«Про него все забыли на 70 лет, а ты пришел и нашел его»

О том, чем формально и фактически отличается поисковик от «черного копателя», как образуются поисковые семьи, и что за мистика творится на местах раскопок – читайте в нашем материале.
6 апреля в Новгородской области Президент Владимир Путин торжественно открыл Всероссийскую «Вахту памяти». Это ежегодная акция, которая собирает представителей поискового движения со всей страны. Именно с нее начинается новый полевой сезон для нескольких тысяч наших поисковиков. В том числе, поисковиков из Кирова и Кировской области.

Отметим, в нашем регионе в составе молодежной поисковой организации «Долг» работают 20 отрядов:10 в районах, еще 10 - в Кирове и Кирово-Чепецке. В прошлом году на местах боев эти ребята нашли 342 бойца, 34 медальона, прочесть записи которых удалось только в шести случаях. Бумажки с именами солдат просто растворяются под действием времени.


Журналист портала Свойкировский.рф пообщалась с опытным кировским поисковиком, командиром отряда «Подвиг», капитаном полиции Вадимом Сидей. Для него эта Вахта памяти станет уже 12-ой по счету. Чем формально и фактически отличается поисковик от «черного копателя», как образуются поисковые семьи и что за мистика творится на местах раскопок – читайте в нашем материале.


Вадим, каким образом вы решаете, куда в этом году поедете на Вахту?

- Мы сами вольны выбирать место для поиска. В основном из Кировской области ездят в Новгородскую и Ленинградскую области. Нам когда-то рассказывали, что там воевало много кировчан. Там начала свой путь наша вятская стрелковая дивизия №311. Я в 2013 году поехал в Смоленск, принял это решение самостоятельно. У меня там прадед погиб. Я нашел эту информацию в интернете, решил отдать ему дань памяти и съездить именно туда. Так получилось, мы попали в то место, где он по документам перезахоронен, а соседнее поле – раньше там была деревня Подосиновка, именно там он там погиб. Принимающая сторона в Смоленске – очень хорошие ребята. Чаще всего, где наработаны связи, где комфортнее работать – туда и едем.

На какие средства ездите?

- Все отряды по-разному. Кто-то ездит на свои, кто-то ищет инвесторов. Нашему отряду уже третий год помогает общественный совет при УМВД России по Кировской области. В частности, завод «Лепсе», фонд поддержи гражданских инициатив - полностью оплачивают нам проезд и питание. Еще один спонсор помог нам купить дорогой профессиональный металлоискатель. Я в течение прошлого года направлял письма в разные организации города - особо не идут на контакт. А сейчас еще и кризис. Но нам, слава Богу, финансирование в этот раз не урезали. Я успел подготовить все бумаги еще в прошлом году.


Вот вы приезжаете на место раскопок. И что дальше?

- Организация у всех построена по-разному. Я расскажу, как было в Смоленской области. Принимающая сторона еще по осени проводит разведку. Где натыкаются на воронки и глубинные захоронения – значит, можно ставить лагерь и копать. Выдают карту, ставят большую штабную палатку. Если ты участвуешь в первый раз, тебе все расскажут и объяснят: в какую сторону двигаться, как искать. Лагерь выбираешь сам. Кто-то хочет стоять поближе к кухне и знать все, что происходит в лагере, лично я - сторонник тишины. Я, в конце концов, в отпуске, и хочу отдохнуть от суеты. Поэтому встаю чуть-чуть подальше. Командиры в Смоленске каждый вечер подводили общие итоги поиска за день. Если у отряда нет результатов, перенаправляли работать «на подхвате» к тем, у кого большой объем работы и не хватает рук. Еще есть, так называемый, свободный поиск. Ты выходишь из лагеря, примерно посмотрел по старым картам, где шли бои, поговорил с принимающей организаций и пошел «верховых бойцов» искать.

Есть мифы, связанные с процедурой захоронения. Говорят, хоронят как попало – в одном месте выкапывают, рядом перезахороняют. Как это происходит?

- Все захоронения, как правило, происходят с 24 апреля до 9 мая. В Смоленске ребята одного из поисковых отрядов, стоявших на "Вахте Памяти" нашли бойца, он уроженец Харьковской области. Вышли на его родню, они захотели забрать останки и похоронить на Родине. Мы оставили останки, родня приехала – забрала. Если это неизвестные солдаты - в гробы и в братскую могилу. Но, надо понимать, что захоронение - это официальное мероприятие -от священника до последнего выстрела. Присутствует администрация области, в курсе МВД, ФСБ – мы им списки отправляем. Я когда еду, у меня с собой пять экземпляров документов. Один всегда при мне на случай проверки документов, второй – принимающей стороне, третий – в правоохранительные органы, четвертый – туда же, если еще попросят. Вообще, выезд в экспедицию предполагает четкое соблюдение правил и законов. Чтобы поехать на Вахту, я пишу заявку принимающей стороне. Они высылают приглашение на отряд. И только с этой бумагой я имею право проводить эксгумационные работы и вообще вести поисковую деятельность на территории субъекта.


То есть, если я решила просто приехать и начать поисковую работу, я нарушаю закон?

- Ты будешь называться «черным копателем». Особенно, если ведешь эту работу с целью продать найденное. Если злого умысла нет, ты будешь человеком, который без разрешения проводит поисковые работы. Наказание зависит от того, где тебя застукают. Для тебя, как человека несведущего, это чисто поле, а может оказаться, что это исторический памятник, и эту землю трогать нельзя. В общем, проблемы с правоохранителями будут однозначно – от административной до уголовной ответственности.

Из чего складывается рабочий день поисковика в экспедиции?

- У нас поисковый день для всего отряда начинается в 8 утра. Накануне назначается свой дневальный, он встает на час раньше: разводит костер, в течение дня готовит еду. Важно, чтобы к 8 утра завтрак был уже готов – ведро с едой и ведро с чаем. В 9.00 - хоть потоп – построились и пошли на работу. Работаем примерно до 13.00. Если мы идем далеко, берем с собой продукты и посуду, обедаем прямо на месте, если нет - возвращаемся в лагерь. Далее работа продолжается до 18-19часов. Вечером - личное время. Хочешь - маме позвони, хочешь - на гитаре играй. Но вся эта романтика начинается после того, как мальчики дрова заготовят на утро. Если силы останутся на романтику, тогда, пожалуйста.


Остаются?

- Меня однажды спросили, как мы там живем? Там же места массовой гибели людей, там энергетика должна быть плохая. Нет. Я уже 12-ый раз поеду, привык. А ребята, которые приезжают впервые, когда начинается подъем солдата – фантазия льет через край:«Он лежал так, значит, он шел туда, в этой руке что-то лежало, а ноги лежат так, значит, он отстреливался в такой-то позе». Никто даже не задумывается ни о какой энергетике. Парадокс, но факт. Люди сплочаются, как одна семья. Есть, конечно, «случайные» люди, но их немного. В основном, люди начинают крепко дружить, и даже образуются семьи. Я ведь со своей женой тоже на Вахте познакомился. У нас в отряде уже третья семья сформировалась. Когда закачивается рабочий день, мы говорим «пошли домой», подразумевая лагерь. Так и работаем, коллектив – это семья, а лагерь – дом.

Я знаю истории, когда поисковики по ночам слышали разные звуки: будто кто-то военные песни поет или по котелкам стучит. Это правда?

- Правда. Однажды на Вахте три ночи подряд - будто по лагерю ходит кто-то. Апрель месяц, листва лежит и хруст по ней. Выглядываешь из палатки – тишина. А фантазия же хорошо работает, сразу думаешь, вдруг приведение или, может, просто соседний отряд прикалывается. Вылезаешь – нет никого, залазишь обратно – и хруст прямо у палатки, как назло. В 2009 году ездили в Новгородскую область, всю Вахту вокруг палатки хрустело. В 2011 году в первую ночь многим ребятам снились кошмары. Моя жена рассказала с утра: «Мне снилось, что я на этом же месте лежу, вокруг снег, я лежу на снегу, и будто не в своем теле». После этого мы узнали, что прямо на том месте были зимние бои, а у тех, кому снились кошмары, под палатками нашли солдат. Не знаю, как это объяснить. Видимо, каждый солдат по-своему просится, если верить в это.


Для любого нормального человека это страшно. С вами ездят девочки, они не впадают в истерику от таких вещей?

- Никто никогда в истерику не впадает. Более того, если начинают происходить необъяснимые вещи, мне кажется, ребята только и ждут момента, когда что-то увидят. Вроде бы, страшно, но они этого ждут. Они об этом говорят. Это свой адреналин. Если уж верить небылицам, говорят, не стоит этого бояться на тех местах. Павшие солдаты ничего плохого не сделают. Когда что-то появляется, как правило, оно пытается показать то место, где лежит не похороненный боец. Души людей появляются там, где их убили.

На чем построены отношения внутри отряда? Тебе, как командиру, приходится проявлять жесткость?

- Отношения построены на взаимопонимании и доверии. Я могу сказать один раз, два раза, или каждый день я буду одно и то же говорить -ребята меня услышат и поймут. Есть вещи, которые я действительно повторяю каждый день. Например, инструктаж по технике безопасности: «Это не брать, это сначала спросить, прежде чем брать». Просто и по-человечески. Они видят, что я к ним «лицом», и сами идут мне навстречу. Они понимают, что командир отряда – это все-таки большая ответственность. Я отвечаю за них всех вместе и каждого по-отдельности. Если что-то случится, виноват буду только я, потому что это я недоглядел. Они стараются меня не подводить.


А кроме техники безопасности, есть какой-то свод прав для поисковика? Приходилось ли исключать кого-то из отряда за нарушение дисциплины?

- Каждый командир устанавливает свой свод правил. У меня случаев исключения не было, даже вопрос никогда не вставал. Мои требования простые: выполнять технику безопасности и никакого алкоголя. Только в медицинских целях. Заболел – ноги растереть, но чтобы кто-то тайком выпивал – никогда. У нас же как, выпил – «гуляй, рванина», все «по барабану». Реакция и внимание притупляются, не дай Бог, на что-то наступит, что-то поднимет. У пьяного смелости столько появляется, что мама не горюй, а это может стоить жизни.

Чем, на твой взгляд, отличается молодой человек-поисковик от обычного молодого человека?

- Взглядами. Тот, кто там побывал, будет реально чтить историю. 9 мая – это праздник ветеранов, вот это станет и его праздником. Потому что он внес свою лепту. Я никогда не вставал на сторону нарушителей закона, любил историю, но когда я там побывал, у меня все перевернулось. Одно дело, просто слышать, читать, смотреть фотографии, а другое – прийти в лес, видеть линии окопов спустя 70 лет после окончания войны, каски пробитые на деревьях, прикасаться к останкам героев. Это мое первое впечатление от моей первой Вахты в 16 лет. Все по-другому стало после этого. Поднимаешь солдата, про него все на 70 лет забыли, а ты пришел и нашел его. Я уже без этого жить не могу.


Ты будто жалеешь тех, кто этого не испытал…

Нет. Если человек там не побывал, это не значит, что он плохой. Это выбор каждого. Люди по разным причинам не хотят участвовать в поиске. Есть разные формы патриотической работы и всем ездить невозможно, поэтому мы стараемся каждый год большее число кировчан охватывать именно за счет проведения мероприятий, а не реального поиска. Окунуть в это. Если он здесь чем-то сможет помочь, это уже плюс для него, для нас и для истории.

Во всем есть хотя бы доля эгоизма. Лично тебе это зачем?

- Мне нравится этим заниматься. Я считаю, что это мой долг. Я получаю удовлетворение от исполнения своего долга. И с каждой Вахты я приезжаю немного удовлетворенным. Но только немного, потому что не закончена еще та война, пока не поднят последний солдат. Я не оставляю попыток снять об этом фильм и показать, как это было.


В четверг, 23 апреля, отряд Вадима «Подвиг» отправляется на Вахту памяти в Новгородскую область. Каковы буду успехи наших ребят в этой экспедиции – читайте на портале Свойкировский.рф.

Фото: Свойкировский.рф, личный архив Вадима Сидей