Иван Грачев: «Окончание карантина в Москве – середина июня, в России – плюс 3–4 недели»
Последствия кризиса преувеличены, даже цена на нефть через пару месяцев устремится к $60–70 за баррель
В нашей стране достаточно резервов, чтобы поддержать всех, кто пострадал от эпидемии коронавируса, уверен экс-депутат Госдумы РФ, доктор экономических наук, главный научный сотрудник Центрального экономико-математического института РАН Иван Грачев. Он дает обоснованный прогноз окончания жестких карантинных мер и объясняет, почему статистике последних дней о числе заболевших коронавирусом в России больше верить нельзя.
ОКОНЧАНИЕ ЖЕСТКОГО «САМОИЗОЛИРОВАНИЯ» В МОСКВЕ — СЕРЕДИНА ИЮНЯ, В РОССИИ В ЦЕЛОМ — ПЛЮС ТРИ-ЧЕТЫРЕ НЕДЕЛИ
Начну опять с прогнозов. Но сначала — о дилетантах и профессионалах. Вероника Скворцова, руководитель Федерального медико-биологического агентства, а до этого министр здравоохранения России, и, по-моему, к ней примыкала Анна Попова, руководитель Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, главный государственный санитарный врач РФ, говорили, что в России пик эпидемии коронавируса пройдет 15–20 апреля. Ни в каких серьезных модельных расчетах, ни в сравнении с другими странами подобных прогнозов и быть не могло. Следовательно, это было абсолютно непрофессиональное суждение. Но его высказывали публично, и, наверное, его в таком виде доводили и до президента РФ. Отсюда вот эти решения о недельном карантине, потом о месячном карантине. То есть те, кто в окружении президента отвечают за это дело, на самом деле давали абсолютно неграмотные, непрофессиональные оценки.
Дальше к этим неграмотным, непрофессиональным оценкам подключился президент и предправления Сбербанка Герман Греф, который утверждает, что с 5 по 10 мая случится пик эпидемии коронавируса в России. Он заявил, что аналитики Сбербанка выстроили математическую модель, которая ориентировалась на сравнение эпидемиологических процессов в других странах с ситуацией в РФ. Вообще говоря, несмотря на весь разрекламированный искусственный интеллект Сбера, в серьезных моделях ничего подобного быть не может. Нет никаких признаков и критериев, которые позволяли бы оценивать, что пик будет 5–10 мая.
Хотя тут надо сделать две оговорки. Одну профессиональную и одну связанную с ней политическую. Действительно, если измерять пик по максимальному числу заболевших в сутки, то он может наступить в районе 5 -10 мая. Но эти измерения очень неточные и нестабильные, что легко видеть по всем европейским странам. Поэтому с профессиональной точки зрения пик правильно оценивать по максимуму актуальных больных, и тогда видно, что пик наступит существенно позже.
Что же касается статистических данных в России о числе заболевших и т. п. за последние дни, эти данные очень сомнительны. Не пляшут эти данные!
Я уже говорил, что во всех европейских странах (на графике 1 показана модель суточного прироста больных при среднеевропейском размахе случайных колебаний) размах колебаний — а он на самом деле связан с тем, что люди, действительно, заболевают пачками, а не поштучно — всегда в районе плюс-минус 25%. Во Франции побольше, в Германии поменьше. Но чтобы совсем данные не менялись день ото дня — это абсолютно невозможно. Это происходит, точнее, якобы происходит только в трех странах — в Саудовской Аравии, Иране и России. В России данные дней пять держались в районе 15% почти без пляски. А дальше перескочили на 10% за один день, и там тоже держатся практически на одном уровне. Но, во-первых, так перескочить за один день при любых серьезных карантинных мерах невозможно, а, во-вторых, и дальше должны быть колебания.
На самом деле, это такой не шибко приятный момент, который трудно спрогнозировать, то есть имеет место смещение оценок, совершенно очевидное. Проверить эту гипотезу легко — достаточно просто посмотреть и сравнить, как менялось по времени число больных пневмонией, коронавирусных и других. Думаю, быстро все можно выяснить. Но стоит ли этим заниматься? Я сам этим заниматься не буду. Просто думаю, что дальше делать точные графики для Российской Федерации особого смысла нет.
Хотя, в принципе, понятно, что все оценки можно реалистично сделать по Москве, поскольку она уже, действительно, подошла к пику. И по экспериментальным исходным данным, и по сути Россия должна отставать от Москвы на три-четыре недели. Грубо говоря, вначале зараженные, причем, в больших количествах приезжали именно в столицу, соответственно Москва должна опережать страну на три-четыре недели по фазе. Соотношение больных в России и в Москве, тоже более-менее понятно. Соответственно, можно по московским данным оценивать страну.
На графике 2 (это график неоптимального среднего движения числа больных) Москва идет примерно по третьей дорожке. Совпадение практически полное, с точностью до ошибок измерения численности заболевших. Соответственно, можно достаточно уверенно прогнозировать, что в Москве на пике будет где-то 40-45 тысяч заболевших. Пик придется примерно на начало мая, дальше будет довольно широкое плато у Москвы.
Мэр Сергей Собянин, действительно, принимал меры, в том числе и дополнительные, по ужесточению «самоизоляции», чтобы дожать рост числа заболевших до ниже 10%. В этом плане идея жесткого дифференцированного карантина в столице реализуется, хотя и с опозданием на месяц. Тем не менее, по факту там к этой схеме пришли. Что, в принципе, позволяет и дальше оценивать стандартные неоптимальные действия властей Москвы. В рамках этих действий окончание жестких карантинных мероприятий в Москве — середина июня, для России — плюс три-четыре недели, скорее, четыре.
В части экономического спада — для Москвы он по итогам года будет близкий к нулю. Нет там грандиозного, значимого экономического спада.
РЕЗКИЕ, ЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ КОЛЕБАНИЯ ЦЕН НА НЕФТЬ, В ОСНОВНОМ, ИМЕЮТ «СТАДНУЮ» ПРИРОДУ
Поскольку картина с коронавирусом в целом уже ясна, перейдем к тому, что для России еще важнее — к ценам на нефть. Тут опять очень разные оценки и суждения у профессионалов и дилетантов. Когда цены на нефть резко пошли в отрицательную область, было очень много алармистских суждений, в том числе и в «БИЗНЕС Online». Но были и оценки профессиональные — например, интервью Михаила Крутихина с заголовком «Это смерть нефтяной отрасли. Сотни тысяч людей окажутся без зарплат». Автор писал, что сделка Путина, Трампа и короля Салмана обойдется России в половину экспорта черного золота. Крутихин и еще один очень квалифицированный специалист, ведущий эксперт союза нефтегазопромышленников России Рустам Танкаев дают профессиональные оценки. С Крутихиным мы часто приходим к диаметрально противоположным выводам, но фактуру он знает очень хорошо и профессионально. Как и Танкаев.
Суть их оценок такая — на самом деле полное отсутствие хранилищ в Америке — это ерунда, а вот в России могут быть проблемы. В США же ни федеральные, ни штатовские, ни частные хранилища еще не переполнены, эта проблема в значительной степени надуманная. Еще раз подчеркиваю — для России не совсем так, у нашей страны действительно нет возможностей долго поддерживать добычу нефти на нынешнем уровне при отсутствии экспорта.
Что это означает? Что резкие, значительные колебания цен на нефть, в основном, имеют «стадную» природу. Опять-таки сошлюсь на два своих материала. Еще в феврале прошлого года на сайте «БИЗНЕС Online» был опубликован мой материал с заголовком «В 2019 году глобального кризиса не будет, а потом все кувыркнется». А еще раньше, в январе, вышел материал «Биткоин будет стремиться к нулю, но криптовалюта — вытеснять обычные деньги». Когда я делал расчеты на пару лет по курсу биткоина, достаточно хорошо анализировал «стадную» модель. То есть в таких вот историях, как пандемия коронавируса, люди делятся, условно говоря, на реалистов, нейтралов и виртуальщиков. Иными словами, часть ориентируется только на реальные сделки с реальными продуктами, часть в принципе не участвует в этих операциях, что с биткоинами, что с нефтью, а часть верит, что вот эти виртуальные колебания, раньше бумажные, сейчас более широкие, они и есть отражение реального изменения цен (к слову, в этой третьей группе как раз самые большие стадные чувства). Это «стадо», оно действительно может, если там нет ограничений, организовывать, во-первых, огромные колебания, потому что бумажные сделки по объемам в сто и более раз превышают те же сделки с реальной нефтью. То есть там огромные амплитуды, огромные ошибки и огромные стадные колебания. Соответственно, если из физических соображений у вас нет оснований считать, что отрицательной цены не бывает, не может быть, то, да, эти цены могут зашкаливать в виртуальных операциях в отрицательную область. И ничего удивительного в этом нет.
У РОССИИ ДОСТАТОЧНО РЕЗЕРВОВ, ЧТОБЫ ПОДДЕРЖАТЬ ВСЕХ, КТО ПОСТРАДАЛ ОТ ЭПИДЕМИИ КОРОНАВИРУСА
Как должна строиться общая оценка цены на нефть по итогам года? Исходя из реального спроса. А реальный спрос начинается с того, как мы прогнозируем, что будет по итогам года с мировой экономикой. Прогнозов сильно хуже нуля сегодня особо нет. Для Европы — 5-6% спада прогнозируют, для Китая вообще рост, для Соединенных Штатов тоже особых провалов не обещают, поскольку там — перед президентскими выборами — людоедскими методами, но осенью президент Дональд Трамп обеспечит экономический рост по итогам года. Соответственно, мировой ВВП упадет, допустим, на минус 1-2%. Известно, что энергоносители связаны с ВВП с коэффициентом 0,4-0,5. Это означает, что реально совокупный спрос на нефть по итогам года должен упасть всего миллиона на полтора баррелей в сутки по отношению к прошлому году. Это сильно меньше того, о чем договорились на ближайшие времена страны ОПЕК+ и к ним присоединившиеся. То есть эта неопределенность, где возможны огромные стадные колебания, продлится, допустим, еще пару месяцев. А дальше все равно основная тенденция — на рост цены на нефть к той полочке, что была раньше. Наверное, цена не дойдет до уровня, выгодного сланцевой нефти — $60-70 за баррель, но приблизится к ней. В этом смысле у России нет оснований так уж паниковать, что к Новому году будут съедены все триллионы, накопленные в фонде национального благосостояния. А это значит, у нашей страны есть достаточные резервы, чтобы поддержать всех, кто пострадал от эпидемии коронавируса.
Есть еще одна чрезвычайно важная вещь в связи с этими болтанками цены на нефть. В «БИЗНЕС Online» я писал, что на это надо обратить внимание нашему родному правительству, его министерству энергетики, и с китайцами говорил на уровне замминистра, когда был в Китае — пытался объяснить, что нынешняя система ценообразования на нефть абсолютно ненормальная. Она неустойчивая и смещенная в пользу тех, кто эти цены образует. Эффективная экономика, как известно, — это смешанная экономика, в которой госсобственность отвечает за свою часть проблем, а частная собственность за другую часть проблем. Так же точно и система ценообразования на вот такие ключевые товары типа нефти, или, если широко, энергоносителей, она тоже должна быть смешанной. То есть она должна базироваться на долгосрочных коридорных контрактах, стабильных, плановых, и с включением информации действительно о сделках, прежде всего, с реальной нефтью. То есть с существенным уменьшением доли виртуальных стадных колебаний. Думаю, что такую систему выстроить довольно легко, а вот как пробить… Ведь даже ни правительство России, ни правительство Китая на это не реагировали, не очень понимали, зачем это надо. Но какие-то подвижки в этом смысле все равно будут. Потому что по факту, несмотря на весь либерал-фундаменталистский подход к делу Соединенных Штатов, которые раньше говорили, что ни в каких сделках с ОПЕК+ в принципе не будут участвовать, но в этот раз США в той мили иной форме поучаствовали, когда оказалось, что кончается их собственная экономика и качается мировая экономика. Поэтому, думаю, в этом направлении тоже надо, во-первых, строить такую систему, а, во-вторых, пытаться ее как-то продвинуть.
