Дмитрий Голубовский: «При остановке экономики надолго людям банально станет нечего есть»
Известный биржевой аналитик о том, кто выживет в глобальной депрессии и почему сценарий с нефтью по $200 не исключен
«Если рухнет рубль, правительству раздавать нужно будет уже не деньги, а мешки с картошкой», — считает аналитик ФГ «Калита Финанс» Дмитрий Голубовский. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассказал о том, почему Европа сейчас самое слабое звено, которое могут отдать на заклание, а на Китай, напротив, главная надежда. «Пока вы сидите на карантине, другие выживают и забирают у вас будущее», — отмечает эксперт.
«Позитивный сценарий — это если все лежат, а Китай всех тащит»
— Дмитрий, падение рынков, связанное с коронавирусом, началось уже какое-то время назад, но с каждым днем становится понятен беспрецедентный масштаб этой ситуации. Какие на данный момент есть сценарий для мировой экономики и для мировых рынков?
— Давайте начнем с оптимального. Вся эта история началось в Китае (хотя есть свидетельства того, что американцы ставили эксперименты с такими вирусами еще в 2015 году, но об этом отдельно), и, судя по всему, Китай, благодаря особенностям своего государства и организации общества, успешно справился. Карантин у них кончился. Судя по спутниковым снимкам, над китайскими городами поднимается смог — значит, заработали заводы.
Европа — тоже экспортоориентированный регион, как и Китай. Германия, Нидерланды — крупные экспортеры, и в целом у ЕС положительный платежный баланс, хотя есть слабые страны, Греция, Испания. Но Европа стоит на карантине, а Китай начал уже снова подниматься. Почему можно точно утверждать, что в Китае все в порядке. Обратите внимание — из КНР пошли снова посылки. Был период, когда все встало; было ясно, что даже почта не работает.
Курс юаня к доллару падает, но немного. По сравнению с валютами развитых стран, посмотрите на курс японской йены, евро к доллару — многое говорит о способности китайских финансовых властей контролировать ситуацию. У них резервов сейчас достаточно для того, чтобы поддерживать стабильность финансовой системы. Китайский рынок тоже держится достаточно сильно на фоне обвала всех остальных. Посмотрите на их индексы, что они демонстрируют. Более того, я ожидаю, что из-за удешевления юаня они начнут еще больше расти.
Короче говоря, Китай спасает всех остальных тем, что у него, у единственной страны, остается крупный спрос. Пока все остальные стоят, он продолжался покупать. Более того, вопреки ожиданиям, Китай наращивает закупки нефти во время карантина. Почему? Потому что он посчитал, что эти цены привлекательны для него. Он вообще начал покупать агрессивно нефть уже по 35 долларов, и продолжит покупать. Сейчас это фактор поддержки рынка.
Если мы смотрим на Китай позитивно, то он становится локомотивом для всей мировой экономики. На самом деле в 2008 году в Поднебесной даже не было экономического спада, он удержался, и какое-то время он тащил на себе всю мировую экономику, пока на Западе не произошло восстановление рынков. Я надеюсь на подобный сценарий и сейчас. Тогда в этом сценарии Китай демонстрирует V-образное восстановление, Европа и США лежат в карантине, но не совсем в коллапсе, и вот где-то через полгода начинается уже небольшой подъем. То есть рецессия мировая в любом случае будет, но Китай удержит мир от новой Великой депрессии.
КНР ведь еще и импортер, он многое покупает — оборудование, технологии, многое другое. Значит, за это смогут зацепиться производители всего этого в Америке и Европе. Вот китайский спрос их и вытащит. Бонусом Китая будет победа в торговой войне. Никакие торговые пошлины уже не удержат Китай, все торговые войны будут, скорее всего, закончены.
— Этот сценарий базируется на том, что в Европе и США эпидемия будет продолжаться или что она как-то будет купирована в ближайшее время?
— Я считаю, что эпидемия будет продолжаться. Я говорю о лучшем сценарии для экономики на фоне худшего с эпидемиологической точки зрения. Китай эту заразу победил, и сейчас он закрылся, вводит ограничение на авиасообщение. Я надеюсь на то, что теперь китайцы не допустят вирус обратно. Но в остальных странах, конечно же, такая победа над вирусом невозможна. Ни в Европе, ни в Америке такие меры карантина, которые принял Китай, просто невозможны. Нигде нет такой системы администрирования, при этом такой высокотехнологичной, с камерами слежения, с роботами, с дронами, с распознаванием лиц. Была задействована вся полицейская машина Китая, и я вообще нахожусь под впечатлением. Когда в Шанхае показывали робота, который едет по улице, температуру меряет людям, при этом сразу же распознается, кто это... Просто фантастика.
Поэтому позитивный сценарий — это если все лежат, а Китай всех тащит. При этом Китаю нужно сохранить внутренний спрос. Пандемия рано или поздно пойдет на спад, и тогда правительства развитых стран поймут, что от их же действий особого проку нет, потому что жертв от запоздалого и неполного карантина будет больше, чем от самого вируса.
— Почему?
— Карантин убивает рабочие места. При такой остановке экономики надолго людям банально станет нечего есть. Если так долго сидеть, вам надо будет население переводить на сельское хозяйство, чтоб оно себе еду выращивало. Скорее всего, скоро станет ясно, что этот вирус не получится победить, а надо просто пережить. Да, будет очень большой демографический эффект, скажем прямо — болезнь просто многих уложит в могилу. И будет, конечно, двойной эффект, от карантина и от прямой потери людей, потребителей. Но здесь есть нюанс — от вируса меньше страдает молодежь. Старики, группа риска, не так экономически активны. Если говорить о совсем плохих сценариях, если мы сравниваем нынешний кризис с полномасштабной войной, то тут не будет подорван генофонд, в отличие от войны. Для экономики страшнее выбывание молодежи, трудовых ресурсов. Как бы это страшно ни звучало, если страдает пожилое население, это не самая страшная катастрофа для экономики.
Карантины неэффективны в отсутствие возможности обеспечения дисциплины. Хотя в Италии уже приняты совершенно драконовские меры — вдогон, а не превентивно, и все равно не все соблюдают карантин. Поэтому крайне негативные последствия ждут всех, кроме Китая. Пик этих событий, скорее всего, придется не на апрель или май, как думали, а, вероятно, ближе к середине лета. Динамика оказывается хуже, потому что все опирались на прогнозы, которые были сделаны с учетом опыта Китая, но они не учли того, что нигде не будет как в Китае; будет хуже.
То есть позитивный сценарий — это во втором полугодии Поднебесная демонстрирует рост и она фактически становится главным центром экономического роста и спроса. Как мировая война может сменить мирового лидера, так может произойти и тут.
«Последние решения Федерального Резерва беспрецедентны за всю историю его существования»
— А каков негативный сценарий?
— Негативный сценарий — это то же самое, только вместе с Европой и Америкой падает и Китай. В последний может либо вернуться вирус, либо там начинаются какие-то внутренние проблемы. Например, трудности внешнеэкономические трансформируются в какую-то политическую борьбу, потому что есть часть китайской элиты, которая опирается на силовые структуры — кстати говоря, сам Си выходец оттуда. А есть часть, которая очень тесно связана с экспортно-ориентированными отраслями, с США, и сейчас она просто сильно пострадает. Это может спровоцировать какие-то внутриполитические процессы, которые способны негативно отразиться на экономике. И третий вариант падения для Китая — это если они не слишком успешно поддержат внутренний спрос, не смогут довести деньги до своего потребителя и у них безработица, связанная с падением спроса, будет расти быстрее. Спрос будет падать, даже если они найдут средства на помощь населению. В случае, если они не смогут замкнуть внутри денежное обращение, замкнутое сейчас на экспорт, могут быть серьезные проблемы.
— На кого можно надеяться, кроме Китая? На США?
— В США федеральный резерв зальет столько триллионов в экономику, сколько надо. Последние решения федерального резерва беспрецедентны за всю историю его существования. Обнулена норма резервирования банков, что, вообще говоря, противоречит понятию резерва. Резервная система — это система, в которой банки резервировали средств на случай дефолта. Вот теперь ФРС сказали банкам, дескать, сколько хотите денег печатать, столько сами и печатайте, давайте кредиты, кому хотите, на любых условиях. Мы сейчас закрываем на это глаза. Это самая мощная мера, дающая неограниченное предоставление долларовой ликвидности. Плюс сама ФРС перешла в режим неограниченной эмиссии, баланс вырос уже выше 5 триллионов. Уже каждый день они предлагают триллион долларов для операций РЕПО — приносите нам любые ценные бумаги, сейчас уже даже берут в залог акции, все что угодно берите с рынка, приносите нам, только берите взамен деньги. И в сложившейся ситуации пристройте их хоть куда-нибудь. Сейчас уже правительство анонсировало огромные меры соцподдержки американцам. Эти объемы превосходят в разы на сегодняшний день, на порядок все меры, которые предпринимались в 2008 году. Но сколько бы вы денег ни печатали, вы не вытащите потребителей из дома. Ну переведете им деньги на счет — отлично.
— Они на них купят еду…
— Да, товары первой необходимости. Но у американцев и так этого хватало. Для бедных там есть талоны на еду. По товарам первой необходимости проблем не будет — они накормят, напоят, обеспечат всех туалетной бумагой. Но сила Америки не в этом. Америка — это поставщик высоких технологий. Это раз. Поставщик финансов — это два. И мировой полицейский — это три. С функциями мирового жандарма они и дальше пока будут справляться. Но с остальными двумя все под вопросом. Сейчас краткосрочная долларовая ликвидность нужна всем, но какие-то кредиты долгосрочные никто сейчас не берет, потому что никто не знает, что дальше. Технологии в таких условиях новые внедрять — кто будет это делать, когда у вас спад спроса? Да, будут отчаянные люди, которые рискнут и потом возможно, они поднимутся. Но их будет очень небольшое количество. А потеря лидерства и ослабление США в этих двух пунктах означает и рост геополитической нестабильности в перспективе.
— Недавно американский Forbes тоже обсуждал худшие сценарии даже с миллионами жертв болезни в США, однако там шла речь уже о подъеме рынков после эпидемии ближе к концу года. Это реально?
— В чем подъем — в долларах? Да я абсолютно уверен, что после эпидемии рынки в долларовом выражении улетят в космос. Триллионы долларов залиты. Но и в 2008-м все было также залито госденьгами. Однако пересчитайте в унциях золота все это, и вы увидите, что рынки стояли на месте. Это рост бухгалтерский, а не реальный. Я не исключаю ситуации, когда доллар просто утратит статус мировой валюты, а ею станет юань. Мировой валютой всегда бывает валюта мирового лидера. Была Британия лидером мировой торговли — был фунт ключевой валютой в мире. Стала Америка в конце XIX века, и потом после Второй Мировой войны главным экспортером — фунт утратил статус, а доллар стал мировой валютой. В принципе, динамика, которая наблюдалась с начала нулевых — это сокращение доли США в мировой торговле. И если валюта мировая утрачивает свой статус, то она возвращается домой. И тогда все вот эти доллары, которые залиты в мировую экономику, начнут возвращаться в США. Посмотрите, что было с фунтом после войны. Это стабильное падение. Фунт стоил 4 доллара. Сейчас 1,2. Его доля в резервах сократилась до 10 процентов. В таком сценарии в США будет высокая инфляция. Тогда наиболее ожидаемый сценарий через несколько лет — это высокая инфляция, безработица, экономика не оправится от такого быстро.
Так что те, кто ожидают роста рынка в долларах, могут оказаться правы. Индексы улетят, а вопрос, сколько будет стоить, например, баррель нефти… Кстати, сейчас очень мало уделяют внимание тому, что Иран сел на карантин. Если там все будет в карантине и еще это распространится на другие страны Персидского залива, то кто там будет нефть качать? Арабы не учли фактор коронавируса, тем более что в нынешней нефтяной войне есть один забавный момент — уже на танкерные перевозки поднялись цены. На порядки, потому что огромный спрос существует на танкерные мощности. Вот поэтому просто так вытеснить трубопроводную нефть не выйдет. Постройте еще эти корабли.
Я думаю, что в реальном выражении в США в конце года не будет восстановления. Наоборот, в следующем году, скорее всего, будет вторая волна падения. Сейчас на колоссальных финансовых вливаниях рынок может подскочить, взять какую-то паузу. Возьмите Великую Депрессию. Там тоже рынок упал, а потом вырос на 50%. А вот потом упал уже окончательно и начался хронический завал. Причем в цифрах рынки могут не идти вниз. Они могут стоять, а золото уйдет за 5 тыс. за унцию. Или нефть будет по 200. Невероятно? Я вас уверяю, когда все кричат, что завтра будет нефть по 20, то надо понимать, что в любой момент может пойти тренд подъема.
«Когда Европа будет лежать в руинах, США приплывут и предложат новый план Маршалла».
— А есть ли для США гарантированный позитивный сценарий?
— Да, сценарий, в котором Америка вырулит, тоже существует. Он возможен, если они сейчас достанут вдруг из-под полы вакцину. Почему они могут это сделать? Потому что в 2015 году в американских лабораториях, близких к военно-промышленному комплексу велись эксперименты с коронавирусами. Они были признаны опасными. Возможно, Китай эксперименты эти подхватил. Есть статьи в научных журналах от этого периода на данную тему, авторы там были американские и китайские. Они опубликованы на публичных ресурсах. Вполне возможно, это была совместная чисто научная работа, а не создание бактериологического какого-то оружия. Ученые не всегда понимают последствия своих открытий. Когда, например, создавали атомную бомбу, тоже не знали о лучевой болезни. Ведь в Ухани существует известная военная лаборатория, находится с тем самым рынком рядом, с которого якобы все началось. Так что вполне возможно, что вирус разрабатывался в Америке, китайцы стали экспериментировать с этим, может быть, даже получили от Америки какие-то образцы. Где-то напортачили, пошла утечка. Но если американцы этим вопросом занимаются давно, они могут создать вакцину быстро, у них мощный биотех. Отлично, это будет самый лучший вариант. Но пока на него не стоит рассчитывать.
— А что будет происходить в европейской экономике?
— Европа — самое слабое звено среди глобальных центров силы. Англичане вовремя «соскочили» с этого корабля. В чем проблема — у ЕС нет глобального эмиссионного центра. Да, евро сильная валюта, у нее много резервов, но она в основном абсорбируется в самом ЕС. Сила евро — обеспечение расчетов внутри Евросоюза. Если они замораживаются, оборот европейской валюты падает. На нее нет спроса внешнего вне Европы. Для Европы стоит остро проблема разделения труда внутри самой Еврозоны. Там есть экономики, для которых дешёвый евро выгоднее. Но если брать, например, Германию как источник финансов, то отрицательная валютная переоценка евро по отношению доллару на балансах банков, в первую очередь, Дойче Банка, может спровоцировать серьезные проблемы. Вот это уже было во время долгового кризиса в Греции, это было, кстати говоря, и во время недавнего кризиса в Турции. Именно европейцы согласились предоставить тогда Турции помощь, потому что турецкими долгами владеют, в том числе, и европейские пенсионные фонды, и европейские банки. Так что у Европы проблема в том, что сил финансовой системы может быть недостаточно.
У экономики есть три ноги — промышленность, сфера услуг и финансовая сфера. В Европе финансовая нога слабеет, сфера услуг легла полностью, а сейчас еще и промышленность будет утрачивать конкурентоспособность по сравнению с китайской. Более того, достаточно негативно на промышленности Европы скажется деглобализация. Потому что с падением глобального спроса падает глубина разделения труда. Трудно найти поставщиков, они могут быть на карантине.
Китай же, как очень большая замкнутая сама на себя экономическая система, многие технологические циклы просто внутри себя замыкает. Кстати говоря, это их государственная политика. Китайцы покупают технологии, но они не любят международную кооперацию, они любят чтобы пришли иностранные инвесторы к ним, всё построили, заработали для себя деньги, а Китаю дали технологии, которые Китай сможет полностью инкорпорировать и контролировать. У европейцев этого нет. И у Европы нет своих сырьевых ресурсов. Сейчас это может быть нашей сильной стороной — потому что быть сырьевым придатком для нашего соседа Китая в данной ситуации это лучше, чем для Европы. Европа может рухнуть глубоко. Тогда выплывут масса еще и политических проблем и противоречий в ЕС.
— Уже сейчас от европейской солидарности мало что осталось…
— Да, они восстанавливают границы, все вспомнили, что у них есть не абстрактные европейцы, а определённые нация. Никакой единой фискальной системы в Европе нет, поэтому никаких единых мер поддержки нет. А кто сколько может, тот столько и выдает денег. Сильны те экономики, у которых больше кредитный потенциал. ЕЦБ может сколько угодно печатать денег. Но специфика такова, что пройдя по периферии эти деньги припаркуются в итоге в германской финансовой системе. Они не дойдут до конечного потребителя, даже если сейчас ЕЦБ будет поливать все деньгами. Потому что деньги, которые свалятся на голову, допустим, какому-нибудь банку итальянскому, он их не будет в Италии давать в кредит или инвестировать, он будет это делать в Германии, где больше шансов на благоприятный исход.
Если европейский проект начнет распадаться, то на самом деле это может быть решением проблем. Потому что тогда будет понятно, на кого повесить все плохие долги. Ведь суть кризиса на самом деле именно эти плохие долги, а эпидемия это просто триггер. Это классический для капитализма кризис перепроизводства, когда на волне роста все берут кредиты, вкладывают во что-то, а потом выясняется, что это никому не надо больше и все падает. И вот сейчас ситуация абсолютно как в 2008 году, только хуже. Доля «мусорного» долга — самая большая в истории. Отношение долгов к прибыли корпоративной — самое большое. Потому что был период ультрамягкой политики, когда пытаясь преодолеть последствия 2008 года, раздавали деньги. Давно говорили экономисты некоторые — что вы тушите пожар бензином, вы получите в итоге тот же 2008 год, только на порядок хуже.
— Тогда пузырь был в недвижимости, вот в этих вот ценных бумагах рынка недвижимости. А сейчас мусорный долг, он в чём?
— А он сейчас будет размазан, и это гораздо неприятнее. Тогда в 2008 году кризис был в одной отрасли. Его смогли локализовать. Компании, которые производили долги — Fannie Mae и Freddie Mac были просто национализированы. В течение полугода после этого просто печатали деньги, для того чтобы купировать последствия финансового кризиса. Сейчас же проблема в том, что нет какой-то отрасли одной. Долгов в мире в связи с ситуацией будет очень много, и предотвратить каскад дефолтов тем, чтобы пару корпорации национализировать и дать денег, не выйдет.
— Например, Меркель уже говорила про национализацию предприятий как одну из мер. Но так спасут крупный бизнес, а не парикмахерские с ресторанами
— Да и национализация может быть, кстати, за счет вкладчиков банков, как на Кипре.
— Изъятие вкладов?
— Легко. Риски финансовые ЕС очень недооценены.
Важно понимать следующее. В 2008 году задача заключалась в том, чтобы локализовать отрасль и создать такой плохой банк, который потом можно просто «грохнуть» — это был Lehman Brothers. То, что можно было еще как-то рефинансировать, свалили в JP Morgan. Он был таким падальщиком.
А сейчас у нас будет плохая не отрасль, а территория. Понятие плохой и хороший долг — понятие относительное. Может скоро сложиться такая ситуация, что даже преддефолтный долг какой-то американский корпорации, номинированный в долларах, будет лучше, чем государственный долг какой-то европейской страны. Если долги не получится локализовать в отрасли, их надо локализовать на каком-то рынке, и это вполне может быть европейский рынок. Не потому, что Европа плохая, а потому что это проще всего сделать. Такой сценарий в Европе повлечет долговой кризис суверенного долга. И тогда все меры, которые будет предпринимать Европейский Центральный Банк, будут рефинансировать Америку. Все европейские триллионы утекут в доллары США, и еще немного в Великобританию.
— А в таком сценарии США не будут спасать Европу?
— Придут поставить флаг. Конечно, когда Европа будет лежать в руинах, они приплывут и предложат новый план Маршалла.
— Уже сейчас звучат голоса, что «ваш карантин принесет больше вреда, чем ваша эпидемия» — вы с этим согласны?
— Я полностью согласен.
— Трамп говорит о том, что карантин скоро будет снят. Может ли быть одним из сценариев тот, который первоначально предлагала Британия — изолировать наиболее уязвимых, но не останавливать всю экономику? Хотя сейчас это кажется невозможным решением.
— В какой-то момент я считаю, так и будет. Здесь работает принцип конкуренции. Пока вы сидите на карантине, другие выживают и забирают у вас будущее. Тем более, что китайский тип карантина никто ввести не может.
«Для нас эпидемия — это очень-очень плохо, но всё-таки это не национальная катастрофа»
— Пока в России удается избежать итальянского сценария. Пока удается выиграть время. Какие экономические сценарии в этих условиях возможны для нашей страны?
— Как это ни цинично звучит, для нашей страны все равно, что будет происходить с населением с экономической точки зрения. Потому что наша экономика зависит только от внешнего спроса, а не от внутреннего.
Теперь давайте посмотрим на наше положение с точки зрения того, какие могут быть поражены ключевые отрасли? Нефтяная промышленность может быть поражена этим вирусом? Не может, там работают молодые. Металлургия? Тоже нет. Военно-промышленный комплекс? Да, там есть много специалистов пожилого возраста, и в случае высокой смертности, здесь может быть проблема кадров. Сельское хозяйство — тоже продолжит функционировать. В группе риска у нас ученые — там очень много людей пожилого возраста. Но мы не являемся производителями технологий и не производим научные знания на экспорт. То есть для нас эпидемия — это очень-очень плохо, но всё-таки это не национальная катастрофа. Кроме того, если брать страну в целом, у нас доля пожилых людей не такая, как в Европе, к сожалению. Они до 80 лет не доживают без всякого коронавируса.
Да, Торгово-Промышленная Палата дала прогноз что до 9 млн. россиян могут лишиться работы. Но, к сожалению, в структуре нашей экономики они немного значат. Во многих секторах подобных, в сфере услуг, у нас серая занятость. Государство в этом случае скорее серьезно будет волновать вопрос, как не допустить на фоне возможной безработицы рост криминала. В безнадежной ситуации может оказаться много людей.
— Как в такой ситуации государство могло бы поддержать граждан?
— Был период, когда я был частью экспертного сообщества, которое общалось лично с нашими финансовыми властями. Наша элита государственная — она не людоедская, но она бухгалтерская. Для того, чтобы она начала предпринимать какие-то действия, ей надо сначала увидеть последствия. Вот когда она увидит эти цифры статистики, насколько там реально выросла безработица, преступность, вот тогда какие-то программы будут приняты. У нас никогда не проводилась контрциклическая политика. Центральный банк всегда следовал за рынком, а упреждающих, сильных, направленных на поддержку мер не было. Если вспомните 2008 год, по факту обвала были меры для банковского сектора. Чтоб спрятать плохие долги, которые выстрелили потом в 2014 году, если посмотреть всю подоплеку с банком «Открытие», банком «Траст». Вот когда гражданам реально станет плохо, вот тогда пойдут какие-то программы социальной поддержки в виде денег. Да, простят долги. Это самое простое, что можно сделать вот сейчас. Пока Центральный Банк выдал такие рекомендации по кредитам, а потом они могут превратиться в прямые указания. То есть определенным категориям заемщиков продлить кредиты, можно какой-то создать специальный банк плохих долгов.
— То есть тот, у кого проблемы с кредитом, сможет обратиться в какую-то специальную инстанцию и получить адресную поддержку?
— Да. И это очень важно, потому что месяц без работы для многих людей с точки зрения кредитов это уже очень тяжелая ситуация. Мы по закредитованности уже догнали американцев. Но у нас потребительские кредиты в основном. А ведь фактически это деньги, которыми мы спонсируем импорт, даем людям, а они покупают импортные товары. Такими кредитами экономический рост запустить нельзя.
— Если сравнивать мобилизационный сценарий с военным, во время войны в экономике начинает играть самую важную роль госзаказ. Возможно ли, что сейчас мы тоже увидим такой госзаказ, но не оборонный, а условно говоря, медицинский — на медицинскую технику, стройматериалы для больниц, и т. п.?
— Да. По сути, это фактически план Рузвельта, это кейнсианство. Это был бы хороший ход. Но у нашей элиты чикагские мозги, а не кейнсианские в экономическом смысле. Надежда тут на Белоусова. Возможно, он в правительстве сможет правильно оценить ситуацию и может быть, он здесь предложит что-то, что-то может изменить ситуацию.
«Пора завязывать с либерализмом в сфере капитала, с его выводом»
— Какие меры нужны в финансовой системе?
— Пора завязывать с либерализмом в сфере капитала, с его выводом. Как я уже сказал, если сложится такая ситуация, что американцы будут делать из Европы место плохих долгов, и общий поток финансовый пойдет в Америку для рефинансирования, то он прихватит всё, что рядом, и мы попадем под раздачу. С либеральным валютным курсом пора завязывать, пока мы не увидели там доллар по 120.
— А это возможно?
— Возможно. Но он может не одним махом туда улететь. Если вас интересует краткосрочная динамика, скажем, сейчас нефть дорожает, и рубль может укрепиться даже обратно до 67. Это очень далеко от тех 80, которые сейчас. Но я говорю о том, что после вот этого отката, может быть еще более резкий откат, и следующее падение уже до 100. Будем гасить бесконечно валютными интервенциями? Мы практически оплачиваем выход из России иностранным держателем ОФЗ.
— Нам для экономики ведь не нужен доллар по 100?
— Сейчас абсолютно нам такой курс невыгоден. Потому что нам нужно закупать всё за рубежом, поэтому нужно определить здесь уязвимые отрасли с точки зрения импорта и направлять туда помощь надо на конкретные задачи. Но тогда надо переходить к управляемому курсу. Я напомню, что свободная конвертация по капитальным операциям была введена только в 2007 году. Ну вот до этого экономика жила без свободной конвертации рубля и прекрасно росла в период после дефолта до 2007 года, именно это и был период самого бурного экономического роста. Более того, я думаю, что если бы не было вот этого перехода к свободной конвертации, то 2008 год мы прошли бы легче, и у нас 2008 год не высосал отсюда всё в американскую финансовую черную дыру.
Поэтому надо здесь очень пристально посмотреть, насколько целесообразно в военное время или околовоенное существование нынешнего регулирования на самом деле. Этот вопрос надо было задать в 2014 году уже — зачем вам это надо? У нас как обычно, жадность пересилила. Почему? Потому что много иностранцев на нашем рынке, и финансово-экономический блок медведевский тогда решил, что они сбегут, а потом все равно вернутся на рынок к нам. Но сейчас никакого притока капитала не будет. Поэтому надо думать о том, как капитал удержать, да, можно сказать, насильственно. Какие это меры? Ограниченный мораторий на вывод валюты из страны, например. Купоны можете конвертировать, а тело долгов — не можете, сидите в них до погашения.
Подобного рода меры неприемлемы в обычной ситуации. Из-за них могло бы пострадать определённое количество людей, которые занесли на рынок деньги в конце прошлого года. Но доля таких инвесторов невелика. Важнее сохранить покупательную способность сбережений. Потому что если вы позволите гиперинфляцию, если рухнет рубль, правительству раздавать уже нужно будет не деньги, а мешки с картошкой.
— Находятся ли в безопасности вклады населения?
— Пока вклады не пострадают. Нынешний шок мы переживем. А в будущем, если резервы кончатся, этого нельзя исключить.
— Как вы оцениваете действия ЦБ?
— Сейчас ЦБ просто продает валюту, но экономике от этого никакого проку, он просто обогревает валютный рынок. Вот тут работает вообще неприятная вещь — позитивная обратная связь. Резервы не позволяют рублю упасть. Но чем больше мы держим рубль таким способом, тем больше потенциал девальвации в будущем. Что такое потенциал девальвации? Это отношение денежной массы М2 к резервам. Поэтому с валютными интервенциями тактика сомнительная — да, у нас валюты хватит на это, но наступит момент, когда все равно все обрушится. 2008 год это показал. Уже сейчас у нас обвал произошёл на 25% от 60 до 80 рублей за доллар. Это может оказаться пунктом на полпути к 100 с лишним рублям за доллар.
— Но отпустить курс — это тоже удар по всей экономике
— Нужны другие меры. Монетарными мерами нельзя удержать рубль. Поднять ставку — это обрушить рынок долга, если ставку поднимать, облигации падают, вы провоцируете бегство капиталов. Тратить резервы — вы ухудшаете свою кредитоспособность в долларах. При этом вы провоцируете бегство капитала уже не только из рублевых активов, но и из евробондов. Ухудшится вообще на всех рынках отношение к российским активам. Допустить паники тоже нельзя, чтобы население начало выносить деньги из банков. Тогда это коллапс. И не надо надеяться, что все рассосется как в 2008 году.
— Когда Вы говорите о регулировании финансового рынка и контроле курса, фактически Вы говорите о том, что когда капитал начинает убегать, то тогда лучше закрыться?
— Да. И причём это не какое-то дуновение, когда сегодня он убежал, а завтра прибежал. Это когда сбежали и там где-то закрыли разрыв ликвидно?
