Медики РКБ Татарстана успешно провели первую родственную трансплантацию

Казанские врачи, успешно выполняющие пересадки печени от умерших доноров, освоили более сложную технику – трансплантацию от родственника. Операции сложнее и делаются дольше, но выживаемость после них существенно лучше. История одной из первых семей, решившихся на донорство в Татарстане, – в репортаже «Татар-информа».

«Из-за неизвестного сбоя в организме печень начала сама себя убивать»

О том, что печень постепенно отказывает, Ирина узнала в 2008 году. Тогда жительница Ижевска планировала отдохнуть в санатории, для чего и проходила обследования – собирала нужные справки. Неожиданно часть анализов оказалась плохой – терапевту совсем не понравились печеночные показатели.

«Я еще удивилась, говорю, да не болит у меня ничего. Но продолжила обследования. Проходила лечение, которое назначал уже гастроэнтеролог, несколько раз делала плазмаферез», – вспоминает Ирина.

Первоначально женщине диагностировали гастрит, но позднее стало понятно, что проблема в самой печени. Это начался аутоимунный цирроз – из-за неизвестного сбоя в организме печень просто-напросто сама себя убивала. Тогда медики предупредили Ирину – орган разрушится, но она этого даже не почувствует.

«С тех пор я пересмотрела питание и образ жизни и начала очень бережно относиться к здоровью», – призналась жительница Удмуртии.

В ноябре 2024 года у Ирины случился приступ – непонятные боли, слабость, пожелтела кожа. Женщина снова поехала на обследование.

«Печень практически не работала. И в желудке воспалились венозные сосуды. То есть печень не выполняла свою главную функцию – не фильтровала кровь. Меня предупредили, что на этом этапе в любой момент может начаться кровотечение», – вспоминает Ирина.

При циррозе спасение одно – трансплантация печени

Фото: пресс-служба РКБ

«Я сказала маме: если есть хоть малейший шанс, мы будем ловить его за хвост»

Пока женщина была в больнице, ее младшая дочь Наталья решила искать способы спасти маму в интернете. Она уже знала, что при циррозе спасение одно – трансплантация печени.

«Я решила, что ждать больше не буду. Сама не скажет мама, не попросит. Я полазила по интернету, нашла, что родственную пересадку делают в Казани. Написала на электронную почту РКБ, описала проблему, сказала, что я и старшая сестра готовы стать донорами для мамы. Но я сразу решила, что лучше донором стану я. Я помладше, да и просто это мое решение. Отправила письма в несколько клиник. Пыталась достучаться до Нижнего Новгорода еще, но нам так никто и не ответил», – объясняет Наталья.

Через несколько дней семье ответили из Республиканской клинической больницы Татарстана – заведующий отделением хирургии №2 Ленар Зиганшин ждал Ирину с дочерью на консультацию сразу после новогодних праздников.

Ленар Зиганшин: «Мы уже несколько лет занимаемся пересадками от умерших доноров, начали делать родственные»

Фото: пресс-служба РКБ

«Я пришла к маме и сказала, что, если есть хоть малейший шанс, мы будем ловить его за хвост. Мама пыталась отговорить меня, отказывалась. Но 14 января мы приехали на первую консультацию. Ленар Ильдарович посмотрел анализы и практически сразу спросил: когда сможете приехать на госпитализацию? Вот так просто – раз, и все», – до сих пор удивляется Наталья.

27 января Наталья и Ирина легли в стационар РКБ Татарстана. Женщин обследовали и начали готовить к операции, которую назначили на 11 февраля.

«Это была операция плановая для нас. Мы уже несколько лет занимаемся пересадками от умерших доноров, начали делать родственные. В исполнении, конечно, родственные сложнее и дольше. Если орган целиком мы пересаживаем часов за пять, то фрагмент печени от родственника пересаживали девять часов», – объяснил заведующий Ленар Зиганшин.

«Если орган целиком мы пересаживаем часов за пять, то фрагмент печени от родственника пересаживали девять часов»

Фото: пресс-служба РКБ

«Первый мой вопрос был в реанимации – где мама?»

Сначала специалисты отделения рентгеновской компьютерной томографии делают расчеты и определяют, какую часть органа можно забрать безопасно для донора, но так, чтобы ее хватило реципиенту.

«Безусловно, эта операция для бригады сложнее. Тут ведь надо филигранно высчитать, как разделить печень. Но при этом выживаемость пациентов при родственной трансплантации намного лучше! Хотя иммуносупрессивные препараты (препараты против отторжения пересаженного органа – прим. Т-и) все равно пить необходимо всю жизнь», – объяснил главный внештатный трансплантолог Минздрава РТ Александр Киршин.

Проснувшись в реанимации, Наталья первым делом спросила, как все прошло. Врачи ответили, что операция прошла успешно и мама сейчас просыпается.

«Про себя даже не вспомнила: первый вопрос был – где мама?» – улыбается Наталья.

Женщин выписали в короткие сроки: на шестые сутки – дочь, на десятые сутки – маму

Фото: пресс-служба РКБ

Дочку-донора перевели из реанимации уже на следующие сутки, маму-реципиента – еще через несколько суток. На поправку обе женщины пошли стремительно быстро.

«Честно, я боялась, что будет хуже. А у меня уже на третий день ничего не болело. Но все настолько хорошо прошло, слов нет. А персонал – это высший уровень. Врачи, медсестры, санитарочки – никто ни разу слова неаккуратного не сказал. В реанимацию постоянно кто-то заходил, одних вообще почти не оставляли. Не хватает слов, чтобы выразить всем благодарность», – призналась Наталья.

По словам докторов, все прошло настолько успешно именно из-за совместимости донорского органа. Женщин выписали в короткие сроки: на шестые сутки – дочь, на десятые сутки – маму.

«Основное отличие для пациентов в том, что им не приходится ждать подходящего донорского органа. Иногда это затягивается на месяцы. Сейчас наши пациенты уже дома, через неделю приедут на осмотр к гастроэнтерологам. Сдадут необходимые анализы и, если все в порядке, уедут домой. Сначала им нужно будет приезжать каждые две недели, потом – каждый месяц, потом еще реже. Но в любом случае они пожизненно будут под нашим наблюдением», – добавил Ленар Зиганшин.