«Нас просто обстреливали из кустов!»: главное из интервью мэра Алма-Аты

О координации протестов, сожженном акимате и о том, как по машине мэра палили из автомата

«Департамент полиции обстреливали снайперы с определенных позиций. Откуда мирный житель знает, куда подняться и куда стрелять?» — задается вопросом мэр Алма-Аты Бакытжан Сагинтаев в интервью телеграм-каналу Shot. Сагинтаев рассказал об обстреле его автомобиля в ночи трассирующими пулями, о том, как рассчитывались с нападавшими и зачем городу были нужны русские миротворцы. По предварительным данным, ущерб от управляемых беспорядков оценивается в сотни миллиардов тенге. Главные тезисы интервью — в материале «БИЗНЕС Online».

«В Алма-Ате 20 процентов населения Казахстана, здесь активная жизнь в политическом плане»

• Алма-Ата — самый крупный мегаполис страны, у нас постоянно проходят митинги, но все они мирные. Вся оппозиция находится здесь и уведомляет нас о своих акциях. В центре города выделены места для митингов, там проходят шествия, и горожане к этому спокойно относятся. Обычно выступают 3–4 часа и расходятся.
• В Алма-Ате больше миллиона населения, вокруг — еще 1 миллион в агломерации. Всего около 3 миллионов человек, 20 процентов населения Казахстана. Изначально здесь активная жизнь в политическом плане, в отличие от других городов. Естественно, если Алма-Ата полыхает, вся страна смотрит. Раскачаешь Алма-Ату — раскачаешь всю страну.
• Люди в шоке после того, что пережили. Никто не предполагал, что призывы к мирным митингам в городе Жанаозене приведут к убийствам, мародерству, бандитизму.

«Есть организации, которые раздавали протестующим деньги»

• Как можно говорить о мирных протестах, если по всей стране одновременно происходили одни и те же действия? Не бывает, чтобы спонтанно в Таразе или Талдыкоргане люди решили: «А давайте тоже выйдем, будем захватывать полицию и предприятия, стрелять по людям». Это не протесты, однозначно. У нас звучали разные политические высказывания, но они не похожи на последние события даже на 1 процент.

• Есть организации, которые раздавали протестующим деньги. Задержанные рассказывают, сколько они получили: если придешь на площадь — столько-то, если активное участие принял — столько-то, если подожжешь или захватишь что-то — столько-то. Плюс, если хочешь разбогатеть, иди, громи магазины. Все, что забрал, все твое.
• Рассказывают, и мы видим это по новостям, что какие-то непонятные лица ими руководили, профессионально работали. Департамент полиции обстреливали снайперы с определенных позиций. Откуда мирный житель знает, куда подняться и куда стрелять?.
• Откуда у простых митингующих информация о моих передвижениях? Значит, прослушивают, организуют, стрелков расставляют. Серьезная организация этим занималась. Простые граждане, оппозиция — они далеки от этого всего.
• Я вам не скажу, какая страна, но по тем действиям и по тем людям, которые это все организовывали и участвовали, мы уже точно знаем, что это внешнее влияние. Наши люди не способны, не знают даже, как это все организовывать абсолютно. Их финансировали. Откуда деньги у обычных протестующих?
• Сейчас операция [по зачистке районов] практически завершается. Они же все попрятались, и во время зачистки мы их находили. Они на квартирах, в частных домах посуточное жилье снимают и там лежат с оружием, с награбленным, с боеприпасами. То есть они подготовленные приехали. И по новостям показывают, что задержанные говорят о том, что встречали, отвозили, каких людей, что у них было…

«Водитель был ранен, но мы смогли уехать»

• Я с коллегами попал под обстрел, когда ночью поехал в акимат. Площадь и здания уже зачистили силы спецслужб. Они (организаторы беспорядков — прим. ред.) знали, что я выехал, по какой дороге еду, когда поворачиваю.

• Какой-то черный джип в темноте выехал навстречу. Водитель решил, что это нас встречают. Джип увел нас от поворота, вглубь, и началась стрельба автоматной очередью. Нас просто обстреливали из кустов трассирующими пулями не переставая. Благодаря профессионализму нашего водителя мы смогли оттуда уехать, хотя он и был ранен. И за нами гонялись еще, стреляли! Дальше ехали и добивали.

«Говорить, что правоохранительные органы бросили город, несправедливо»

• Все силы были брошены на то, чтобы оттеснить протестующих до границы города. И мы успешно это сделали. В 6 утра у меня со службами акимата уже прошло заседание: выводим коммунальные службы, начинаем чистить площадь, готовить общественный транспорт. Мы думали, что возвращаемся к нормальной жизни.
• Но не прошло и двух часов, как пришла новая огромная толпа с запада, в 2–3 раза больше прежней. Военнослужащие и полиция были заняты ими. Часть людей, техники охраняли акимат до вечера. И говорить, что силовики бросили город, несправедливо. У нас нет 20–40 тысяч сотрудников правоохранительных органов.
• Сейчас даже люди говорят: «А где охрана? Почему мы людей на улице не видели?» Одна составляющая этих сил [ОДКБ] охраняла стратегические объекты, другая боролась с этими террористами, понимаете? А если бы дальше, где людей брать-то? Если бы только один наш город полыхал! Они же по всему Казахстану начали действовать, и мы не могли сделать так, чтобы откуда-то дополнительную силу к нам привезли, потому что каждый город защищал себя. И прибытие миротворцев как раз таки высвободило те силы, которые находились на охране стратегических объектов. Там не один и не два человека стоят.

«Освобождали свои силы, передавая охрану стратегических объектов миротворцам»

• Мы с первого дня, как они (войска ОДКБ — прим. ред.) прибыли, вместе работаем и все эти [стратегически важные] объекты обсуждали вместе. Мы как город тоже подсказывали, что для города важно. Мы говорили, что ТЭЦ — важно, водозаборный пункт — важно, потому что пара ядов — и полгорода отравится или, если отключать зимой ТЭЦ, город останется без тепла. А те силы, которые там стояли — национальная гвардия, военнослужащие, — уже переходили на спецоперацию. Мы тем самым освобождали свои силы, передавая охрану стратегических объектов миротворцам.

• Сегодня вопрос аэропорта в штабе обсуждали. Как раз сегодня вокруг аэропорта шла зачистка, наверное, ее уже завершили. И я разговаривал с руководством аэропорта, чтобы они готовились к приему. Сегодня мы уже приступим к подготовке, возможно, завтра согласуем, 12-го, может, откроется. Сегодня вокруг аэропорта спецоперация завершится, и мы будем уверены, что аэропорт может спокойно работать. Что касается аэропортовских служб, они все привели в порядок, но там есть еще и много [пострадавших] арендаторов.
• Антитеррористическая операция в городе объявлена, и действует антитеррористический центр (АТЦ). Мы как городской штаб, который работает по нормализации жизни города, с ним взаимодействуем. Мы тоже не можем подвергать опасности жизнь людей, коммунальных служб, которые дороги будут чистить. И АТЦ говорил, что на этот квадрат сегодня можете зайти, давали бумагу. И вот, куда нам давали разрешение, туда мы заходили. Только сегодня нам разрешили зайти на площадь.

Экономический ущерб оценивается в 100 млрд тенге

• Акимат города сожгли, алма-атинскую резиденцию президента захватили. На площади несколько зданий, в том числе теле-, радиокомплекс, банк, государственный музей. Очень большое количество объектов малого и среднего бизнеса подверглось разграблению или было захвачено. Кафешки, магазинчики — просто грабили и жгли.
• Экономический ущерб подсчитывается, мы работаем вместе с национальной палатой предпринимателей «Атамекен». Сейчас цифры туда-сюда гуляют, потому что данные только собираются. Где-то более 100 миллиардов тенге на сегодня подсчитано на скорую руку. Сейчас это будем уточнять. Президент дал поручение компенсировать малому, среднему бизнесу все потери.

«Это не просто гражданские лица — наши сотрудники морга говорят, что таких лиц они не видели»

• Общее количество людей, которые обратились в систему здравоохранения, — 1,1–1,2 тысячи. Госпитализированы всего около 500. Многие, получив медицинскую помощь, уже ушли. На сегодня порядка 170 новых пациентов находятся в наших госпиталях.
• Погибшие есть. К сожалению, 13 человек — это сотрудники силовых структур. 45 гражданских лиц сегодня опознаны, но в основном это те же бандиты, террористы. Есть среди них и иностранцы. Неопознанных человек 50. Всего [погибли среди гражданского населения] 110 человек.
• Когда мы говорим «гражданское население», надо иметь в виду, какое гражданское население. Наши сотрудники морга утверждают, что таких лиц они не видели. Они же опытные люди, они каждый день с трупами сталкиваются. Напугать какими-то лицами, ранениями их невозможно. Работники системы здравоохранения тоже каждый день сталкиваются, они сами в шоке — какие лица страшные. Мы с вами гражданские, у нас другие лица. А есть люди, которые типа гражданские, но вы увидели их и сразу понимаете, какой он «гражданский».
• Кто там вышел с мирными [намерениями]? Если бы там кто-то вышел с мирными, он сразу понял бы, кто вокруг него — мирный протестующий или другой. Если он сам мирный протестующий, то должен оттуда уйти, потому что это чревато плохими последствиями. Мы же видели по видеокамерам их лица, глаза, с чем они шли. Мы же часто видим, когда там Сирию показывают, Афганистан, когда на джипах [едут], сзади сидят с автоматами, палками — вот так же и у нас ездили. Мирные люди так ездят разве?