Двойные стандарты. Домашнее насилие всегда заканчивается трагедией
Ветеран МВД – о домашних тиранах, самообороне и вытрезвителях.
Прошедший год был богат на депутатские инициативы и жаркие споры: обсуждение закона о домашнем насилии, о расширении прав граждан на самооборону при защите своего дома и т. д. О том, стоит ли вмешиваться в дела семьи с новыми законами, корреспонденту «АиФ в Кузбассе» рассказал ветеран МВД Дмитрий Антонов.
В шаге от трагедии
Наталья Исаева, «АиФ в Кузбассе»: Правозащитники говорят, что жертв домашнего насилия нужно защитить и отстаивают позицию, что в полицию может заявить любой: мама, бабушка, сотрудник соцслужбы, и т. д. Противники считают, что это вмешательство в дела семьи. Дмитрий Викторович, что показывает ваш опыт: это больше вмешательство или необходимость? Кто страдает от домашнего насилия и чем это заканчивается?
Дмитрий Антонов: Страдают, как правило, женщины и дети. Уверен, что на сегодняшнем уровне развития общества закон о домашнем насилии – необходимость. Особенно если учесть, что с 2017 года декриминализована статья о побоях. По сути, два года назад сделали нормой, что дома кто-то кого-то бьёт. Это нужно менять.
Насилие над женщиной – общественно-опасное деяние, и оно должно сурово караться законом. Если в семье убивать будут, тоже вмешиваться нельзя? Речь же идёт о побоях, а не о выяснении отношений. Почему тогда государство считает себя вправе вмешиваться в финансовые дела семьи: делить имущество при разводе, насчитывать алименты и т. д.? Выходит, что в уголовно-правовом аспекте вмешиваться нельзя, а в гражданско-правовом можно. Это какие-то двойные стандарты, которые пользы не приносят.
Домашнее насилие всегда заканчивается трагедией. В моей практике сотни примеров. Врезался в память случай, где папа-тиран так издевался над 13-летней дочкой, что она повесилась. У меня эта девочка до сих пор перед глазами, хотя на тот момент я был уже матёрым опером, который прошёл Афганистан и крови насмотрелся. Ещё пример: на территории оперативного обслуживания была женщина, которую систематически избивал муж. Она не писала заявлений, но в конце концов не выдержала и однажды ночью повесила его, пьяного, на батарее. За умышленное убийство её осудили на девять лет.
– Как боролись с проблемой раньше, когда закона о домашнем насилии не было, но статья о побоях была не декриминализована?
– В полиции всегда было такое понятие, как «выезд на семейное». Дежурные по райотделам, как правило, по голосу знают всех жертв и дебоширов. Женщина звонит, плачет, выезжает наряд. Профилактическую работу ведут участковые. Но пока над «домашним боксёром» не довлеет серьёзной угрозы, он не прекратит издеваться. Были случаи халатности правоохранительных органов, когда дежурный так и говорил: «Да надоели уже, по пять раз на дню к вам выезжаем». Итог: либо муж убил жену, либо наоборот.
В Уголовном кодексе была статья 113 «Истязание», которая достаточно хорошо работала в отношении домашнего насилия. Перегибов никогда не было: с первого раза никого не привлекали к ответственности. Но если было два зафиксированных случая побоев, то в третий раз возбуждали уголовное дело. Наказание было, как правило, условным, но оно имело своё действие: кому нужна судимость, с ней же потом на нормальную работу не устроишься. В случае рецидива привлекали по более тяжкой статье.
Честно могу сказать: многих полицейских бесит, когда приходит побитая мужем женщина, а заявление писать отказывается и говорит: «Вы его не сажайте, а попугайте». Но силовики же не пугало, чтобы пугать. Если нет заявления, они могут только три часа продержать дебошира в отделе и отпустить. А он возвращается домой и снова начинает распускать руки. Раньше шли на уступки, если понимали, что в этой семье последствия могут быть непредсказуемыми. Участковый просто оставлял буйного супруга в отделе.
Но нужно понимать, что сегодня времена более строгие. Полицию бьют по рукам со всех сторон, поэтому они просто боятся сделать лишний шаг. За незаконное задержание светит тюрьма. Попробуй потом докажи, что женщина умоляла спасти её от мужа-тирана, а заявление писать не хотела. Рисковать никто не будет. Поэтому есть рациональное зерно в том, чтобы дать право писать заявление не только жертве, но и соседям, и родственникам, и т. д. Если, конечно, они в курсе всей ситуации.
Будут убивать?
– Дмитрий Викторович, депутаты также обсуждают статью о расширении прав на самооборону. Одни говорят: если тебе в собственном доме угрожает опасность, нужно брать в руки оружие и стрелять на поражение. Другие – что подобные правки приведут к всплеску преступности. Мол, злодеи всё будут списывать на самооборону. А вы как считаете?
– Считаю, что так, как сегодня, продолжаться не может. Потому что у нас в стране сложилась отрицательная практика касательно самообороны: в тюрьму отправляются люди, которые защищались. В моей практике были подобные случаи. На Южном в Кемерове, в частном секторе, пятеро мужчин выбили дверь и ворвались в дом к соседу. Принялись его избивать. Он вырвался, схватил ружьё и начал стрелять злоумышленникам по ногам. Одному попал в артерию, тот истёк кровью и умер. Итог: хозяина дома судили за умышленное убийство. Хотя он просто защищался, даже стрелял по ногам, а не на поражение.
Нельзя голословно говорить, что расширение прав граждан на самооборону приведёт к всплеску преступности. Начнём с того, что практически все преступники говорят, что не виноваты. А для чего существует следствие, суд, институт свидетелей? И вину, и невиновность нужно доказать в любом случае. И самооборона не будет исключением. Считаю, если в твою квартиру кто-то ворвался, ты должен иметь право любыми средствами защитить свой дом и свою семью. То же самое, если напали на улице. Предположим: идут родители с детьми, их окружает компания подонков с ножами. Что делать? Мне кажется, все противники закона должны представить себя в подобной ситуации.
У нас в Кировском районе Кемерова в годы моей службы был бум уличных грабежей, а прокуратура отпускала всех грабителей под подписку о невыезде. До тех пор, пока не сняли шапку с прокурора. После этого всех грабителей отправляли под арест. Второй случай: квартирные воры отделывались условным наказанием, пока не «вынесли» квартиру председателя суда. И тогда воры получили по пять лет реального лишения свободы.
Культ «синей» пятницы
– В декабре минувшего года также обсуждали возвращение вытрезвителей. Их закрыли в 2011 году, когда милицию реорганизовывали в полицию. Не получится ли, что туда будут упекать всех, от кого даже немного несёт алкоголем? Кто и как туда раньше попадал?
– Я категорически против вытрезвителей. Если до начала 2000 года они были актуальны, то в 2011-м уже являлись каким-то рудиментом. Даже в советские времена медвытрезвители работали на самоокупаемости, то есть бюджет их не финансировал. По сути, их благополучие зависело от того, сколько пьяных соберут. Существовал план для каждого райотдела. Утром о его выполнении с нас спрашивал начальник УВД. Нужно признаться, что были злоупотребления: когда до плана не хватало, милиция собирала всех подряд. В 1980-е годы профилактическая составляющая действовала, потому что если человек попадал в вытрезвитель, сразу отправляли письмо ему на работу. Этого боялись, так как на предприятиях была сильная «социалка»: бесплатные квартиры, льготы, путёвки. Только ты попал в «трезвяк», тебя всего этого лишали. Был стимул не попадаться. Сейчас такого стимула нет. У нас, наоборот, какой-то культ «синей» пятницы, соцсети этим пестрят.
– По моим наблюдениям, сейчас на улице и пьяных-то не так много. Самая жёсткая пьянка в помещениях. В Кировском районе Кемерова вот недавно пьяная женщина пошла в гости к соседке, той не было дома. Разозлилась, дождалась возвращения и забила до смерти. Защитники вытрезвителей говорят, что они помогут бороться с пьяными преступлениями. А вы как считаете?
– В медвытрезвители запрещалось забирать пьяных из дома и любых других помещений. Это учреждение существовало только для того, чтобы удалить их с улицы. Причём не просто пьяных, а тех, кто был не в состоянии самостоятельно передвигаться. Потому что они являются потенциальными жертвами преступлений: их могут ограбить или убить. Или они могут сами замёрзнуть в сугробе. Другой вопрос, что если до плана не хватало, то загребали и тех, от кого просто пахло алкоголем. Но никто не караулил и не будет караулить, в каком доме пьянка.
Пьяных на улицах города сейчас и правда практически нет. Время другое. Кто напивался раньше? Работяги после получки. Они собирались где-нибудь в гараже или на улице, играли в домино и пили водку. Сегодня пьянка перекочевала в ночные клубы, бары, рестораны. Если напились, то люди в основном вызывают такси, а не шатаются по улице.
Если уж говорить об этой проблеме, то в те времена, в 70-80 годы, наиболее эффективным средством борьбы с пьянством был институт ЛТП – система лечебно-трудовых профилакториев. Это та же самая зона: бараки, высокий забор. Если человек систематически пил, стоял на учёте у нарколога, на него постоянно жаловались, то ему сначала выносили предупреждение. Потом назначали медицинскую комиссию, на основе результатов которой суд мог официально признать его алкоголиком и выдать путёвку в «санаторий» на два года, как в армию. ЛТП боялись как огня, потому что это было реальным лишением свободы, там была дисциплина и заставляли работать. Это эффективнее вытрезвителя.
