Побег из Европы: как сложилась жизнь эстонки, сбежавшей от мужа в Кузбасс
Вторая часть статьи о девушке, вынужденной скрываться в российской глубинке.
Бывшего мужа эстонки с русскими корнями Анны Финсерасен обвинили в страшном преступлении – изнасиловании родных дочерей. Мужчину взяли под стражу, а через семь месяцев, в связи с отсутствием неопровержимых доказательств, оправдали.
Йостейн, бывший муж Анны, получил от Эстонии компенсацию в 60 тысяч евро и добился единоличного права на воспитание дочерей. Отчаявшись искать помощь на родине, молодая мать сбежала вместе с дочками от бывшего мужа в Россию. Местоположение Анны держится в секрете, но, по одной из версий, девушка может скрываться в Кузбассе. О хитросплетениях судеб мы писали в предыдущей части статьи, на этот раз речь пойдет о злоключениях беглянки в Сибири.
Вдали от западных ценностей
Забегая вперёд отметим, что, хоть Анна и решила бежать от эстонского правосудия в Россию, скрываться настолько глубоко в недрах страны она не планировала. Изначально девушка хотела ожидать решения европейского суда (ЕСПЧ) в одной из соседних с Москвой областей, однако, судьба распорядилась иначе.
«Сейчас Анна рассматривает Кузбасс как один из вариантов временного убежища. Предваряя ваш вопрос: «а не проще было бы скрываться в Москве или Питере» – проще, но вытащить детей оттуда обратно в Европу, честно сказать, большого ума не надо. В то время как забрать их из вашего региона – это уже проблематично. Мы ставим на российское авось, несобранность, бюрократию и патриотические настроения. Москва и Питер довольно либеральные и более прозападные города. Мы хотим, чтобы в качестве убежища была российская глубинка, с российским правом и русским менталитетом. Европейский менталитет в Кузбассе пока не замечен», – Гарри Мурей, президент Европейского информационного центра по правам человека в Австрии, в настоящее время отстаивает интересы Анны. Правовые дебри – не единственное условие, из-за которого выбор пал на Кузбасс. Среди возможных причин есть и более достойные доводы. Один из них – это экономическое развитие региона. По словам наших собеседников, благодаря Тулееву Кузбасс стал регионом, который плотно работает с европейскими отраслевыми компаниями. Анна и её защитники надеются, что знания не только русского, но и трёх других языков, помогут девушке найти здесь работу.
«На территории России Анна проходит необходимые экспертизы, составляет и подаёт жалобу в ЕСПЧ, продвигает и добивается положительного решения суда, после чего возвращается на родину. Глубинка России – это место защиты. Кузбасс дальше от западной границы не только пространственно, но и в ментальном плане», – Игорь Прекуп, протоиерей, духовник Анны, собирает для неё деньги. Чтобы спасти детей, ей пришлось лишиться всего
Проиграв все суды, Анна Финсерасен поняла, что не сможет защитить своих дочек, если останется в Эстонии. В любой момент за детьми могли прийти приставы и девушка решила как можно скорее покинуть страну. На побеге настаивали и вызвавшиеся помочь Анне правозащитники, правда, советовали это делать по-разному. Мурей настаивал, что бежать надо в Польшу, в то время как польский политик Лилия Мошечкова напротив, уверяла девушку, что помощь нужно искать за пределами Европы – в России.
«Нужно понимать, что все действия велись в отношении детей: самой Анне не нужно было никуда прятаться. Чтобы спасти дочек, ей нужно было лишиться всего и уехать из Эстонии. На тот момент мы знали, что у Лилии в России есть знакомая с хорошими связями, Маргарита Гусева, которая «всё обеспечит»: жильё, убежище в России и материальную поддержку», – отец Игорь Прекуп. Уезжать из Эстонии Финсерасен пришлось налегке. С собой молодая мать взяла два рюкзачка с самым необходимым бельём, всё остальное, в том числе и технику, девушке пришлось покупать в России. Собственные сбережения вскоре закончились и отец Игорь начал собирать для Анны пожертвования в социальных сетях. Девушку вместе с детьми разместили в монастыре Ярославской области, а затем случился форс-мажор.
«Наши подруги (Лилия и Маргарита, — прим. Сибдепо) сообщили, что якобы эстонские спецслужбы засекли Анну, ей нужно срочно «залечь на дно» и общаться только с ними. Мне, если честно, в такое слабо верилось, подключение спецслужб – это долгая бюрократическая процедура. Подруги уверили, что возьмут все расходы на себя и я могу не переживать. Внезапно в середине января они сообщили, что для получения временного убежища срочно нужны деньги на медицинские справки и перевод документов. В противном случае, когда через месяц виза закончится, Анну вместе с детьми «вышвырнут» из России. Позже оказалось, что никакой спешки на самом деле не было, но тогда это звучало очень убедительно», – продолжает отец Игорь.
Трудности перевода
Для получения убежища Анне нужны были медицинские справки и перевод трёх документов на русский язык: оправдательный приговор Йостейна, постановление суда о передаче права попечения ему же и отчёт психолога. Отцу Игорю удалось собрать нужную сумму в срок, Финсерасен прошла все медицинские осмотры, а вот с переводами бумаг всё оказалось сложнее. «Справками и переводами занимались Маргарита и Лилия. Когда мы получили тексты на руки, то ахнули – перевод был крайне плох. Местами он был машинным, местами скорректированным, но это явно не то качество, которое могло стоит 750 рублей за лист. Когда я попросил документы для отчётности перед жертвователями, Маргарита разозлилась. Её, видимо, насторожило, что я пытаюсь контролировать процесс, – считает Игорь Прекуп.
Анне удалось добиться качественного перевода, но уже в другом бюро, и документы были отправлены в ярославскую миграционную службу (УВМ).
«Спустя два месяца после переезда Анны в Россию, Маргарита и Лилия заявили, что ознакомились с документами, пообщались с адвокатом противной стороны и пришли к выводу, что Анна их обманывает.
Во-первых, сложно поверить, что достаточно разумные люди только сейчас поняли суть дела и радикально изменили своё мнение. Во-вторых, в этих документах не было ничего нового, мы всё обговаривали заранее, в том числе аргументацию противной стороны. Даже тот дурацкий аргумент, что дочка поцеловала отца на прощание в пах, потому что «выше не достаёт». Хотя в таком возрасте дети уже знают, что поцелуй дело адресное и целуют не абы куда, а куда хотят поцеловать», – рассуждает протоиерей. «Ещё до того, как Лилия открыто разорвала с нами отношения, я случайно узнал, что она вступила в диалог с противной стороной. Они обсуждали вопросы экстрадиции Анны с детьми и передачи дочерей в Норвегию. Я полагаю, что нас немного «нагрели» с переводами и планировали делать это и дальше. В перспективе нам предстояли суды по закреплению Анны в России, но как только она получила статус соискателя убежища, интерес Маргариты и Лилии к Анне сразу угас», – подытожил отец Игорь.
Спустя какое-то время после разрыва отношений, Лилия отсылает имеющиеся у неё на руках документы в ярославское УВМ. Что именно бывшие коллеги отправили в миграционную службу, защитники Анны не знают, но с того момента у девушки начинаются проблемы. В поисках детей в монастырь пришла полиция, а местная соцработница рекомендовала настоятелю выписать Анну, поскольку Эстония якобы разыскивает её по каким-то другим преступлениям.
Ищите женщину
«Основную работу с переводами Лилия и Маргарита не выполнили, но это не так важно. Главное, что имея безграничный доступ к информации, они взяли все нашли последние дела и передали их противной стороне. Кроме того, они указали местоположение Анны, и в монастырь приехала полиция. После чего ей пришлось скитаться по российским провинциям.
Основная проблема на сегодняшний день — не европейское правосудие, а то, что Анну пытаются лишить статуса беженца в России, не дать ей закрепиться в стране. Сейчас ей дали статус беженца, но меньше чем через год его придётся продлять», – рассказывает Гарри Мурей. В итоге, к подозрениям в педофилии и лжесвидетельствовании добавились и взаимные обвинения в мошенничестве. Связаться с российской правозащитницей Маргаритой Гусевой у нас не вышло, зато, своим видением ситуации с редакцией поделилась польский политик Лилия Мошечкова.
«В канун нового 2020 года ко мне за помощью обратилась Анна и отец Игорь: нужно было срочно помочь женщине, у которой детей забирает муж педофил. Я позвонила своей знакомой в Москву, мы подняли все свои связи и уже через несколько дней Анна вылетела в Россию, где её встретила российский правозащитник. Изначально все документы были на эстонском языке, и в разговоре они нам переводили их в собственной интерпретации. Когда у меня на руках оказались переведенные оригиналы, в версии Анны начало что-то не складываться. Мы отправили перевод Анне, чтобы она проверила фамилии, но вместо этого они начали исправлять слова, менять смысл документа. Это меня насторожило ещё больше и я обратилась к адвокату Йостейна за разъяснениями. Когда мы начали смотреть выписки суда – у меня волосы встали дыбом», – рассказывает собеседница.
По словам политика, для неё Анна оказалась обычной мошенницей. Если раньше мужчина не хотел жениться на девушке, то его обвиняли в изнасиловании. Сейчас, если муж чем-то неугоден – сразу педофил.
«Я написала Анне, что отказываюсь вести её дело, после чего сразу посыпались обвинения и разборки в СМИ. Меня обвинили в том, что я якобы сотрудничала с противной стороной. Это абсолютная ложь – с адвокатом мужа я общалась только тогда, когда стала получать переводы. Больше мы не разговаривал, а с самим Йостейном я вообще никогда не беседовала. В миграционную службу я отправила имеющееся у меня переводы и письмо о том, что больше с Анной не сотрудничаю, и по какой причине. С российской правозащитницей я последний раз разговаривала ещё в мае, мы с ней не близкие друзья, чтобы каждый день созваниваться, говорим только по делу. Для меня защитники Анны абсолютно некомпетентны, я понимаю, что у них будет провал, и таким образом они хотят подготовить почву. Перекладывают свои неудачи на других, говорят в СМИ, что я им мешаю», – делится своим мнением Лилия. История на самом деле далека от завершения. Защитники Анны уверены, что есть люди, которые всеми силами пытаются лишить девушку убежища в России. В то время как, по словам Лилии, проблема кроется в их некомпетентности.
Впрочем, никаких документов, доказывающих, что Анна мошенница, нет, а эстонская прокуратура в своё время отказалась возбуждать дело о лжесвидетельствовании.
