«Точка невозврата уже прошла»: Россия ударит по западным брендам национализацией?
Законопроект одобрен правительством, Госдума может принять его уже завтра
«Эта инициатива разумна, только нужна не национализация, а конфискация. Подобного рода экономические агрессии, как сейчас против нас, против мало-мальски экономически значимых стран не вводились никогда. Поэтому и ответ должен быть абсолютно беспрецедентным», — комментируют эксперты «БИЗНЕС Online» идею национализации имущества зарубежных компаний, уходящих из России. Инициативу, которую продвигает «Единая Россия», сегодня одобрила комиссия правительства РФ, хотя еще неделю назад Кремль исключал такой вариант. На завтра у президента РФ Владимира Путина запланировано совещание по минимизации последствий санкций.
Проект по национализации уже одобрило правительство РФ
Если сначала идея национализировать имущество зарубежных компаний, уходящих из России, могла показаться чересчур острой реакцией отдельных лиц на шквал западных санкций, то теперь все серьезно. В среду, 9 марта, комиссия правительства РФ по законопроектной деятельности одобрила второй пакет мер поддержки экономики в условиях санкций. Законопроект в том числе описывает схему, по которой имущество иностранных компаний может быть национализировано. Инициатива нацелена на предупреждение банкротства и сохранение бизнеса и сотрудников в компаниях, где доля в 25% и более принадлежит иностранным лицам недружественных государств, пояснил сегодня первый вице-спикер Госдумы Александр Жуков. «Вы знаете, что сейчас происходит: многие иностранные компании прекращают работу, закрывают свои предприятия, магазины и так далее. По сути, [законопроект] направлен на то, чтобы эти организации продолжали свою работу», — сказал он.
Если закон будет принят, он позволит по решению суда вводить внешнее управление в зарубежных организациях, прекративших деятельность. В течение пяти дней после решения суда собственник может отказаться от внешнего управления в случае, если возобновит работу или продаст свою долю при условии сохранения бизнеса и работников. Если этого не происходит, суд назначает временную администрацию на три месяца, затем акции новой организации выставляют на торги, а старую ликвидируют. «Покупатель новой организации обязуется сохранить не менее 2/3 трудового коллектива и не менее года продолжать деятельность старой организации», — объяснили порядок в пресс-службе «Единой России».
По словам Жукова, обращаться в Арбитражный суд с просьбой назначить внешнюю администрацию смогут члены совета директоров компаний, федеральная налоговая служба (ФНС), региональные власти, прокуроры субъектов и «другие органы». С даты принятия заявления суд сможет вводить в отношении компаний обеспечительные меры в виде запрета на распоряжение имуществом, увольнение работников, расторжение отдельных договоров, распоряжение акциями в уставном капитале, указал зампред ГД.
Предложение по национализации 7 марта высказал секретарь генерального совета «Единой России» Андрей Турчак. Запад развязал против России санкционную войну, в которую включились частные компании, констатировал он. «Мера это крайняя, но ударов в спину мы не потерпим, а наших людей — защитим. Это настоящая война, и уже не против России в целом, а против граждан. Смотреть на это безучастно мы не будем. Мы примем жесткие ответные меры, действуя по законам военного времени», — пообещал Турчак. Кремль не рассматривает вопрос о национализации имущества зарубежных компаний в России, заверял еще неделю назад пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. Вероятно, теперь позиция изменилась.
Не исключено, что законопроект обсудят (и примут) уже завтра на дополнительном заседании Госдумы, запланированном на 10:00. Вопросы к иностранным компаниям, которые приостанавливают или прекращают деятельность в России, у депутатов возникли еще на прошлой сессии. «Мне, например, не очень понятно, каким образом, допустим, компания IKEA говорит, что прекращает работу. Такого нет у нас в законодательстве!» — поражался депутат от Татарстана, председатель комитета по экономической политике Максим Топилин. Он отмечал, что «просто так прекращать работу нельзя», это нарушение и трудового, и торгового законодательства. Топилин предупреждал коллег, что придется принимать срочные «совершенно экстраординарные решения, изменения в законодательстве», которые уже обсуждаются с правительством. Кроме того, завтра у президента России Владимира Путина запланировано совещание с кабмином РФ, основной темой которого станут меры по минимизации последствий санкций для российской экономики.
«Подобного рода экономические агрессии, как сейчас против нас, не вводились никогда. Поэтому и ответ должен быть беспрецедентным»
Михаил Делягин — директор Института проблем глобализации:
— Эта инициатива разумна, только нужна не национализация, а конфискация. Потому что национализация может быть на возмездной форме, а это неправильно. Подобного рода экономические агрессии, как сейчас против нас, против мало-мальски экономически значимых стран не вводились никогда, с такой интенсивностью и такого масштаба. Поэтому и ответ должен быть абсолютно беспрецедентным. Удастся ли таким способом предупредить банкротство предприятий и сохранить рабочие места? У нас задача сейчас заключается в том, чтобы, во-первых, вообще запретить процедуру банкротства, как запретили ускоренное банкротство в 1998 году, во время дефолта. Это главная задача. Иначе все оборонные предприятия будут ликвидированы в течение месяца, максимум двух. Они все в долгах перед банками. И второе — необходимо изменить сам характер банкротства. Потому что на Западе банкротство обеспечивает сохранение рабочих мест. А у нас закон сделан так, что он ориентирован на уничтожение рабочих мест и на разрушение экономики в интересах финансовых спекуляций.
Марат Галеев — заместитель председателя комитета Госсовета РТ по экономике, инвестициям и предпринимательству:
— Предложение, прямо скажем, радикальное. У нас опыт национализации в начале XX века был, и если мы хотим окончательно изолироваться, то это можно делать. А в целом институт собственности у нас сильно еще не устоялся и много еще надо было бы делать, чтобы собственность каким-то образом ценить и уважать. Я не думаю, что это правильное решение — наступать на грабли начала XX века. Если принципиально принято решение о полной самоизоляции, тогда это уже не играет роли — можно и делать. А так… Ведь вся рыночная экономика держится на охране собственности как таковой. Поэтому быстрая национализация при первом конфликте — это, естественно, подрыв доверия окончательный. Это приведет к дальнейшей конфронтации, на мой взгляд. К конфронтации с бывшими собственниками государств, которые наложили на нас санкции. Потому что Россия, честно говоря, уже находилась в изоляции до 1990-х годов. И новые технологии приходили с собственниками. А мы будем отрезаны от новых технологий. Вообще, в сегодняшней ситуации это приведет к серьезному отставанию. И без того уже много накручено…
Никита Масленников — руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития:
— Я думаю, это пока понятная и объяснимая, но крайне эмоциональная реакция. В любом случае решение должно быть найдено в ближайшие дни, и здесь тщательно надо смотреть за мотивациями компаний. Если это уход из России под давлением регуляторов, то здесь внимательно нужно разбираться. Есть возможность проводить ускоренное банкротство, как предлагал вице-премьер Андрей Белоусов. Другой вариант, который тоже рассматривается, — это когда компании, которые вынуждены приостанавливать свою деятельность, передают в управление свои активы какой-то третьей стороне либо российскому партнеру. Третий вариант: содействовать компаниям с точки зрения наращивания их локализации или переоформления в какой-то другой правовой режим, чтобы они могли отправить свой персонал в принудительный простой, выплачивая им 2/3 заработной платы, но тем нее менее на них распространяются те же нормативно-регулятивные правила, которые применялись ко многим юридическим лицам в нашей экономике во время карантинных ограничений. Должен быть, на мой взгляд, очень тщательный, взвешенный и точечный подход к каждой компании. Если организация находится в российской юрисдикции, локализовала производство, уже вкладывалась сюда, то можно на них в принципе в качестве жеста доброй воли распространять и меры поддержки в отношении нашего бизнеса. Но национализация, — на мой взгляд, крайний вариант. Все-таки нам надо по максимуму попытаться сохранить возможность для продолжения взаимодействия с зарубежным бизнесом, который готов работать в России.
Александр Хинштейн — депутат Госдумы от «Единой России»:
— Я оцениваю положительно. На мой взгляд, если ты бросаешь свое предприятие, свой бизнес, своих работников на произвол судьбы, то у государства, на территории которого это происходит, должно быть право защитить и производство, и самих сотрудников.
Ирек Галямов — руководитель агентства «Позитив консалтинг»:
— У нас сейчас ситуация, когда точка невозврата уже прошла. То есть сейчас, если посмотреть на авиакомпании, на авиаперелеты, там уже такая ситуация, что небо фактически закрыто, а все самолеты, которые находятся в лизинге, отзываются и полностью прекращается их техническое обслуживание и прочее. И по авиакомпаниям мы уже увидели, что вопрос идет уже о национализации имущества. Но понимаете, здесь рушатся не только политические связи. Политика это одно, а экономика — другое. Взять, например, завод «Рено», взять другие заводы, производства. Понятно, что бизнесмены находятся вне политики, бизнесмены занимаются бизнесом. И им приходится получать оплеухи за то, что происходит в геополитическом пространстве. Но я считаю, что, понимая всю эту ситуацию, Россия должна все-таки принимать более мягкие меры. То есть не полностью национализировать производство, а вводить какие-то промежуточные моменты трастового, доверительного управления имуществом. Ведь право собственности является основным оплотом всей экономической системы. Как, соответственно, и право владения, пользования и распоряжения имуществом. Поэтому я считаю, что полное право собственности Россия не должна нарушать, она должна вводить какие-то промежуточные условия доверительного управления. Чтобы бизнес не вставал, все равно какие-то договоренности между бизнесменами должны быть.
Но своими геополитическими действиями Запад просто вынуждает Россию идти на такие меры. И с точки зрения российской экономики это будет единственным правильным шагом, потому что я сейчас прогнозирую очень большой уровень безработицы и уровень падения спроса. И это, по сути, остается единственным правильным решением, которое позволит России сохранить рабочие места, позволить уменьшить социальные дотации на тех людей, которые потеряют работу.
