Вася Ложкин: «Если рисовать то, что я хочу, никто бы на эти картины не смотрел»
Правда ли, что котики — это попсово? Что бабушки думают о современном искусстве? И можно ли назвать творчество успешным бизнесом? На вопросы Inkazan ответил художник Вася Ложкин.
О своих картинах Ни политику, ни менталитет они не отображают. Они отображают скорее мой внутренний мир. Я всё черпаю изнутри, а не снаружи. Мы издали несколько книжек, в каждой из них есть предисловие. Это единственный рупор для меня, где могу сказать то, что я думаю. В каждой книжке я пишу, что всё, что я рисую, не имеет отношения к обобщению действительности. Это внутренние мои переживания. Может быть, воспоминания или еще что-то. Возможно, отчасти на подсознательном уровне что-то проскакивает, но в большей части зрители видят то, что хотят увидеть. Например, что-то политическое. Если человек озадачен какими-то политическими вопросами, то он запросто видит какую-то политическую сатиру. Я бы не сказал, что художники отвергают политику. Очень много художников, которые, наоборот, на этой волне что-то делают. Просто мне это не очень интересно. Это попсово. Все об этом говорят. Включишь интернет — там все в политике. Сколько можно? Поэтому у меня собственный абстракционизм. Ну и еще бытовые сюжеты в картинах присутствуют, которые могли быть сто лет назад и сто лет после нас. Это проблемы пьянства, ревности, любви, смерти, страха, радости. О своих персонажах: котиках, городских сумасшедших и старушках Мы издали книжку, которая называется «Волшебный мир Васи Ложкина», где я расписал этих персонажей, которые у меня часто используются. И там есть персонаж — городской сумасшедший. Вот я себя ассоциирую с городским сумасшедшим. Не с котиком. Хотя прототипы все — это я и есть. То есть какие-то выражения лиц — всё срисовываю с себя. Поэтому отчасти это отражение моих состояний. Котики — это очень попсово. Но это скорее способ зарабатывать деньги. Котики меня кормят. Если бы была возможность рисовать то, что я хочу рисовать, то никто бы на эти картины не смотрел. Там были бы кровь, кишки и так далее. У меня черный юмор такой. Прототип старушки скорее моя прабабушка. Она была боевой старушкой. Отчасти, наверное, там может быть проблема поколений. Я очень люблю эту старушку, она такая образная, яркая, с топором или что-то такое делает. Скорее это не конфликт, а дань уважения. У моей жены, например, бабушка из Нижнего Тагила как-то раз в Москву привезла коровью ногу на поезде. Тащила старая бабушка. Мы говорим: зачем, у нас что, не продается это? Это поколение, которое гораздо сильнее нас. Оно, может быть, не модное. Отчасти оно и лучше. Оно другое. А наши дети еще слабее будут. Мир меняется, может, это плохо. О зрителях и покупателях Те, кто приходит на выставки, ничем не отличаются от тех, кто смотрит картины в интернете. Единственное, на выставки приходит много пожилых людей, которые в интернете не так активно себя проявляют. То есть ничего не пишут там. Они, может быть, его читают, но не говорят. Или дети, например. Я с детьми в интернете никогда не общаюсь, а вот на выставках мне приходится иногда общаться с ними. Меня, конечно, поражают старушки, которые приходят на выставки. Им нравится, веселятся все. Есть те, которым не нравится, что они увидят: «Вот дрянь, вот зачем такую выставку сделали? Безобразие». На выставке мы используем какую-то книгу или тетрадь отзывов. Люди пишут отзывы. Их много: и положительные, и отрицательные. Потом можно это всё читать. Очень интересно, кстати. Последняя выставка у нас была в Ярославле, там собралось достаточно отзывов. Что касается интернета, то я стараюсь как-то фильтровать. Я не люблю выслушивать какие-то оскорбления. Как таковой критики там нет. Либо «сдохни, сволочь», либо… да больше и никак. В целом, мое творчество — успешный бизнес. Конечно, не так хорошо, как раньше. Я думаю, что это связано с общим экономическим кризисом. Некая покупательная способность у людей упала, а картины — это вещь не нужная, а предмет роскоши. Если человек начинает на чем-то экономить, то, в первую очередь, он начнет экономить на картинах, а не на чем-то насущном. Картины дорогие. Они стоят порядка 60-70 тысяч. Как iPhone. Тот человек, который может подарить себе или начальнику картину… Часто покупают в подарок. Надо что-то подарить человеку, а у него всё есть. Вот подарят ему картину. Разные случаи были. В 2016 году по заявлению прокуратуры картина «Великая прекрасная Россия» была признана экстремистским материалом. Впоследствии Совет по правам человека при президенте страны добился пересмотра вердикта суда, который не учел сатирический характер картины — решение отменили. В плане пиара дело об экстремизме не сыграло никак. По крайней мере, я пытался это всё погасить. Меня хотели раскрутить на комментарии и так далее. Можно было бы писать статьи только так. Особенно, если это СМИ оппозиционного толка. Мне кажется, что я нарисовал много других хороших картин. Эта не столь удачная. Слава Богу, что суд выигрался, но есть нюансы. Мне это не помогло никак. На известность это никак не повлияло. О тандеме с Копейкиным Николай Копейкин — российский художник, кинорежиссер, музыкант, лидер художественного направления «Колдовские художники». Его работы экспонировались в России и странах Европы. Это мой коллега-коллега. Хотя у нас есть концептуальное расхождение с ним, как мне кажется. Это субъективное мнение, и с ним мы этого не обсуждали. Мне кажется, он часто в своих картинах что-то осуждает — какие-то пороки, явления социальные. А я эти пороки не осуждаю, а воспеваю. Например, состояние тяжелейшего похмелья у человека — мне кажется, что это живописно. Есть такая фраза: «Художник помни, что после смерти ты попадаешь в мир своих картин». Если я попаду после смерти в мир своих картин, то мне там не будет страшно, мне там будет хорошо. Хотя и Копейкину, наверное, тоже будет хорошо в мире своих картин. Мы с ним давно знакомы, коллеги нас часто путают. Есть в Петербурге галерея, называется «Свиное рыло». Один из учредителей как раз Копейкин. Там у него есть постоянная экспозиция. У него проходят выставки в других местах, в том числе «Эрарте». Будет у нас в галерее, в Москве. Копейкин давно этим занимается, гораздо раньше меня начал это делать. Он более известный, и рисует он получше. Может быть, идеи у него интереснее, чем мои. Он очень талантливый. Мне нравится его творчество. О галереях современного искусства В моем случае неважно, галерея современного искусства или не современного. В частности, прошлая выставка была в Ярославле в музее-заповеднике. Там выставочный комплекс. Один зал посвящен «Слову о полку Игореве», другой зал посвящен истории древней Руси и так далее. Однажды была выставка в супермаркете. В Екатеринбурге арендовали в торговом центре зал, покрасили стены, поставили свет и развесили картины. Неважно, где это проходит, главное, чтобы люди приходили. Я не знаю, формируют ли галереи некую культуру. Я долгое время галерей шарахался. Потому, что галереи бывают разные. Есть те, кто занимается продажей картин, а есть те, кто популяризирует некое творчество. Я был в Казани на одной выставке, правда, я ничего не понял там. Там очень сильно современно. Но где еще это показывать? То, что есть галереи современного искусства — это прекрасно. Есть музей классической живописи, или музей выдающегося человека. А есть галереи, где проходят выставки, перфомансы, семинары, лекции. Если говорить о молодых художниках, то это подталкивает их к творчеству. Художник думает, что круто вот в этой галерее выставиться.
