Очир Джамбинов: Роснедра верят в наш регион
Еще один блок вопросов, вынесенных на обсуждение Общественной палаты Калмыкии во время «Часа с министром» природных ресурсов и охраны окружающей среды РК Очиром Джамбиновым, касался разведки, добычи и переработки полезных ископаемых на территории республики.
Напомним, «круглый стол» под председательством руководителя Общественной палаты РК Батыра Мучаева состоялся 24 марта. Вопросы на него были присланы жителями республики и озвучены общественниками. Ответы на некоторые из них прозвучали во время мероприятия. Остальные опубликованы на сайтах и тг-каналах Общественной палаты и минприроды Калмыкии, а также освещены в материалах «Степных вестей».
Станет ли Улан-Хол нефтеналивным кластером
Ранее в одном из опубликованных материалов мы упомянули жителя Калмыкии Сергея Идрисова, который поинтересовался: «Возможно ли развить станцию Улан-Хол промышленным кластером по переработке нефти и газа в дальнейшем, так как имеется арестованное, недостроенное имущество строящегося завода (семьи Саттаровых, находящихся в розыске по уголовным делам)?»
«Станцию Улан-Хол обязательно нужно будет использовать, потому что там есть условия: возможность загонять железнодорожные составы, цистерны и наполнять нефтью – если будет такая необходимость, – согласился с автором вопроса Очир Джамбинов. – Плюс есть готовые коммуникации. Правда, надо смотреть, в каком они сейчас состоянии: их много лет не использовали. Ну и для того, чтобы использовать, необходимо кратно увеличить объем добычи в регионе. В первую очередь, нефти. Это нефтеналивной кластер».
Правда, сейчас основные игроки на рынке добычи жидких углеводородов – «Комсомольскнефть» и «ЕвроСибОйл» (которые министр по-прежнему называет «Калмнефтью») – добычу не ведут. Названные компании все еще принадлежат господам Саттаровым, которые являются «фигурантами целой серии уголовных дел, в том числе по неуплате налогов в бюджет Российской Федерации и находятся, как известно, в международном розыске, – рассказывает министр природных ресурсов. – Они находятся в банкротстве, идут тяжбы с ФНС России, их задолженность (только ту, которую смогли найти) перед бюджетом РФ превысила уже 6 млрд рублей. Роснедра приостановили действие добычных лицензий «Комсомольскнефти» и «ЕвроСибОйла». Поэтому любая добыча на этих предприятиях незаконна».
И как только завершится законная процедура банкротства и появится новый игрок, который сможет и будет, соблюдая закон, заниматься добычей нефти, станцию Улан-Хол со всеми ее техническими сооружениями, нефтяными терминалами, резервуарами большой мощности обязательно нужно будет использовать, считает О. Джамбинов.
Роснедра заинтересовались еще одним поисковым участком в Калмыкии
И, говоря о добыче углеводородов, гость Общественной палаты не мог не поделиться информацией о Каспийском месторождении нефти, на которое Роснедра недавно объявили аукцион. «Там оказался единственный заявитель – компания «Калмнефтегаз», дочка «Татнефти». Насколько я знаю, все необходимые формальности были соблюдены, и сейчас идет процесс выдачи лицензии, – поделился подробностями Очир Владимирович. – Надеюсь, это будет еще одним вкладом в нефтедобывающую промышленность нашей республики. А это, в свою очередь, создание рабочих мест, выплата налогов и развитие нефтяной промышленности».
Есть еще одна хорошая новость для жителей республики, заявил министр природных ресурсов: «Роснедра (при большой работе лично Главы Калмыкии Бату Хасикова и правительства республики) в конце прошлого года согласовали еще один объект – Юстинский поисковый объект, ранее принадлежавший компании «Шелл». С ним специалисты связывают очень большие надежды, поэтому здесь применят специальные методы исследования – аэрогеомагнитную и магнитную съемку, грависъемку».
Они позволят выделить подземные структуры, которые потенциально могут быть ловушками и коллекторами для углеводородного сырья. И будет обработан весь материал сейсмики, который находится в этом районе: для того, чтобы обосновать точку заложения бурения параметрической скважины, которую в свое время должна была бурить «Шелл», объясняет О. Джамбинов.
«Это очень серьезный шаг со стороны Роснедр: для меня как профессионала это означает 100%-ный интерес к нашему региону. Степень изученности региона с точки зрения перспектив углеводородного сырья составляет всего лишь около 8 %. Но профессионалы федерального масштаба – геологи-нефтяники – верят в наш регион, верят в то, что найдут еще целую серию крупных залежей углеводородов, – признается он. – В стране на геологоразведку по всем направлениям (твердые, углеводородные металлы, уголь) тратится порядка 20 миллиардов рублей в год. Из них 5 миллиардов – на углеводородное сырье. Из них, в свою очередь, 700 миллионов потрачено на Хаптагайский участок, и порядка 300 миллионов вложат в Юстинский поисковый участок».
Министр также добавил, что Роснедра полностью разделяют точку зрения калмыцких коллег о том, что территория региона имеет большой нераскрытый потенциал с точки зрения обнаружения новых месторождений углеводородного сырья. «И как доказательство – в апреле в Элисте планируем провести выездное совещание коллег из Роснедр. Приедет основной их подрядчик – Всероссийский научно-исследовательский нефтяной институт, который является основным исполнителем госзаданий по Хаптагайскому участку». Кстати, работы по нему завершили в декабре, и результаты будут озвучены как раз на этом совещании.
Куда делась «Калмнефтегазоразведка»
Автор вопроса об Улан-Холе С. Идрисов озаботился еще одной проблемой: «Почему нет Калмыцкой нефтегазоразведочной экспедиции? Содействуйте ее открытию и созданию на базе бывших Аршанской и Каспийской экспедиций».
Озвучивая этот вопрос, Б. Мучаев заметил: «В старших классах на каникулах я работал на этой Ремонтно-комплектовочной базе «Калмнефтегазоразведки». Она была напротив МВД. Сейчас на ее месте стоит жилой дом».
«А я такую организацию и не помню, мал еще был, – парировал Джамбинов. – Поэтому не знаю ответа на вопрос, но предполагаю, что, скорее всего, это было связано с развалом Советского Союза. Тем более, предприятие было производственное, а не добычное, и выживало за счет заказов. Подозреваю, заказы резко пропали, соответственно, пропали деньги. Итог: предприятие – банкрот, станки – на металлолом, людей – на улицу».
Но министр считает, что надежда на возрождение предприятия есть: «Когда мы найдем крупные залежи углеводородов, а может быть, и гигантское месторождение (и геологические предпосылки к этому есть), в регионе полностью изменится социально-экономическая ситуация. К слову, на таких месторождениях появились целые города: Нижневартовск, Нефтеюганск, Ноябрьск и ряд других. И были созданы они только под разработку одного месторождения. Поэтому, может быть, однажды появится и наша нефтегазоразведочная экспедиция или какое-нибудь буровое предприятие. Но для этого нужна база, которую мы, кстати, сейчас создаем».
Есть ли в Калмыкии строительный песок и уран
Но Калмыкия известна не только нефтью и газом, справедливо заметил далее Батыр Мучаев. «Что еще в республике представляет промышленный интерес: песок строительный или кварцевый, глина, есть ли какие-то другие месторождения – для производства тех же строительных материалов?», – поинтересовался он.
Поблагодарив коллегу за отличный вопрос, министр сначала посетовал: с точки зрения изученности на твердые полезные ископаемые в Калмыкии ситуация намного хуже, чем с углеводородами. Оказывается, в работе у наших специалистов геологические карты, выполненные еще в 70-х годах прошлого столетия. У нас есть места, которые вообще не покрыты картированием.
Но ситуация сдвинулась с мертвой точки: «С помощью Роснедр, Главы региона, правительства республики проведена большая работа, – продолжил он. – В прошлом году Всероссийский научно-исследовательский геологический институт им. А.П. Карпинского – прямой подвед Роснедр – получил задание на картирование нашего региона. В том числе будет составлена карта подземных вод. Процесс, правда, нескорый. Мы сейчас только самые первые шаги делаем к изучению того, что у нас точно есть. Но у нас когда-нибудь появится основа, которая позволит в дальнейшем заниматься разработками».
Что касается песка, дополняет гость общественников, то на территории Калмыкии есть залежи бетонного песка, и достаточно много. Сейчас Минприроды республики совместно со специалистами Воронежского госуниверситета проводит изыскательские работы, в результате которых уже обнаружили ряд месторождений песка. «Что такое для нас бетонный песок? – объясняет он. – В Ростове строят объездную хорду, а песок туда возят из Адыгеи. В Ростовской области бетонного песка нет, а у нас есть. И его можно экспортировать. Качество песка мы будем изучать – возможно, появятся еще какие-то интересные моменты».
Надо сказать, члены Общественной палаты Калмыкии оказались достаточно осведомленными в вопросах природных ископаемых. И задали министру еще один вопрос – по урану: «В каких масштабах он имеется на территории Калмыкии?».
По словам Очира Джамбинова, есть три месторождения, но они небольшие и, более того, сложные по геологическому строению. Залегают на глубине нескольких сотен метров, поэтому открытым способом наш уран добывать невозможно. Нужно бурить скважины, закачивать их определенным раствором, вымывать из породы и поднимать на поверхность. То есть экономически это нецелесообразно. Есть гораздо более дешевые месторождения, гораздо более «простые», поэтому Росатом занимается пока ими. Но, несмотря на то, что по запасам калмыцкие месторождения небольшие, на балансе они стоят.
Фото: Николай Бошев
Видео: Виталий Катышкин
