Жуков берёт столицу рейха. Пока на карте

В Германии после почти двухмесячных боёв капитулировал неприступный Кёнигсберг

Командующие 1-м Белорусским фронтом маршал Георгий Жуков и 1-м Украинским маршал Иван Конев получают директиву Ставки на проведение заключительной операции на главном – Берлинском стратегическом направлении. Жукову поставлена задача овладеть Берлином и выйти к Эльбе на 12–15-й день операции. Коневу – обеспечить окружение столицы рейха ударом с юга.

В своём штабе (городе Бирнбаум) Жуков с командующими армиями разрабатывают детали предстоящей битвы, пользуясь крупномасштабными картами, схемами и макетом города.

После длительной осады и трёхдневного массированного штурма войска 3-го Белорусского фронта, которым после гибели Ивана Черняховского командует маршал Александр Василевский, овладевают в Восточной Пруссии Кёнигсбергом – одной из самых неприступных крепостей. Командующий обороной немецкий генерал Лаш вынужден капитулировать. Разгневанный Гитлер заочно приговаривает его к смерти. Москва же салютует войскам, штурмовавшим Кёнигсберг, по высшему разряду – залпами из 324 орудий.

Завершается освобождение Венгрии от немецко-фашистских захватчиков. Бои до последних дней носили ожесточённый, кровопролитный характер. В боях на венгерской земле наша армия потеряла убитыми и пропавшими без вести 160 тысяч человек.

Войска 2-го Украинского фронта (Родион Малиновский) продолжают наступление в Чехословакии. 4 апреля освобождена столица Словакии Братислава.

Операция по освобождению Будапешта длилась 108 дней и ночей – с 29 октября 1944 года. Цена освобождения Венгрии оказалась для Красной армии очень высокой – мы потеряли убитыми и пропавшими без вести 160 тысяч бойцов

Всё явственнее признаки паралича нацистского режима. Геббельс ещё питает надежды на возможность сепаратного соглашения со Сталиным, а Геринг и Гиммлер больше уповают на контакты с нашими западными союзниками. Гитлер мечется между отчаянием и ожиданием чуда.

Одновременно нацисты усиливают террор внутри страны и в армии. Приказано расстреливать всех жителей дома, на котором будут обнаружены белые флаги – символы капитуляции. Введены военно-полевые суды и трибуналы, выносящие в массовом порядке смертные приговоры обвинённым в капитулянтстве. Трупы повешенных остаются вдоль дорог для всеобщего обозрения с дощечками на шее «Он договаривался с большевиками». Параллельно нацистская пропаганда разжигает чувство страха у населения перед приближающимся «русским Иваном».

Чем ближе час окончания войны, тем более сложными становятся отношения между союзниками по антигитлеровской коалиции. Общие цели в войне с опасным врагом постепенно замещаются противоположными интересами в послевоенном мире.

Сталин в необычно острой форме высказывает в письме американскому президенту Франклину Рузвельту упреки за сепаратные переговоры, которые ведутся с немцами за спиной Советского Союза – имеются в виду переговоры в швейцарском Берне спецслужб США об условиях капитуляции немецких войск в Италии. В не менее остром ответе Рузвельт эти обвинения категорически отвергает. В связи с обострившимися разногласиями по «польскому вопросу» Вячеслав Молотов грозит отказом от участия Советского Союза в учредительной конференции Организации Объединенных Наций, которая должна вот-вот состояться в американском Сан-Франциско.

Одновременно нацисты усиливают террор внутри страны и в армии. Приказано расстреливать всех жителей дома, на котором будут обнаружены белые флаги – символы капитуляции. Введены военно-полевые суды и трибуналы, выносящие в массовом порядке смертные приговоры обвинённым в капитулянтстве

В то же время Советский Союз объявляет недействительным договор о нейтралитете (фактически – о ненападении) с Японией, заключённый за два месяца до нападения Германии на СССР. Это первый политический шаг, сделанный советским руководством к будущей войне со  Страной восходящего солнца, предопределённой ранее ялтинскими соглашениями «Большой тройки» – глав СССР, США и Великобритании.

Во вступлении СССР в войну с Японией особенно заинтересованы США, и это отражается на позиции Рузвельта по отношению к Советскому Союзу. Эта позиция отличается от жёсткой линии британского премьера Уинстона Черчилля, который всё больше игнорирует интересы своего восточного союзника.

А до мира в Европе остается всего-то пять недель.