«Падение уровня жизни в России стало рекордным с начала века»
Александр Виноградов анализирует данные Росстата по итогам первой половины 2020-го, тут есть чем похвастаться — увы, в негативном смысле
Статистические выкладки Росстата, анализирующие положение отечественной экономики в «ковидном» 2020 году, появились в пятницу вечером, обращает внимание обозреватель «БИЗНЕС Online» Александр Виноградов. Тем не менее незаметной в медиа подобная информация пройти не могла. Из многочисленных цифр, констатирующих далеко не радостное положение, как минимум следует, что еще одного локдауна российская экономика просто не выдержит.
«НАЦИОНАЛЬНОЕ ДОСТОЯНИЕ» БУДЕТ ВЕСЬМА НЕ ПРОТИВ СКОМПЕНСИРОВАТЬ СВОИ ПОТЕРИ»
«Кого ты хотел удивить?» Примерно такие слова хочется адресовать Росстату, который, конечно же, исполняет положенную ему функцию — но, похоже, пытается сделать это как можно более незаметно. Речь идет о публикации большого блока статистических данных по РФ по итогам I и II кварталов: все как бы нормально, да только публикация была осуществлена в пятницу вечером. Не могу отделаться от мысли, что это было обусловлено идеей протащить сквозь медиа этот информационный блок как можно более незаметно — но, думается, это в принципе было нереально. Нереально в силу самой природы этих данных: в отличие от схожей статистики, скажем, год назад, сейчас интерес резко повышен, многим охота знать, насколько сильно злобный Covid и бескомпромиссная борьба с ним порушили российскую экономику. Оказалось, что тут есть чем похвастаться — увы, в негативном смысле.
Росстат сообщил, что падение уровня жизни в России стало рекордным с начала века — т. е. за весь срок правления Владимира Путина. По итогам II квартала реальные располагаемые доходы населения упали на 8%, такого не было никогда за эти два десятка лет, худшие квартальные показатели — -6,1% в IV квартале 2008 года и -7,3% в IV квартале 2016 года. Справедливости ради, впрочем, отметим, что до рекордного месячного спада в декабре 2008 года величиной в 10,7% текущий провал все же не дошел. Данные по доходам населения дополняют эту картину: почти половина населения страны (45%) живет менее чем на 15 тыс. рублей в месяц, а у 70% ежемесячные доходы ниже 25 тыс. рублей.
Эти цифры вполне коррелируют с данными по величине экономического спада. В мае экономика провалилась на 10,7% в годовом исчислении, в июне спад замедлился до -6,4%, а в целом за II квартал падение составило 9,6%. При этом ситуация по секторам весьма различается: если строительство восстановилось практически полностью до уровней прошлого года, то спад продаж легковых а/м составляет 14%, грузооборот транспорта в минусе на 9,3%, а ввод жилых домов — на 6,4%. Иначе говоря, утверждать о наличии каких-либо тенденций к восстановлению экономики пока очень рано, единственный эффект — некоторое замедление падения в силу медленного восстановления деловой активности, которая, напомню, много где все еще вынуждена считаться с мерами ограничения из-за коронавируса. Оценки падения ВВП за год (напомню, Россия сильно потеряла в нефтедолларах) разнятся, но даже самая консервативная из них, от американского агентства S& P, указывает на спад величиной в 4,8% на фоне спада инвестиций на 10,3%, сокращения экспорта на 7,4%, вероятной девальвации и роста безработицы. В целом подушевой ВВП должен составить порядка $9500, что в полтора раза ниже уровней, бывших в 2012 году. Впрочем, S& P не стали пересматривать рейтинг РФ, равно как и прогноз по нему.
Схожая ситуация и с бюджетом. Нефтегазовых налогов по итогам июня в казну поступило втрое меньше, чем было в том году, 224 млрд рублей против 701 млрд. Кроме того, это в 2,6 раза меньше, чем приходило в январе–феврале, до российского демарша на переговорах с арабами по сокращению добычи, последовавшей краткой ценовой войны и итогового согласия на куда более существенные сокращения. Но причина не только в этом: экспорт газа в Европу снизился почти на 20%, а идущий в Турцию «Голубой поток» уже два месяца как не работает — плановый ремонт. При этом средняя контрактная цена на газ упала почти вдвое против прошлогодней и, как сообщается, уже ниже точки рентабельности для Газпрома. Любопытно, что возможный побочный эффект такого снижения цен (носящего фундаментальный характер), помимо роста цены на газ для российских потребителей с 1 августа, заключается в том, что газификация регионов теперь может пойти ускоренными темпами. Связано это с тем, что «национальное достояние» будет весьма не против скомпенсировать свои потери, расширив таким образом внутренний рынок сбыта. В целом же дыра в бюджете сейчас составляет 36% от его размера, и для его балансировки с учетом падения добычи и при сохранении более-менее неизменных уровней курса доллара будет требоваться стоимость барреля в районе $65-75, что, понятное дело, недостижимо.
«МНОГОЧИСЛЕННЫЕ ВЕСЕННИЕ ПРОГРАММЫ ПОМОЩИ ИМЕЛИ БОЛЕЕ ЧЕМ ВЯЛЫЙ УСПЕХ»
Из этого набора цифр следуют три достаточно простых вывода.
Во-первых, судя по всему случившемуся, еще одного локдауна отечественная экономика просто не выдержит. Закрытие бизнесов, пока все еще частное, станет массовым, а у граждан уже не будет сбережений, которые можно проесть. У не-граждан тоже — волнения среди мигрантов, сейчас единичные, вроде забастовки в Шереметьево или бунта на строительстве Амурского ГПЗ, где работяги с улюлюканьем прогнали местных силовиков (вероятно, из Росгвардии), могут стать жутковатой нормой. Так что коронавирус или нет — но жизнь должна продолжаться, и, думаю, российское высшее чиновничество вполне отдает себе в этом отчет.
Во-вторых, эти цифры означают, что все многочисленные весенние программы помощи имели более чем вялый успех. Стратегия поддержки доходов, раздачи субсидий, налоговые и арендные отсрочки, льготные кредиты — все это либо было в недостаточном количестве, либо не дошло до адресатов, либо было просто кривым, неудобным и нерабочим. Исключением здесь разве что стоит считать путинскую раздачу 10 тыс. рублей на каждого ребенка от 3 до 16 лет — заявления подавались быстро и деньги перечислялись оперативно. Но этого было совершенно недостаточно для поддержания потребительского спроса, что и видно по ситуации с доходами населения.
В-третьих, есть подозрение, что похожая ситуация будет продолжаться и впредь. Собственно, а какие драйверы могут быть для ее изменения? Россия критически зависит от нефтегазового экспорта, а он рухнул, в силу сокращения добычи и падения цен, и быстрого восстановления здесь никак не предполагается, даже несмотря на выход стоимости барреля к $40. Кроме того, широко разрекламированный два месяца назад национальный план восстановления экономики как-то пропал с радаров, он был представлен, отправлен на доработку — и исчез с концами в министерских дебрях. Опять же, неизвестно, был бы от него толк, поскольку, как я уже неоднократно писал, практика показывает, что разнообразные планы и программы развития, реализовавшиеся в России за все эти годы, имеют достаточно скромный итог.
«ЭЛЕКТОРАТ ВЕРИТ, ГОЛОСОВАНИЕ ЗА ПОПРАВКИ ЭТО ПОКАЗАЛО»
Кстати говоря, здесь нельзя не коснуться вопроса нацпроектов и майского указа — нового, не проваленного предыдущего. Многие миллионы высокопроизводительных рабочих мест, рост доли инвестиций в ВВП, увеличение подушевого ВВП в полтора раза, и прочая и прочая — в общем, все мы помним эту чудесную гору прекрасных планов, которые должны были реализоваться к 2024 году. Увы, уже нет. Они будут переработаны, дополнены новыми мерами из отдельного указа с учетом новых национальных целей, сопряжены с тем самым национальным планом восстановления экономики — после чего перенесены на 2030 год. Не могу не отметить, что здесь даже советский рекорд будет побит: ближайшим аналогом этого прекрасного нового плана может быть седьмая пятилетка, которая изначально планировалась, что характерно, на пять лет, но в итоге была расширена до семи, поскольку реализовать намеченные цели, как оказалось, невозможно. Нынешняя Россия, соответственно, намерена утвердить десятилетний план со славными достижениями в конце его. Электорат верит, голосование за поправки это показало. И это прекрасно.
На самом деле, если же отойти от иронии, я не могу не закончить данный текст уже неоднократно повторявшейся мыслью. У России иссякает источник рентного дохода, позволявший где-то худо-бедно, а где-то даже почти прилично жить все эти два десятка лет. Соответственно, ближайшие годы будут наполнены метаниями — и попытками гальванизировать «старую» нефть, и попытками добыть нефть новую, и всякими хитрыми планами, и даже, уж чем черт не шутит, обсуждением (но не реализацией) некоторых «структурных реформ», слова о которых регулярно появляются еще с 2012 года. К этим поискам решения, святого Грааля, при помощи которого можно изменить все, не меняя ничего (к примеру, сохраняя трату трети бюджета на силовиков), стоит относиться спокойно.
Ибо настоящий Грааль потребует реальных изменений.
