«…и ни грамма золота»: как США покончили с Бреттон-Вудским соглашением
Александр Виноградов отмечает 50-летие фундаментального события по отношению к нынешней мировой денежной системе
15 августа 1971 года, ровно полвека назад, президент США Ричард Никсон отменил возможность обмена долларов на золото по фиксированному курсу в $35 за унцию, де-факто свернув Бреттон-Вудское соглашение от 1944 года. Золото перестало быть опорой для доллара, превратившись в еще один вид сырья — но доллар от этого быть главной мировой валютой не перестал. Экономический обозреватель «БИЗНЕС Online» рассказывает, почему решение Никсона было весьма рискованным и к чему оно привело.
Когда казна опустела, он приказал
собирать обыкновенные ракушки
и повелел считать их деньгами.
— Историческое
История соглашения в Бреттон-Вудсе хорошо известна и неплохо документирована
Сегодня, 15 августа 2021 года, особенный юбилей. Исполняется полвека решению, которое является фундаментальным по отношению к нынешней мировой денежной системе. Оно было весьма рискованным, поскольку предсказать его последствий изначально не мог никто. При этом оно было назревшим и перезревшим: промедление грозило дезинтеграцией всей сложившейся системе международной торговли. Да, речь идет о той самой отмене возможности обмена долларов на золото по фиксированному курсу в $35 за унцию, де-факто свернувшей Бреттон-Вудское соглашение. Решение это было принято тогдашним президентом США Ричардом Никсоном. Золото перестало быть опорой для доллара, превратившись в еще один вид сырья — но доллар от этого быть главной мировой валютой не перестал.
История соглашения в Бреттон-Вудсе хорошо известна и неплохо документирована. В июле 1944 года представители 44 стран антигитлеровской военной коалиции прибыли в местечко Бреттон-Вудс на конференцию, цель которой была декларирована с самого начала: договорным образом определить формат послевоенной мировой валютной системы. Это и было сделано: золото было зафиксировано в цене на уровне $35 за тройскую унцию, доллар таким образом принимается за главную валюту, курсы иных валют фиксируются к нему с допустимыми небольшими колебаниями. Предполагалось, что если они выходят за эту амплитуду, то местный ЦБ обязуется выступить с интервенциями, а на особый случай допускаются контролируемые ревальвация и девальвация. Наконец, было достигнуто соглашение о создании МВФ и МБРР (банка реконструкции и развития), двух ключевых институтов, чьей целью ставилось поддержание всей системы в рабочем состоянии.
Причина этих решений, в общем-то, тоже была понятна. На тот момент экономистам уже было очевидно, что денежная система, основанная на золоте как физическом носителе ценности, изжила себя. Связано это было с физической нехваткой золота для обеспечения достаточной монетизации экономики, что прямо вело к дефляции и тезаврации (сохранению денег, а не пусканию их в оборот). Этот фактор является жестким тормозом экономического роста и, шире, экономической активности — и от золота как платежного средства надо было уходить. При этом оно, безусловно, оставалось как обеспечение новой системы, базирующейся на долларе. Опять же, понятно, почему именно на нем: страна не разрушена после войны, экономика крепка, запасы капитала велики. Собственно говоря, опираться было более не на что, британский фунт стерлингов на роль такой опорной валюты уже явно не тянул.
Новые правила оказались весьма удобны для стран, которые восстанавливались после войны
Процесс пошел. Новые правила оказались весьма удобны для стран, которые восстанавливались после войны, и это никак не было похоже на межвоенный хаос с совершенно разными механизмами, когда страны то отменяли у себя золотой стандарт, то восстанавливали его вновь, и в целом вели в корне различную политику. Появились, по сути, единые правила мировой торговли — выгодные для всего мира. Понятное дело, кроме советского блока, существовавшего самостоятельно, и, внезапно, самих США — о чем чуть ниже.
Послевоенный период буквально набит тем, что позже было названо «экономическим чудом». Широко известно немецкое, и его обычно связывают с твердым и мудрым руководством канцлера Конрада Аденауэра и министра экономики Людвига Эрхарда. Так-то оно так — но параллельно с немецким наблюдалось и итальянское «чудо», хотя там была традиционная чехарда с правительствами, греческое (аналогичная ситуация), французское, японское и так далее. Все это было типичным примером инвестиционного взаимодействия развитой страны и развивающихся. США открыли свой рынок сбыта и предлагали инвестиции, порушенные войной страны их охотно брали, отстраивали предприятия и продавали более дешевые товары на богатый американский рынок.
Доллар являлся резервной валютой для всей этой системы — но со временем вскрылись слабые места достигнутых соглашений. Основное из них заключалось в том, что такая практика порождала постоянный дефицит внешней торговли у США, страна больше импортировала, нежели экспортировала. Долларов в мире (вне границ США) становилось все больше, и скорость прироста этой массы денег была выше скорости пополнения запасов золота — к которому, напомню, был жестко привязан доллар. Так, если в 1955 году американских запасов золота было примерно вдвое больше долларов, накопленных за рубежом, в резервах центробанков — то к 1971 году, моменту решения Никсона, американское золото могло покрыть лишь около четверти зеленых долларов, ходивших по миру.
Кроме того, начались проблемы в самих США. Дешевый импорт и дорогой экспорт означает потерю рабочих мест: американский потребитель (у которого есть деньги) покупает импортный товар, в результате чего американский производитель разоряется. Пошла вверх безработица, активная печать долларов также повлияла на инфляцию. По сути, перед США в полный рост встала проблема потери экономического лидерства: другие страны могли как угодно играть курсами своих валют (девальвация, предполагавшаяся как «особый» инструмент, довольно быстро вошла в привычку как незамысловатая помощь в конкурентной борьбе за рынок), но США, «пристегнутые» к золоту и $35 за унцию себе позволить такого не могли. Хуже того, вмешалась политика: в какой-то момент отношения США и Франции ухудшились, и в начале августа 1971 года Франция прислала в США пароход, набитый зелеными бумажками, и требование поменять их на желтый металл. Чуть позже аналогичное требование заявила Великобритания. Ричарду Никсону ничего более не оставалось, кроме как перевернуть шахматную доску — что и было проделано.
Деньгами является то, что люди массово считают деньгами
Решение это было революционным, и реакция наблюдателей была соответствующей. Очень многие ждали «жесткой посадки» экономики США, коллапса мировой торговли, конца «империи доллара» — но этого всего не случилось, даже на фоне резкого роста цен на нефть в 70-х годах. Доллар оказался удобен в расчетах тем, что четверть века использования его в качестве эталона утвердила его таковым де-факто, имеющий доллар мог отдать его кому угодно за какой угодно товар — потому что получатель этого доллара мог отдать его дальше, купив то, что ему надо. Внезапно выяснилось, что для такого рода деятельности совершенно не нужна жесткая привязка к запасам золота, и что система вполне работает сама по себе.
Осталось лишь два вопроса: а сколько нужно того самого доллара в каждый момент времени, как это считать, почему именно так. Второй был чуть иным: что же делать с тем, что доллар эмитирует не только регулятор (ФРС США), но и банки (посредством частичного резервирования), и что все больше и больше расчетов уходило в финансовую систему без использования физического воплощения капитала. Споров на эту тему было и остается много, ФРС же тем временем делает свою работу, отслеживая уровень инфляции, и регулируя ставку и норму резервирования — и через это (понятное дело, не считая разного рода «экстренных» эмиссионных программ) управляя предложением долларов. И оно, в целом, работает: фактически, за счет отказа от дорогого физического носителя мировая экономика получила инструмент выстраивания соответствия между нуждами торговли и рынка — и запасами «нулевых по цене производства» денег, обеспечивающих эти нужды.
Новый мир, без привязки доллара к золоту, был закреплен в 1976 году соглашениями, известными как Ямайская валютная система. Основные ее постулаты просты: плавающие курсы валют друг к другу, а золото — важный торгуемый товар, но не более чем. Безусловно, не возбраняется хранить его в резервах, что многие и делают — но формально такое хранение ничем не отличается, например, от хранения той же нефти. Хотя, конечно же, традиции обуславливают хранение в резервах именно что золота.
Это весьма интересная эволюция денег: от ценности «самой по себе» (золотой монеты) к дешевой в создании производной (ассигнации, обеспеченной этой золотой монетой не в соотношении 1:1), и далее, скорее всего — к нулевой в создании эфемерной субстанции (цифровой валюте, причем государственной), обладающей максимально возможным удобством в использовании.
Проще говоря, деньгами является то, что люди массово считают деньгами. Иными словами, деньги обеспечены только и исключительно доверием: что за нее всегда можно купить что надо, что регулятором гарантируется сохранение собственности, что не будет резких изменений денежной массы и, соответственно, уменьшения размеров накопленного капитала, что транзакционные издержки в системе низки, и что рынок является емким — и продажа чего бы то ни было не нарушит динамического баланса спроса и предложения.
