Психолог Дмитрий Женихов рассказывает, как людям с посттравматическим стрессовым расстройством адаптироваться к мирной жизни

Специальная военная операция длится уже третий год. Качканар потерял за это время как минимум 27 молодых здоровых мужчин. Участники СВО постепенно возвращаются: кто по ранению, у кого закончился контракт. Как они впишутся в мирную жизнь, смогут ли принять её, и как нам всем сосуществовать в одном пространстве в дальнейшем? Об этом мы поговорили с клиническим психологом Дмитрием Жениховым.

Психика работает в режиме поиска опасности

— Для начала хотелось бы получить краткое определение, что такое ПТСР ( посттравматическое стрессовое расстройство) на языке психологов?

— ПТСР — это один из видов невротических расстройств психики. Характеризуется наличием сильного негативного воздействия на психические процессы человека. Возникает, как правило, после сильных негативных эмоций, обусловленных негативным опытом, в основном, связанных с возможной потерей жизни или здоровья. Этот опыт фиксируется на подсознании и кардинально меняет дальнейшую жизнь человека.

Другими словами, после тяжёлых событий в психике создаётся приобретённый условный рефлекс, который мобилизует всю психическую деятельность на предупреждение подобных сценариев жизни в дальнейшем. Психика начинает работать в режиме поиска и предупреждения опасности в любой, даже самой безобидной ситуации, соответственно, искажая восприятие реальности. Человек не осознаёт на уровне сознания, что делает: сперва поступок — потом анализ произошедшей ситуации.

На уровне высшей нервной деятельности будут наблюдаться подавленность, депрессия, компульсивность и спонтанность, катастрофизация и негативизм всего и вся, суицидальные мысли и неспособность социально коммуницировать в мирной жизни. С большой вероятностью, возможен уход в зависимости, как химические (алкоголь и наркотики), так и в поведенческие (религия, игромания, сексуальная распущенность и другие).

Если совсем просто, человек, побывавший на войне, остается в «войне» в дальнейшей жизни, и задача окружения помочь обрести мир внутри него, настроить на мирное сосуществование в окружающем мире. Иначе человек будет продолжать «воевать» — с окружением, внешними обстоятельствами и с самим собой.

Человек уже заточен на войну

— Сейчас начали возвращаться люди, участвовавшие в специальной военной операции. Хотелось бы поговорить, как они будут встраиваться в нашу жизнь, где не стреляют и над головами не летают дроны?

— Встраивание в мирную жизнь после боевых действий всегда происходит очень сложно, психика уже заточена и натренирована на войну. ПТСР практически всегда сопровождается флэшбэками, триггерами, кратковременной амнезией, дереализацией и деперсонализацией.

При флэшбеках человека будут накрывать внезапные воспоминания деталей психотравмирующих событий, при триггерах будет происходить «замена» реальности, когда, допустим, звук мопеда будет вытаскивать из памяти запомненную ситуацию с боевым дроном, или праздничный салют будет ассоциироваться со взрывами.

При амнезиях будут фиксироваться провалы кратковременной памяти, человек как бы будет не понимать, где находится и что делает. При дереализации и деперсонализации будет происходить искажение реального мира и собственной личности.

Кстати, ПТСР может иметь форму отсроченного расстройства, когда человек пришел вроде бы вполне нормальный и легко встроился в мирную жизнь, а по прошествии некоторого времени его «накрывает», и он опять оказывается на своей внутренней войне.

— Как вести себя с ними матерям, жёнам, детям?

— Спокойно, дружелюбно и миролюбиво. По отношению к близкому человеку, перенесшему такой опыт, нужно отнестись с состраданием и сопереживанием. И самое главное, запастись терпением и выдержкой, потому что все внутриличностные проблемы человека с ПТСР будут отражаться на всех членах семьи. Самое главное, верить в дальнейшее психическое оздоровление этого человека, всячески помогать и поддерживать его. Так или иначе, ПТСР хоть и тяжело, но вполне излечимо, у человечества накоплен достаточный терапевтический опыт преодоления этого расстройства, нужно лишь подобрать и применить соответствующие методики. Конечно, основным является сильное желание самого человека, но от близкого окружения тоже очень много зависит. Близким необходимо аккуратно направлять и помогать в преодолении этого расстройства.

— Как вести себя с ними соседям, коллегам, знакомым?

— Аналогично семейному окружению, максимально дружелюбно. Самое главное, постараться не заставлять вспоминать тот негативный опыт, постараться эту тему обходить стороной в разговоре с ним, как будто её и не было вовсе, потому что реакция может быть самой непредсказуемой. Вообще, воспоминания о прошлых психотравмирующих событиях нужно доверить специалистам, а не самостоятельно пытаться разговорить человека на эту тему — не стоит ковырять незажитую рану.

— Чего делать категорически нельзя, а что нужно в обязательном порядке, если мы окажемся рядом или в одной компании с человеком с ПТСР?

— Не провоцировать конфликт, даже если у вас убеждения отличаются, постараться воспринять этого человека, как раненого психически, с сочувствием и состраданием. Если совсем никак, по возможности абстрагироваться от общения с ним. Про психотравмирующие события из его жизни не напоминать, если говорит, больше слушать, отмечая, в каком настроении человек пытается донести ту или иную мысль. Если не совпадает с вашими убеждениями, лучше отмолчаться или перевести разговор на другую тему. В принципе, вы же сами выбираете, стоит вам общаться или нет.

Алкоголь тут не помощник

— Недавно я разговаривала с участником СВО. Было видно, что ему нужна помощь психолога. Он начинал плакать посреди разговора, сказал, что стал плохо спать. Жена его говорит, что муж очень изменился, постоянно задумчивый, или вдруг начинает говорить, а она не может понять, о чем он ведёт речь.

— В России до сих пор отсутствует культура посещения специалистов из области психологии и психотерапии, особенно в провинции. Люди пытаются решить проблемы самостоятельно, по русскоментальному принципу «авось само рассосётся». Или в других вариантах, например, через алкоголь или наркотики. Алкоголь — самый главный враг при невротических и психических расстройствах, успокоение он даёт на очень непродолжительное время, в дальнейшем усиливая и откладывая проблему на потом. По какой-то непонятной традиции у нас принято при проблемах использовать алкоголь как транквилизатор, подсаживая свою психику на зависимость и загоняя этим нерешённую проблему ещё глубже внутрь себя.

Проблему нужно решать с соответствующим специалистом, мы же не идем с кариесом и зубной болью к соседу: «Братан, давай выпьем, зуб надоел, болит», а идём к зубному врачу. Так и тут, с душевной болью нужно обращаться к «врачу по душам».

Общайтесь без злобы и ненависти

— Сейчас в прессе можно прочитать множество историй, что, например, зарезавший девушку, бабушку или изнасиловавший кого-то человек вернулся к себе на родину и чувствует себя героем, ничего не боится. Как окружающим сосуществовать рядом с таким героем?

— Ну, после войны и соприкосновения со смертью сложно уже чего-то бояться. Окружающим, а так же близким и коллегам, нужно общаться дружелюбно и ровно. Если человек дальше продолжает играть в войну уже с окружением, возможен такой вариант, как лишение с ним общения, по максимуму без злобы и ненависти по отношению к нему. Примерно, как у Христа: «надо уметь отличать грех от грешника».

— Правильно ли приглашать в школы участников СВО, которые ранее были осуждены за убийства, изнасилования и другие тяжкие преступления?

— Я не могу сейчас сказать, что правильно, а что неправильно, пускай этим занимаются компетентные органы и должностные лица, организовывающие такие мероприятия. Если относительно проведения школьных мероприятий с участниками СВО, то выскажу мнение, что детям от этих мероприятий ничего плохого не будет, детская психика очень мобильна и переменчива, поэтому «как зашло, так и вышло». Эти мероприятия имеют кратковременный эффект, тем более, новые поколения более интернетизированы в плане информации, сами разберутся, что к чему.

На самих участников СВО эти встречи оказывают благоприятное влияние в виде социализации в обществе. Вообще, хочу выразить мысль, что участники СВО имеют такое же право на участие в социальной жизни в обществе, как и все остальные, общество не должно их отталкивать. Конечно, без излишней романтизации их бывшей деятельности, но и не отталкивая. Изгнанный из социума человек может стать врагом по отношению к обществу и способен «воевать» с обществом и с самим собой самыми немыслимыми способами, поэтому ровное отношение ко всем членам социума выгодно самому социуму.

Нежелание встраиваться в мирную жизнь

— Как вы можете объяснить, что раненые, и даже инвалиды, чуть подлечившись, снова рвутся туда?

— Ну, тут за всех говорить не стоит, это, скорее, исключение из правил. В таких случаях, вероятно, существует нежелание и неспособность встраиваться в мирную жизнь, человек уже запустил в себе психологический процесс, направленный на войну, там ему привычней и понятней. Это как с узниками концлагерей: после освобождения некоторые люди какой-то период не могли выйти оттуда на свободу. Неподатливость психики, неспособность принимать новые, пускай и лучшие условия для своей жизни.

Всё лечится. И это тоже

— И последний вопрос, Дмитрий, что необходимо делать участникам СВО по возвращении оттуда?

— Думаю, взрастить в себе желание настроиться на мирную, продуктивную и созидательную жизнь в дальнейшем. Если по истечении, например, трёх месяцев будут присутствовать постоянные мысли о боевых действиях, стоит обратиться к специалисту. Ещё раз оговорюсь, что заливать внутренние проблемы алкоголем не стоит, нужно проблему решать, а не пытаться от неё отвернуться.

Выскажу мысль, что в ПТСР, как и в любом другом психическом расстройстве, существует позитивная составляющая, а именно, обостряется вкус к мирной жизни, то, что обычные в миру люди почти не замечают: растить и воспитывать детей, общаться с природой, творить в любом направлении, развивать себя. Это как в болезни — очень хочется стать здоровым. Так и здесь: душа, какое-то время находясь на стадии разрушения, очень жаждет начать созидать и творить. Главное — признать наличие проблемы в виде ПТСР и начать перешагивать через неё.

Также хочу отметить, что в России с 2000-х годов существует система психологической поддержки населения, на неё выделяются большие средства, так что институт социальной политики должен взять на себя эту функцию по реабилитации бывших военнослужащих, прошедших через боевые действия.

Со своей стороны, я готов оказать любую помощь в организации подобных мероприятий, есть необходимый опыт, есть собственные методики для работы с ПТСР и других форм неврозов, так что всегда готов к сотрудничеству в этом направлении. Любую проблему проще купировать на стадии её развития, чем устранять в дальнейшем печальные последствия этой проблемы.

Лариса Плесникова