Николай Атласов: «Никто не станет вкладываться в переработку. Мусор будет идти на свалку»

Директор челнинской компании в сфере переработки мусора о том, как состояние экономики коррелирует с объемом отходов

Кризис вызовет падение интереса инвесторов к мусоропереработке и строительству сортировочных станций, в которых нуждается республика. Так считает директор челнинской экокомпании «СПП ПромИндустрия» Николай Атласов. «Коронакризис», по его мнению, оставит глубокий след на так называемой мусорной реформе — все, что могло бы быть отсортировано и переработано, сейчас станет идти на свалки.

ГЕРОЙ

Николай Атласов — руководитель челнинской компании, которая перерабатывает мусор и производит из него вторичные материалы. «СПП ПромИндустрия» основана в 2006 году. Компания оказывает полный комплекс экоуслуг — от сбора мусора и транспортировки до переработки вторичных материальных ресурсов. Сейчас объемы компании упали на 50%, так как предприятия не работают, а значит не генерируют мусор.

НАСКОЛЬКО ТЯЖЕЛО КРИЗИС УДАРИЛ ПО ВАШЕЙ КОМПАНИИ?

• Кризис ударил достаточно серьезно, у нас упали объемы. Мы-то работаем, согласно постановлению правительства наша компания имеет право на работу, но много наших партнеров остановились, вот в этом беда. Идет недозагрузка наших мощностей, естественно, надо людей чем-то занять, кадры, которые мы воспитывали, которые с нами уже не один год, для нас ценны, терять их не хочется, всякими сокращениями не занимаемся. Как бы пока выходим из положения — кто-то метлой машет, кто-то на станке работает и чередуемся. Каждый и свою работу делает, и занимается общественно полезной деятельностью для нашей компании. Офисные работники на удаленке.
• Мы никого не сократили, надеемся на то, что когда-то у нас все это закончится, ради двух-трех месяцев карантина терять человека, который работал с нами 5-10 лет, это не совсем логично с точки зрения здравого смысла. Потом же, если этого прежнего человека уволить, новых надо учить.
• Если говорить о выручке и загрузке, то, я думаю, падение где-то процентов на 50%. У нас объем упал, потому что мы мусор вывозим не только от населения, но еще и от предприятий, а они стоят.
• В начале после введения ограничений были сложности с передвижением, машины останавливали на постах, требовали разные справки. В этом отношении вопросы решились, сейчас сложностей с перемещением нет, в том числе благодаря прессе, что этот вопрос осветили.
• Падение рубля на нас отразилось еще до вот этого всего. Курс рубля начал падать еще до изоляции, мы стали ощущать все эти проблемы где-то с середины февраля. После затяжных зимних каникул только стали разгоняться, но к концу января мы стали понимать, что рынок стал не расти, а сужаться, а потом и вовсе ужался в самоизоляцию.
• Наши партнеры стали вырабатывать меньше мусора. Наше предприятие своего рода лакмусовая бумажка, если компания работает на полную мощь, то мы знаем сколько она генерирует из этого мусора. А сейчас мы видим, что компания, которая раньше 10 КАМАЗов мусора в месяц генерировала, то теперь только пять. Чем хуже работает наша экономика, тем меньше у нас отходов образуется.
• Естественно, все инвестиционные планы встали на «стоп». Мы не самоубийцы в такой ситуации еще вешать на себя кредитные и лизинговые обязательства. И тех, что есть, достаточно. У нас спрос рождает предложение и наоборот, мы не можем стоять на месте. Чтобы успевать за рынком, нам надо постоянно модернизировать свое производство. Цель — чтобы как можно больше было переработано за меньшие издержки. Соответственно, сейчас об этом речи не идет.

ЧТО ВЫ СОБИРАЕТЕСЬ ДЕЛАТЬ?

• У нас были запасы, но они не были существенными. Где-то пересмотрели договоры, где-то попросили отсрочку. Кто-то пошел на встречу, кто-то не пошел. Друзья познаются в беде. С теми, кто на встречу не пошел, мы пошли вплоть до расторжения договоров и поиска новых поставщиков, которые более лояльны. В итоге мы больше поработали над собой, чем привлекали извне средства.
• Сложно сказать, какой у нас запас прочности. Я думаю, что продержимся. Если что будем продолжать разговаривать с поставщиками и потребителями. По крайней мере, лето точно продержимся. У нас бизнес хорош тем, что у нас не монопроизводство, мы не положили все яйца в одну корзину, мы диверсифицировали риски. У нас есть несколько направлений. Они все объединяются под эгидой переработки мусора, но это отдельные направления — переработка пластиков и полимеров, заготовка бумаги для нужд картоно-бумажной промышленности, производство из отходов полимерпесчаной плитки и прочее. Если у нас где-то в одном месте провалимся, мы с другого места можем подтягивать ресурсы.
• Можно ли назвать этот кризис самым сложным? Может быть конечно у меня и у нашей компании выработался иммунитет на кризисы, все-таки бизнесом занимаюсь всю свою сознательную жизнь, с 1995 года. Я видел, что происходило в 1998 году, в 2008-м, видел 2013-й. В воде не тонем, в огне не горим, коронавирусы нас не берут. На мой взгляд, самым тяжелым был кризис 2008–2009 годов. Сейчас я чувствую падение, но за это врем мы научились выживать в текущей ситуации. И потом, кризис — это искусство возможностей. Мы видим, что есть компании, которые не выдерживают и закрываются. Но они же нам открывают дорогу. К тому же, когда денежный поток уменьшается, внутри компании смотришь как правильно и выгоднее организовать какие-то другие процессы. В каждой компании можно найти такие точки роста, но универсального рецепта нет.
• Ситуация тяжелая, противная, потому что нет понимания, сколько это продлится. Все может серьезно закрутиться. Мы в мировой цепочке тенденций падения рынка. Насколько это падение будет серьезно? Если не будет потребления, то и у нас будут проблемы. И хотя по внутренним ощущениям это кризис легче кризиса 2008 года, но эта конкретная ситуация мне очень не нравится из-за неопределенности.

ПОМОГУТ ЛИ ВАМ МЕРЫ ПУТИНА И ПРАВИТЕЛЬСТВА?

• Меры, озвученные в обращениях Владимира Путина, серьезные, но способны ли будут предприниматели преодолеть документальные и банковские требования? Это большой вопрос.
• Я думаю, что это ошибка — делить компании на пострадавшие и не пострадавшие отрасли. Все пострадали. Например, мы работаем в отрасли, которая не попала в список пострадавших, но тем не менее мы потеряли 50 процентов выручки. А все наши коммунальные, лизинговые платежи, зарплаты остались на прежнем уровне. По сути сейчас мы работаем ради работы. Я считаю, что надо признать весь бизнес пострадавшим, вне зависимости от ОКВЭДов.
• Я сам не обращался за кредитами на зарплату, но люди говорят, что это достаточно сложно. Нужно упростить систему получения таких кредитов. Вообще на деньги, которые бизнес получает от государства, я бы смотрел с осторожностью. Вы готовы за них полностью отчитаться? Все равно у предприятия будет соблазн — пришли деньги, не дай Бог лишняя копейка куда-то не туда ушла, потом могут быть проблемы. А у предпринимателей разные подходы к ведению бизнеса — кто-то о людях подумает и выдаст зарплату, кто-то о предприятии и направит деньги на запуск.
• За 25 лет предпринимательского стажа сколько я перечислил налогов во все бюджеты? Я не считал никогда, но, думаю, что там сумма хорошая. Так же и другие предприниматели. Если мы говорим про Набережные Челны, то порядка трети валового городского продукта — это предпринимательский продукт. За такой длительный период, раз уж случилась такая беда, предприниматель имеет право на помочь и поддержку? Думаю, имеет.

ВАШ ПРОГНОЗ ПО СИТУАЦИИ

• Каждый кризис убивает недавно родившиеся компании, всех слабых. Это естественный отбор, как в природе. Что касается в целом бизнеса, то я особых иллюзий не питаю. Мы перерабатываем мусор и превращаем его в некий товар. Но его еще надо реализовать, а когда нет потребительского спроса, соответственно, например, тара и упаковка не будет сильно требоваться нашей экономике. Если не будет потребления, то придется снижать цены. При этом цены на электроэнергию, на ГСМ, налоги не уменьшатся.
• Конечно, компании как перерабатывали мусор, так и будут перерабатывать, другой вопрос, что инвестиционные проекты, которые хотели запустить в связи с переходом на новую модель с региональными операторами, они будут заморожены. Мусор будет идти на свалку. Никто сейчас не будет вкладывать деньги в развитие переработки. Вся эта реформа окажется только большим словом «реформа». А мусор как ехал на свалки, так и будет ехать.
• В Челнах стоят урны для сдачи вторсырья, но большинство людей все равно ими не пользуются, в итоге мусор просто едет на свалку. Что должно быть в идеале в связи с мусорной реформой? Тот мусор, который не сортируют жители города и который попадает на свалку, он должен был бы приехать на мусоросортировочный завод. Там его должны были отсортировать, отправить на переработку и получить полезные материалы. Но наши заводы по сортировке не отвечают современным требованиям к проценту выхода вторичного сырья. Во-первых, нужно больше развивать раздельный сбор, чтобы больше было сырья, не загрязненного органическими отходами, во-вторых, нужно современное оборудование на мусороперерабатывающих станциях. У нас процент выборки вторичного сырья ничтожно мал. Эта реформа могла бы нас спасти от этого количества мусора, но сейчас кто будет вкладывать в это деньги? В условиях неопределенности бизнес идет по течению и ждет, когда наступит благоприятный период для развития, либо уводит активы туда, где комфортно. Количество денег не уменьшается, просто они перетекают из одного места в другое.
• Я советую предпринимателям не опускать нос. Нужно попытаться воспользоваться всеми возможными мерами поддержки. Фирмам нужно постараться больше времени уделить онлайн-торговле, стараться сохранить свои компании, провести переговоры с кредиторами, партнерами. На своем опыте, из условно 100 наших партнеров на контакт не пошли процентов 10. В большинстве случаев мы нашли решения, которые устраивали обе стороны, и помогли друг другу в сложившейся ситуации. Это же я советую сделать и другим. Надо стараться договариваться. Мы проходили разные кризисы. У нас в Челнах и завод горел, и весь город без зарплаты сидел. И все эти тяжелые времена мы все равно прошли.