От смерти спасла… немецкая мина
В преддверии 80-летия Победы в Великой Отечественной войне "Ивановская газета" запускает рубрику "Они сражались за Родину"
В новой рубрике мы будем рассказывать о героизме и мужестве земляков, доблестно сражавшихся с Германией и в жесточайших схватках одолевших фашизм. Основой материалов станут воспоминания фронтовиков, которыми они делились со мной в разное время.
Фамилия нашего первого героя, казалось бы, напрямую связана с войной. Но сам Михаил Солдатов и не подозревал, что судьба однажды бросит его на передовую. Хотя будущий разведчик мечтал о самой мирной профессии – хотел стать учителем.
Отправился учителем в сибирскую деревню
Внимательно приглядываясь к своим любимым преподавателям, Михаил всегда видел в них образец интеллигентности и образованности. Высокая культура, возвышенные духовно-нравственные установки педагогов стали для парня тем ориентиром-маяком, который указал направление и его собственного профессионального выбора.
Когда товарищи-одноклассники пошли учиться в политехнический, Солдатов, в отличие от такого дружного мальчишеского большинства, подал документы на учительские курсы. По завершении учебы получил распределение в одну из сельских школ Красноярского края.
Сибирская деревня приняла молодого учителя сердечно. Михаил Дмитриевич, невзирая на свой 19-летний возраст, сразу же стал у односельчан человеком уважаемым и авторитетным. Педагога, пока, как говорится, не имеющего в обиходе ни кола ни двора, радушные сибиряки опекали по-родственному: то дровец подкинут, то кринкой парного молока от души побалуют, то румяным караваем свежеиспеченного ситника угостят.
В ответ Солдатов старался нести просвещение и культуру в глухую деревенскую жизнь. Например, инсценировал с ребятами их любимые сказки и показывал в местном клубе. После уроков разучивал с классом популярные советские песни, в их числе – сочиненную братьями Покрасс и Лебедевым-Кумачом "Если завтра война…".
Затяжной и кровавой войны никто не ждал
Как и другим его ровесникам, Михаилу Солдатову вручили повестку в действующую армию. Провожали учителя всем селом. Женщины организовали стол, который накрыли по-праздничному. И гармоника была, и песни пели.
"Тогда, в первые дни войны, – вспоминал то трагическое время Михаил Дмитриевич, – советские люди еще не успели осознать, какой долгой, жестокой и кровавой окажется Великая Отечественная. Все, от мала и до велика, верили в непобедимую мощь нашей Красной Армии, наивно полагая, что доблестные советские воины очень скоро развернут непрошеных гостей восвояси. По представлениям патриотически настроенных граждан страны Советов, по-другому быть не могло. Сокрушили же мы японцев на озере Хасан и реке Халхин-Гол, обеспечив тем самым безопасность нашего Дальнего Востока. Ко всему прочему одержали победу в недавней войне с Финляндией. Поэтому и события 1941 года должны были закончиться не иначе, как поется об этом в любимой песне: "И на вражьей земле мы врага разгромим малой кровью, могучим ударом!"
Тем не менее немцы уверенно и беспощадно топтали сапогом советскую землю, почти безостановочно прошагали до Москвы и Сталинграда. И только после завершения Курской битвы стратегические инициативы войны всецело перешли к нашему командованию.
Бомбардировщики отрезали доставку боеприпасов и продуктов
Всю войну сержант Солдатов оставался в боевом строю, к сорок третьему командовал разведгруппой. После Курска к его послужному списку добавились бои за Ельню, Ярчево, взятие Смоленска. С дрожью в голосе Михаил Дмитриевич рассказывал о схватках с врагом на Белорусском направлении – под Ленино и Оршей. Никогда не забывал ветеран, как над расположением их дивизии более трех суток зависали фашистские бомбардировщики. Немыслимой стала доставка боеприпасов, прекратился подвоз продуктов. От грохота бомбовых разрывов, почти не переставая, сотрясались земля и небо.
На всю жизнь запомнил мой собеседник молодого бойца Витю Доценко, который прокричал душераздирающее "Боюсь!" и разрыдался. Действительно, страшно тогда было всем. Но ребята держались изо всех сил – по-другому на войне нельзя.
"Как только выпустишь свой страх из-под контроля, – говорил Солдатов, – обязательно жди беды, как это случилось с мальчиком Доценко. Во время очередного налета бомба ударила именно в то самое место, где находился перепуганный насмерть пацан. Даже в безысходных обстоятельствах нельзя терять самообладания".
Словно из-под земли выскочили четыре танка
Сам Михаил Дмитриевич не раз попадал в обстоятельства, когда от неминуемой гибели спасало только умение собрать волю в кулак. Одна из таких оказий произошла летом 1943 года. Раздобыв нужные сведения о противнике, сержант Солдатов с группой бойцов возвращался в расположение наших войск. Преодолели заградительные рубежи, осталась позади противотанковая линия. Вдали, за горизонтом, начиналась своя территория. Но почему-то как никогда оглушала подозрительная тишина, словно предупреждавшая о таящейся рядом угрозе.
Отдав бойцам приказ укрыться в березовом лесочке, сам Михаил решил повнимательнее осмотреться на местности. И вдруг словно из-под земли навстречу выскочили четыре фашистских танка. Сержант мгновенно залег в небольшой кювет. Немцы всё же успели обнаружить живую мишень и открыли прицельный огонь. За спиной – голая степь, а там, за горизонтом, начинаются наши позиции. Но как под вражеской наводкой преодолеть кажущееся бесконечным пространство?
"Кто сказал, что не бывает чудес? – рассказывал бывший фронтовик. – Нежданно-негаданно случился отвлекающий момент: на расставленных фашистами минах подорвался их же танк. Воспользовавшись суматохой, я, как говорится, дал деру. По мне сразу же открыли стрельбу – упал на землю. И дальше перебежками: вскочил – побежал – упал. Перевел дух уже в наших траншеях. Только на своем берегу осознал, что вырвался из загребущих лап смерти. Хотя сердце отбивало набат еще долго. К ночи помаленьку успокоился и снова – на ту сторону".
Вернулись благополучно к своим и товарищи Солдатова.
Спали с гранатой в руках
Михаил Солдатов затронул и вопрос о героическом в службе разведчиков. "Мы честно сражались за Родину, – пояснял бывший разведчик. – Почти всякий раз приходилось до предела напрягать и физические, и душевные возможности, но воспринимали все чрезвычайные обстоятельства на войне как должное. Порой совершая невозможное, никогда не расценивали свои маленькие победы как героический подвиг".
Потрясает рассказанная им история о том, как они с бойцом Володей Спириным в очередной раз были отправлены в фашистское логово. Вплотную подползли к вражеским заграждениям и залегли в ожидании. Так случилось, что до этого уже не спали двое суток. Безжалостно начал сваливать сон. Решили спать по очереди. Однако только Солдатов пристроился первым на боковую, как оставшийся в дозоре Спирин тут же засопел.
Что делать? Решили связать руки по-братски: Володьке – чеку, сержанту – гранату. "Если вдруг немчура накроет, – прикидывали разведчики, – пусть подорвемся, но и фашистских гадов рядом положим". "Разведчику в плен нельзя, – разъяснял ситуацию Солдатов. – Накануне троих наших ребят взяли, посадили на кол и выставили на обозрение: мол, вот что будет с каждым русским, сунувшимся на захваченную территорию".
Всего за несколько месяцев с начала службы в действующей армии он уже был награжден медалью "За отвагу" и орденом Красной Звезды.
…Вернувшись с войны, фронтовик учился в Ивановском индустриальном техникуме, работал мастером на производстве, по вечерам одолевал инженерные науки в текстильном институте. Но от судьбы, считал Михаил Дмитриевич, не убежишь. Не смог он изменить избранной в начале жизненного пути профессии: видимо, учительство было его настоящим призванием. Получив диплом о высшем образовании, вернулся к преподавательской деятельности в Ивановском энергетическом техникуме, где работал до самого выхода на заслуженный отдых.
