением. И 40 минут ждали, пока Зальцман выйдет с приветственной речью. Мороз в 40 градусов, а они в халатах и тюбетейках. Когда он вышел — мертвые уже штабелями лежали», - рассказывает Сергей Агеев.
После войны с ее колоссальными потерями проблема перенаселенности в городе оставалась. По окончании Великой Отечественной настало самое голодное время в истории города. Дело в том, что снабжение промышленности по нормам военного времени было прекращено, прекращен ленд-лиз, прочий импорт. Предполагалось, что рынок насытит сельхозпродукция из сельскохозяйственных регионов страны. Но те сильно пострадали в годы войны, и центральная часть России, и Украина.
Но даже голод не заставил эвакуированных возвращаться в родные места.
«К примеру, было много эвакуированных из Сталинграда. Их даже силой пытались возвращать. А те упирались. Потому что здесь хоть и очень плохо, но жить можно. А что там? Там лишь горы щебенки, которую еще надо разгрести, полный ужас и непонятные перспективы. Поэтому люди всеми силами старались хоть как-нибудь да остаться в Свердловске», - рассказывает Сергей Агеев.
Свердловск-Екатеринбург, вторая попытка
В результате к реновации города приступили толком лишь в 70-е. Точнее, изначально процесс был запущен еще в 50-е годы, когда начали расселять бараки. Делалось это за счет пленных немцев, которые массово строили в Свердловске жилье, положив начало новому строительному буму. Но жилье это было некачественным.
«Немцы — те еще халтурщики. Строили криво-косо. Да еще и материалы воровали — меняли на еду. Охраняли их не сильно хорошо, но и кормили плохо. Взамен украденного и проданного качественного тащили на стройку сырые доски. В результате дом построен и сдан, а через год-два там в полу щели такие, что руку просунуть можно», - описывает тот этап строительства города Сергей Агеев.
Бараки сносили до 70-х. После этого вернулись к идее реновации — начали разбирать временные каркасные дома. Одной из ключевых фигур для города в то время стал будущий президент РФ Борис Ельцин. Он как раз возглавил Свердловский домостроительный комбинат, на который и легла основная нагрузка.
Тогда же на смену деревянным домам начали появляться первые «хрущевки» в 4-5 этажей. Из-за спешки новую технологию панельного строительства не успели отработать. Порой рабочие переезжали из деревянных домиков в еще худшие условия, в квартиры, где единственным преимуществом была заветная ванна. Но при этом от морозов не спасало даже центральное отопление, а сквозь тонкие стены был слышен шепот соседей.
Низкое качество строительства обуславливалось еще и тем, что комбинат с нагрузкой не справлялся. Поэтому жильем пришлось заняться и руководству заводов, создававших дочерние предприятия из имеющихся ресурсов. В первую очередь это был Уралмашзавод с его собственным УКСом и производством бетонных панелей, ЗиК, строивший медленно, но верно: там руководство приняло принципиальное решение возводить лишь дома более высокого качества — из кирпича, благо среди активов предприятия был и кирпичный завод.
«Хрущевки» УКС Уралмашзавода были даже чуть лучше, чем у комбината. К примеру, стены в них потолще. Или вот: у «комбинатовских» в 9-этажных домах лифт шел только до 8-го, а дальше люлька — подъемный механизм, и на последний этаж надо было идти по лестнице, а у «уралмашевских» люлька ставилась на крышу», - рассказывает Сергей Агеев.
При расселении каркасных домов предприятия столкнулись с проблемой, от которой строители вздрагивают до сих пор.
«Для расселения одного каркасного дома надо было построить два здоровых капитальных. А потому что прописано там было море народу, каждому следовало при расселении предоставить квадратные метры в соответствии с нормативом», - поясняет Сергей Агеев.
Отметим, что это и сегодня головная боль и один из основных аргументов строителей при обсуждении проектов новой реновации Екатеринбурга: расселять старые дома надо лишь из расчета имеющихся квадратных метров, а не по количеству прописанных человек, иначе экономически процесс становится бессмысленным.
В итоге весь город, а с ним и район Уралмаш, был превращен в сплошную стройплощадку.
«В каждом дворе велось строительство. Все было перекопано, везде грязь, которую грузовики развозили по всему городу», - описывает тот этап реновации Агеев.
К 60-м годам прошлого века наконец-то снесли бараки, в 70-е начали сносить каркасные дома, расселять земляночный городок ЗиКа. Для решения проблемы с нехваткой мощностей в 80-е был заложен новый завод железо-бетонных конструкций, наконец-то у страны начало хватать ресурсов на это. Спроектировали новые панельные дома типа «Урал» - с учетом всех недостатков и особенностей климата. Запустить не успели — уехавший в Москву Ельцин сделал карьеру в политике, начались 90-е, стало не до того, а недостроенный завод в итоге растащили.
Снос деревянных домов на Уралмаше не закончен и в наши дни. В каком-то смысле сегодня Екатеринбург завершил только первый этап своей реновации. И то не до конца: качество жилья «дворянского гнезда» до сих пор остается для большей части населения недостижимым стандартом качества.
Екатеринбург: итоги первой реновации
Итак, что помешало реновации царского Екатеринбурга и советского Свердловска?
Политические потрясения и нехватка ресурсов
Революция, война. Их следствием становилась нехватка денег в народном хозяйстве — не на что было строить. Сейчас это по-прежнему актуально, только вместо плановой экономики — низкая покупательская способность населения. Грянет экономический кризис — и сразу строить будет не на что, а вместо реновации пойдет новый вал некачественных домов, которые через 50 лет опять придется сносить, а то развалятся.
Слишком быстрые темпы роста
Каждые 15 лет население города удваивалось. Екатеринбург и сегодня остается одним из немногих городов в стране, чье население увеличивается. И по-прежнему — за счет трудовой миграции. За 20 лет население увеличилось «всего лишь» на 400 тыс. человек.
Но стоит добавить, что изначальная проблема так и не была решена. Фактически в городе качественным жильем до сих пор обеспечено, если ориентироваться на уровень «дворянских кварталов», лишь порядка миллиона человек. А при этом за минувший век само понятие «качественное жилье» сильно изменилось.
И для того, чтобы построить необходимое для компенсации этого разрыва количество квадратных метров, с имеющимися производственными мощностями потребуются еще десятилетия. При этом строительный сектор города и так одна из основ городской экономики: если наращивать его еще больше, то получится город сплошных строителей жилья для самих себя. Зарабатывать деньги на то, чтобы еще и покупать это жилье, станет некому.
Дорогое расселение
Социалистические подходы к расселению ветхого фонда в итоге привели к тому, что город застроили некачественным жильем. Предоставление квадратных метров в расчете на каждого прописанного стало большой нагрузкой на строительный сектор. И тот вместо качественных домов был вынужден сосредоточиться на дешевых, лишь бы выполнить непосильный в итоге план по сносу бараков.
Строительные технологии
Здесь можно отметить, что строительный сектор города как раз за всю историю Свердловска-Екатеринбура был одним из самых передовых в стране. Тут постоянно и ударными темпами искали и находили способ, как делать дома дешевле и качественнее. Наверное, это вообще единственная причина, почему город, чье население за 100 лет увеличилось в 200 раз, сегодня живет большей частью все же не в бараках, а в хоть в относительно, но благоустроенных домах. Но каким бы ни был этот сектор, он не в силах быстро «вытянуть» жилфонд в условиях тотальной нехватки жилья и денег у населения. Без роста доходов екатеринбуржцев новая реновация затянется еще на десятилетия. Заметим мы ее результаты, соответственно, не скоро.
Благодарим за помощь в подготовке материала историка Евгения Бурденкова.
Есть новость — поделитесь! Мессенджеры ЕАН для ценной информации
+7 922 143 47 42
