Экономим на спичках, а потом плотины рушатся

Иногда от сохранности каких-то документов зависит судьба человека. Ведь мы же знаем, что «без бумажки ты букашка».Такими букашками могут оказать­ся жители Качканара, чьи предприятия в городе закрыты. Где найдут свои документы люди с «Форманты», птицефабрики и так далее? Только в архиве.

Что такое архив, для чего и кому он нужен?

Иногда от сохранности каких-то документов зависит судьба человека. Ведь мы же знаем, что «без бумажки ты букашка».

Такими букашками могут оказать­ся жители Качканара, чьи предприятия в городе закрыты. Где найдут свои документы люди с «Форманты», птицефабрики и так далее? Только в архиве.

Спросите, какое мне дело до архи­ва? Я на пенсии, документы мне не надо искать в архиве. Да уж извини­те, что не могу пройти мимо разва­ливающихся зданий. Многолетняя работа по надзору и сохранности зданий в городе оставила такой от­печаток.

Архив получил прекрасные пло­щади в бывшем детском садике. Ру­ководитель архива Михаил Титовец очень ответственно и с душой ста­рается упорядочить хранение всех поступивших документов. Он может за несколько минут найти любой за­прашиваемый документ. Но ведь все его старания могут исчезнуть так же, как исчез посёлок в Красноярском крае под прорвавшейся дамбой.

Под одной крышей, как в арбузе семечки, собрались разные конторы, службы. Но крыша-то одна. Те, кто на первом этаже — над ними не каплет. А вот со стороны архива стена начи­нает уже разрушаться. Я фотографи­ровала зимой льдины от крыши до земли. Промокшие насквозь стены. Штукатурка, краска отслоились. Это фото размещала на своей странице в Интернете в надежде, что заметят и обратят внимание на состояние кровли. Не сомневаюсь, что Михаил Иванович тоже писал письма, куда следует, но, как видно, — без резуль­тата.

Кирпичная кладка уже размыва­ется под карнизом. Владимир Ге­оргиев помнит, как были размыты стены в детском садике в 4 микро­районе, и не только. Воробьи залета­ли на обед в детский садик. Так не­ужели воробьи будут интересоваться нашими документами?

Понятно, службы и конторы име­ют разные подчинения, трудно дого­вориться и найти деньги. Тем более, что мягкая кровля давно себя изжи­ла. Пароизоляция истлела, покров­ный ковёр рубероида развалился. Те­перь не кровля нужна, а крыша, как это сделано на некоторых детских учреждениях.

Верблюд — хорошо, автодороги —прекрасно! Но сохранность зданий — прежде всего, тем более — архива.

Сейчас в городе нет служб, над­зирающих за состоянием зданий. Например, Дворец культуры полно­стью без надзора. Элина Масти пом­нит, как нам с ней пришлось восста­навливать отдельные конструкции здания. А их крыша — так это целая многолетняя история.

В 2000 году в управлении образо­вания тоже не было инженеров по надзору за сохранностью зданий. Детские учреждения, соцкультбыт выживали, кто как мог. Ни надзора, ни денег. Когда Владимир Георгиев пригласил меня на работу, то первая его просьба была — в кратчайший срок проверить и доложить о состо­янии детских учреждений.

Я, не считаясь со временем, бы­стро обошла все садики и школы. На­рисовала на большом листе красным карандашом аварийную ситуацию отдельных конструкций. Лист был почти весь красным. Такую картину мы с ним представили на оператив­ке А.Калугину. Был июль, но денег на ремонт детских учреждений не было выделено. Калугин поручил Аверен­кову срочно перепроверить то, что я нарисовала. И только после этого по­явились деньги.

Так неужели и теперь надо дово­дить здания до такой степени? А на службах, которые должны осущест­влять контроль за состоянием зда­ний, экономят, как на спичках. По­том удивляются, что рушатся даже плотины.

Тамара Белова