«Занятия студентов длились до 12 ночи»: о жизни студентов и преподавателей в годы Великой Отечественной
Как было организовано обучение студентов крупнейшего новокузнецкого вуза - Сталинского учительского института в годы Великой Отечественной? Сколько преподавателей ушло на фронт, и что они считали самым главным делом своей жизни? Рассказывает Людмила Полякова, зав.музеем истории высшего педагогического образования Кузбасса, кандидат исторических наук, Почетный работник ВПО.
В учительском институте, открытом в 1939 году, работали четыре факультета — физико-математический, русского языка и литературы, исторический и географический. Их костяк составили преподаватели, перешедшие из Сталинского педучилища, на базе которого и был создан учительский институт. Директором СУИ был назначен Михаил Ковалев, который до 1940 года совмещал сразу две должности — директора учительского института и педучилища.
На начало 1939 — 1940 учебного года в СУИ было принято 18 преподавателей, в следующем учебном году численность штатных преподавателей увеличилась до 35 чел. После вступительных экзаменов на четыре факультета было принято 260 студентов. Довоенная история Сталинского учительского института была недолгой. 22 июня 1941 в нем прошли последние экзамены, студенты набора 1939 года окончили обучение и ждали вручения дипломов. В этот же день студенты и преподаватели узнали о начавшейся Великой Отечественной войне.
Уже через месяц после начала войны был мобилизован директор института Ковалев. Основной призыв в действующую армию преподавателей и сотрудников института приходится на первые полгода начавшейся войны, и на 1942 год. По нашим подсчетам, за это время в ряды Красной Армии было призвано 18 преподавателей, несколько человек — в последующие годы. Хотя численность студентов в учительском институте сократилась, все же урон для учебного процесса был ощутимый. Недостаток квалифицированных кадров частично восполнили преподаватели, эвакуированные в наш город из западных регионов страны. В 1944—1945 гг. начавшаяся реэвакуация опять вызвала «кадровый голод», обусловленный еще и тем, что в 1944 г. в нашем городе был открыт педагогический институт, который функционировал параллельно вместе с учительским.
Студенты дежурили в госпиталях, разгружали вагоны с оборудованием для заводов, чистили железнодорожные пути от снега
Война внесла существенные изменения в жизнь института. В связи с условиями военного времени и сокращением числа студентов и преподавателей, факультеты объединили — физико-математический с географическим, исторический с факультетом русского языка и литературы.
Пришлось потесниться и с помещениями. Учебное здание на улице Школьной и общежитие на ул. Торцевой были заняты под военный эвакогоспиталь № 1241. Институт размещался в трех зданиях барачного типа, в которых днем занималась школа № 25. В одном из зданий (бараке, бывшем клубе железнодорожников) располагалось общежитие, библиотека с читальным залом на 60 человек, канцелярия с бухгалтерией, небольшой кабинет директора, в котором размещались также деканы и заместители директора. Также для учебных занятий институту были выделены 4 классных комнаты в школе № 31 и в школе № 41. Занятия студентов в них проходили в третью смену, после занятий школьников, с 17 часов 30 минут до 24 часов.
Изменились учебные планы и были пересмотрены учебные программы. В соответствии с указаниями Наркомпроса, за счет исключения из учебных планов факультативных курсов, некоторого сокращения часов по специальным и общеобразовательным дисциплинам, было введено изучение тракторного дела и агроминимума в количестве 120 часов. Введение этих дисциплин в учебный план института было вызвано тем, что студенты летом и осенью были заняты на сельскохозяйственных работах. Свободного времени как такового у студентов в военные годы, я полагаю, было мало, и может, его вовсе не было.
Студенты все же находили время для отдыха и развлечений. Это же были молодые люди, в основном, девушки. А душа молодая требует помимо учебы и труда что-то и для души. Потому в обязательное времяпровождение входили кино, театр, танцевальные вечера в клубах, участие в художественной самодеятельности. Перестройка учебного процесса заключалась и в том, что были введены специальные военные и военно-санитарные дисциплины, усилена оборонно-физкультурная работа. Уже на второй день войны в институте была создана боевая дружина. Зимой проводились обязательные военно — тактические занятия с выходом в поле. Студенты 1-го курса проходили обязательный курс подготовки сандружинниц. В институте работали кружки по подготовке значкистов ГТО («Готов к труду и обороне»), бойцов-рукопашников, ГСО («Готов к санитарной обороне»), работали еще стрелковый кружок, гимнастическая секция, секция по легкой атлетике, лыжная секция и др. Зимой 1943–1944 учебного года были проведены два лыжных кросса, в котором приняли участие почти все студенты.
Студенты дежурили в госпиталях, разгружали вагоны с оборудованием для заводов, чистили железнодорожные пути от снега, собирали теплые вещи в действующую армию. Во время и после войны, когда не хватало рабочих рук в колхозах, студенты отвлекались на сельскохозяйственные работы. Летом — на прополку овощей, осенью — на уборку урожая. Работы затягивались, как правило, до середины октября и учебный год начинался с большим опозданием.
Агитколлектив студентов и преподавателей, насчитывавший до 40 с лишним участников, много выступал перед населением, в госпиталях, на предприятиях и в учреждениях, с лекциями на политические темы, особенно в период избирательных кампаний, устраивал концерты
Таким образом, жизнь института в годы войны была насыщена не только учебой, но и трудовыми делами. И это в труднейших бытовых условиях, тяжелого материального и продовольственного положения.
После того как военный госпиталь в июле 1944 г. выехал из Сталинска, учебные занятия в учительском и открывшемся педагогическом институтах возобновились в возвращенном институту здании по ул. Школьной, 7 (где и сейчас размещается старое здание главного корпуса НГПИ/КузГПА (ныне корпус № 2 НФИ КемГУ по пр. Пионерский, 13). Стресс, полученный во время войны, не располагает к работе с детьми
Военная жизнь у каждого из призванных в ряды Красной Армии сложилась по-разному. Преподаватели и сотрудники СУИ были участниками многих битв Великой Отечественной войны. Самые большие потери личного состава приходятся на начальный период военных действий. По нашим данным, в числе погибших — 5 преподавателей института.
Кириллов Леонид Кириллович (1909–1942) выпускник Томского педагогического института, работал на кафедре математического анализа, в 1940 г. возглавил эту кафедру. 20 августа 1941 г. он ушел защищать Родину. Погиб гвардии лейтенант Кириллов в первый день нового 1942 года , защищая блокадный Ленинград.
Под Ленинградом же в январе 1942 г. погиб Кирсанов Яков Николаевич (1902–1942), уроженец Алтайского края. До призыва в Армию он работал старшим преподавателем на кафедре физической культуры. Служил рядовым писарем 171 стрелкового полка 182 стрелковой дивизии.
Пушкин Николай Сергеевич (1912–1942) — старший лейтенант, командир батареи 277 артиллерийского полка, героически погиб в боях под Смоленском погиб 3 октября 1942 г. , вызвав на себя огонь батарей, чтобы отстоять от наступавших немцев высоту на пути продвижения к столице. Его именем была названа высота и батарея, которой он командовал.
Уже в конце войны, в ноябре 1944 г., погиб наш земляк, преподаватель военного дела СУИ Дмитрий Михайлович Толмачев (1905–1944). Дмитрий Толмачев — один из первых комсомольцев Кузнецка. Кадровый военный, окончивший в 1925 г. Томское артиллерийское училище. Служил в Чите, участвовал в конфликте на КВЖД. Но два тяжелых пулевых ранения в область легких и осколок снаряда в левой ноге вынудили его расстаться с кадровой армейской службой и вернуться в родной город. Здесь Дмитрий Михайлович одновременно работал начальником боевой подготовки Кузнецкого совета Осоавиахима и военруком в педучилище. Погиб Дмитрий Толмачев в боях за Ригу 1 ноября 1944 г.
Не все, но значительная часть оставшихся в живых преподавателей, вернулась в наш педагогический вуз. Из вернувшихся многие были тяжело ранены, что повлекло их демобилизацию по инвалидности. Тяжелые ранения и полученные во время войны болезни подорвали здоровье многих ветеранов войны. Рано ушли из жизни Е. С. Адамович (40 лет), А. М. Нисневич (43 года).
Справедливости ради заметим, что далеко не все бывшие студенты и преподаватели вернулись в институт. Среди не пожелавших вернуться — и ныне здравствующий ветеран Великой Отечественной Иван Рогинцев, призванный в действующую армию со 2-го курса физмата в декабре 1941 г., артиллерист, командир «Катюши», автор книги «От Ленинграда до Берлина». После возвращения домой он посчитал, что стресс, полученный во время войны, не располагает к работе с детьми, и стал инженером-металлургом.
Не вернулся в родной институт бывший директор учительского института Михаил Ковалев. Дальнейшую трудовую деятельность он продолжил в должности директора учительского института в Майкопе на Северном Кавказе. Это были «люди в гимнастерках»
В процессе массовой демобилизации в 1945—1946 гг. миллионы фронтовиков обращались к мирной жизни, среди них были тысячи тех, кто ушел на фронт со студенческой скамьи или намеревался учиться в вузе и получить специальность.
Фронтовики пополнили ряды послевоенных студентов. Это были «люди в гимнастерках», по возрасту молодые, но рано возмужавшие, прошедшие через трудности войны, пережившие гибель товарищей. Им предстояла реадаптация, переход в новое качество жизни. От остальных студентов их отличало осознание своего статуса как бывших фронтовиков, строгая дисциплина, активность в общественной жизни и серьезное отношение к учебе.
Студентов-фронтовиков и, добавим, преподавателей-фронтовиков отличал и внешний облик — полевая армейская форма: гимнастерка, шинель, сапоги. В условиях послевоенного товарного голода и скромных доходов военная форма долгое время служила единственной одеждой, носить которую было не зазорно. А даже наоборот — почетно.
Несколько студентов-фронтовиков, успешно окончивших наш педагогический институт, пополнили впоследствии преподавательский корпус. Яркий пример тому — Рэм Леонидович Яворский.
После 9 класса Яворский закончил артиллерийскую школу, а затем ускоренный курс артиллерийского училища, и в феврале 1944 г. 18-летний юноша попадает на фронт. Артиллерист, командир батареи, ст. лейтенант, участник боев на I и IV Украинских фронтах, закончил войну в Чехословакии и вернулся домой летом 1945 г. после тяжелого ранения и долгого лечения, с первой группой инвалидности.
20-летний юноша поступает на физико-математический факультет Сталинского пединститута, но по состоянию здоровья переводится на исторический факультет, открытый в год окончания войны. С отличием окончив учебу, Рэм Яворский был оставлен для работы в институте, прошел все ступени профессионального роста от ассистента до доцента, защитил кандидатскую диссертацию, стал ректором пединститута (1967—1983 гг.). На фасаде здания института на Пионерском, 13 помещена мемориальная доска, посвященная Яворскому — почетному гражданину г. Новокузнецка. Пришедшие после войны в педвуз нашего города специалисты были, как и прежде, выпускниками вузов и аспирантуры университетов и педагогических вузов Москвы, Ленинграда, вузов европейской части России, Томска. В разряд прибывших специалистов по направлению Министерства просвещения в наш педагогический институт были и бывшие фронтовики. Многие из них проработали в нашем вузе долгие годы.
Артиллеристы, танкисты, стрелки, радисты, телеграфисты, связисты, радиотехники, переводчики, политработники, писари полка, командир партизанского отряда — это перечень воинских профессий, которыми обладали наши преподаватели и сотрудники на войне. Все имели не по одной боевой награде.
В институт после войны попадали не только по распределению Министерства. Иногда жизнь оборачивалась очень крутыми поворотами.
Необычная личность для нашего провинциального вуза — это депортированный из Калмыкии историк, участник Великой Отечественной войны, попавший под принудительную высылку в конце войны этнических калмыков из мест постоянного проживания Эрдниев Урюбджур. В 1946 он добился перевода из ссылки в Алтайском крае в Сталинский педагогический институт.
Во время работы в нашем пединституте и краеведческом музее Эрдниев с коллегами в 1951 г. организовал раскопки городища Маяк на правом высоком берегу р. Томи под Старокузнецком, и он первым самостоятельно исследовал в 1952—1955 гг. этот археологический памятник. Кроме этого он провел исследования наскальных рисунков около деревни Писаная, где в настоящее время расположен знаменитый музей-заповедник «Томская писаница».
После реабилитации калмыков Эрдниев вернулся в 1959 году на родину.
Андрей Чудояков (1928–1994) — ученый, педагог, просветитель, фольклорист, значимая для нашего вуза личность. Родился в пос. Карай под Междуреченском. Родители занимались промысловой охотой. В первые годы войны Чудояков учился в школе, затем работал на шахте откатчиком. В ряды Советской Армии был призван в 1944 г., участвовал в войне с Японией. Прослужил до 1951 г. командиром отделения телефонной полевой связи, сержант.
После службы перепробовал много рабочих профессий на шахте, железной дороге, в пожарной команде и др. В 1958 г. закончил филологический факультет Казахского государственного университета. Еще в студенческие годы начал заниматься изучением особенностей шорского героического эпоса. Заканчивает аспирантуру, в 1971 г. защищает кандидатскую диссертацию. С 1964 Андрей Ильич работает в институте.
Андрей Чудояков создал кафедру шорского языка и литературы и шорское отделение при факультете русского и литературы НГПИ, стал профессором кафедры. Его главной жизненной целью стало возрождение культуры шорского народа, без чего, как полагал Андрей Ильич, невозможно его духовное и нравственное пробуждение. Послевоенная адаптация вернувшихся с фронта — это вообще сложная тема. Фронтовое поколение победителей, «людей в гимнастерках», — это, можно сказать, новый социум в социальной структуре населения. Преимущественно молодых по возрасту, но много повидавших, рано повзрослевших, с сознанием своей сопричастности к судьбе страны, с высоким чувством человеческого достоинства. В сознании и судьбе этого поколения соединились воедино все сложности и противоречия советской эпохи.
Главное в восприятии — война закончилась. И нужно было найти свое место в мирной жизни. Тяга к знаниям, к получению образования и, следовательно, приобретению специальности у многих молодых людей, переживших войну, была очень высокой. Потому целая армия юношей и девушек, не успевших получить образование до войны и во время войны, устремилась в вузы, в средние специальные учебные заведения на очное и заочное формы обучения.
Кем бы они не стали после войны, главной заслугой и главным делом своей жизни фронтовики считали то, что совершили за годы войны.
