Деньги на ветер
Встретил в Домодедово своего знакомого, они с женой из Руасси прилетели. Она где-то там в очереди на регистрацию, а он сидит разутый и пальцы на ногах какой-то белой изолентой заматывает.
– Ну как тебе, – говорю, – Саня, Париж, впервые там были?
– И в последний, – мрачно кивнул Саня и буквально за пять минут описал мне все свои сложные впечатления. Транслирую:
– Короче, поселились мы с женой на правом берегу, в пятизвёзднике у Оперы, да и как пятизвёздник – дом-то старый, лестницы узкие, лифты крошечные, персоналу на тебя плевать, не нравится – оревуар, подушек нормальных так и не выпросили. В общем, после тайско-турецких пятёрок контраст крайне драматический.
Портье в первый же вечер порекомендовал мишленовский ресторан поблизости, отдали за ужин с вином больше двухсот евро, а что ели – путём и не поняли, хотя официанты за спиной в стенку выстроились и хором чего-то бубнили. В итоге толком не наелись, купили на углу каких-то булок с травой, сточили, спать пошли.
Утром встали, прогуляться отправились – жуть! На тротуарах мусор, арабы у каждого кафе тучами, французы мимо них по стеночке крадутся. Да и француженки, если честно, так
себе дамы оказались.
До Монмартра дошли – вообще Черкизон, кругом ворьё, шмоток развалы, кебабы…
В метро спустились, всё загажено, беженцы семьями по двадцать человек и крысы в открытую бегают. До Эйфелевки доехали – металлолом, очередь под башней отстояли с километр, поднялись – а город сам какой-то серый, дома вообще все одинаковые, ещё и дождик в лицо мелкий, противный, как аэрозоль. На Елисейских вообще делать нечего: цены конские, бомжи с собачками, да какие-то протестующие чуть ли не на каждом светофоре. Украшено, конечно, всё к Рождеству, но в Москве покруче будет. Пару дней на магазины убили, шанелей каких-то набрали, по-моему, и дома такого уже полно, моя же бубнит про какие-то новые коллекции…
Экскурсии взяли… Петергоф мне даже больше Версаля понравился. Замков кучу этих старинных объехали, всё обошли, ноги себе до мозолей стёр, а в голове только полный дурдом от их Людовиков!
Он выбросил остатки изоленты в урну и вздохнул.
– Но знаешь, что… Пару раз попадался к нам в группу один старикан. С Новосиба вроде. Сам он председатель тамошнего общества российско-французской дружбы. Говорливый такой, общительный – и с французами «ля-ля-ля», и нам всё про себя рассказывал. В Париж приехал по какой-то чуть ли не курсовке, дорогу ему оплатили и месяц проживания в каком-то хостеле на окраине. Там, в этом хостеле, ему с утра дают круассан с брикетиком масла и стаканчик сока. На обед он берёт вино из бакалеи за 0,8 евро, которым мясо при жарке поливают и этот их длинный багет. Полбутылки с половинкой багета он за обедом засаживает и остаток на ужин. Даже на метро ни разу не ездил, но весь Париж уже пешком истоптал, всё оббегал – площади, музеи, памятники, церкви, кладбища…
И что самое интересное – доволен, как слон на водопое! Прям светится от счастья, хоть пня ему выписывай. Денег меньше, чем у д’Артаньяна, а ему по фигу!
Саня натянул носок и обескураженно покачал головой:
– А тут по триста евро в день вываливаешь – и на выхлоп ничего хорошего, с женой в этом Лафайете вдрызг разругались, не отдых, а мучение, в ресторанах есть, по сути, нечего, мясо с кровищей устали жевать, одну шаурму и брали в конце. Хожу, вон, еле-еле, видал, чего мне они вместо пластыря в аптеке подсунули?
Он с трудом надел ботинок и снова помотал головой:
– А этот хрыч старый до сих пор, поди, как доберман по городу носится! И ведь счастлив… Обидно!
