Непотопляемый Гамидов: сможет ли Председатель Правительства РД удержаться при Васильеве?
Нынешний врио премьера Дагестана занимал высокие посты при всех четырех постсоветских руководителях республики. Сможет ли он удержаться при Васильеве?
После назначения врио главы Дагестана Владимира Васильева, от которого дагестанское общество ждет решительного наступления на клановость, главным олицетворением «старого порядка» в республике оказался глава ее правительства Абдусамад Гамидов.
На сегодняшний день это, пожалуй, самый опытный аппаратчик в исполнительной власти Дагестана – его беспрерывный стаж работы в кабинете министров республики уже превышает два десятилетия. За это время Гамидов успел собрать свой собственный клан, занимающий очень влиятельные позиции в дагестанской политике и бизнесе.
«Технический» премьер
Абдусамад Гамидов оказался одним из тех редких, даже, можно сказать избранных членов правительства Дагестана, которым удалось продержаться на своем посту практически весь срок правления Рамазана Абдулатипова. Министерская чехарда стала одним из признаков фирменного управленческого стиля бывшего главы Дагестана, но Гамидов проработал на своем посту больше четырех лет.
В июле 2013 года назначение Гамидова на пост премьер-министра последовало после того, как Рамазан Абдулатипов не сработался с предыдущим главой кабмина Мухтаром Меджидовым, прежде – известным бизнесменом.
Меджидов, в целом весьма независимая фигура, явно пришелся Абдулатипову не ко двору, и выбор главы Дагестана пал именно на Гамидова – аппаратчика с огромным стажем работы, до этого 17 лет возглавлявшим Минфин республики.
С этой точки зрения, Абдусамад Гамидов – уникальная фигура для дагестанской власти. Он занимал высокие посты при всех четырех постсоветских руководителях республики, демонстрируя удивительные навыки выживаемости в таком крайне сложном поле, как дагестанская политика.
В последние четыре года сохранение Гамидовым своих аппаратных позиций отчасти объясняется тем, что он фактически самоустранился от выполнения одной из главных функций премьера – подбора кадров для кабинета министров.
По сути дела, эту прерогативу возложил на себя сам Рамазан Абдулатипов, либо наполняя правительство своими ставленниками, либо тасуя министров как колоду карт, либо используя министерские должности как разменную монету в собственных политических комбинациях.
В результате кабинет Гамидова представлял собой довольно странную конструкцию (и представляет до сих пор, только теперь с приставкой «врио»).
Во-первых, в его составе хорошо вычленяется группа поддержки Абдулатипова во главе с двумя столь же непотопляемыми, как и Гамидов, фигурами – министром образования Шахабасом Шаховым и министром здравоохранения Танка Ибрагимовым. Оба считаются давними друзьями Рамазана Абдулатипова, что, в сущности, ставило их выше любой критики.
Проверенный кадр из абдулатиповской «обоймы» и первый вице-премьер Рамазан Алиев – выходец из Тляратинского района, главной «кузницы кадров» бывшего главы республики.
Из этой же группы – вице-премьер Рамазан Джафаров, курирующий взаимодействие с силовым блоком, вице-премьер Екатерина Толстикова, «выписанная» Абдулатиповым из федерального Минобрнауки, крайне влиятельный руководитель Агентства по дорожному хозяйству Загид Хучбаров и т.д.
Во-вторых, в правительстве Дагестана есть немало позиций, которые при Абдусамаде Гамидове если не стали «расстрельными», то уж во всяком случае демонстрировали, что главный хозяин в этом доме явно не премьер.
Прежде всего, речь, конечно же, идет о многострадальном органе управления госимуществом Дагестана, который за последние четыре года регулярно менял не только руководителей, но и свой статус, будучи то министерством, то комитетом.
В последнем изводе это ведомство получило довольно странное наименование «министерства по земельным, имущественным отношениям и вопросам торговли», а его очередная по счету реорганизация состоялась совсем недавно, в мае.
К числу «нестабильных элементов» в правительстве Абдусамада Гамидова, как ни странно, относилось министерство финансов – как правило, главный оплот управленческого консерватизма в любом кабмине.
Переместившись на пост премьера, Гамидов оставил на хозяйстве в Минфине свою заместительницу Антонину Идрисову, но вскоре это министерство возглавил бывший руководитель Счетной палаты Дагестана Билал Джахбаров – выходец из «чародинского клана», как и давний товарищ Абдулатипова Шахабас Шахов. Но и он не продержался долго, и уже в мае этого года новым министром финансов был назначен Юнус Саадуев, прежде долго работавший в должности замминистра (в том числе при Гамидове).
Неуемное желание Рамазана Абдулатипова контролировать правительство при «техническом» премьере Гамидове ощущалось и в такой сфере, как сельское хозяйство. Здесь Абдулатипов сначала громогласно анонсировал пришествие «профессионалов своего дела» – вице-премьера Шарипа Шарипова и министра Баттала Батталова, но их век оказался недолог.
Характер новых назначений на эти посты свидетельствовал о том, что АПК Дагестана оказалось той самой разменной картой. Новым главой Минсельхоза стал Керимхан Абасов – бывший глава Докузпаринского района, территории, которая, мягко говоря, никогда не была «лицом» этой отрасли. А курирующим вице-премьером был назначен бывший руководитель ФГБУ «Запкаспрыбвод» Билал Омаров, за которым еще по прежней работе имеется открытое уголовное дело.
Большой интерес к АПК проявляет и другой вице-премьер – Шамиль Исаев: близкая к нему структура за день до отставки Рамазана Абдулатипова получила огромный участок сельхозземель в Кумторкалинском районе.
В-третьих, в правительстве Дагестана есть группа «свободных радикалов», людей, чья влиятельность как минимум равна влиятельности Абдусамада Гамидова, а то и превосходит ее.
В первую очередь речь идет о Сайгидпаше Умаханове, бывшем мэре Хасавюрта, который в конце 2-2015 года стал министром транспорта, энергетики и связи. Перемещение Умаханова в правительство произошло в рамках ротации на муниципальном уровне, которую затеял Рамазан Абдулатипов, но обошлось без привычных скандалов и разборок – Умаханову просто выкроили в кабмине «суперминистерство».
Еще один «тяжеловес» в правительстве Абдусамада Гамидова – министр спорта Дагестана Магомед Магомедов (Большой Махач). На эту должность его назначили еще во время президентства Магомедсалама Магомедова, и он благополучно сохранил ее при Рамазане Абдулатипове.
Тождественный размен
Таким образом, правительство Дагестана под руководством Абдусамада Гамидова было открыто всем веяниям клановой политики, но и клан самого премьера не остался внакладе. Главным доставшимся ему «призом» стал пост главы администрации Махачкалы.
Нынешний градоначальник дагестанской столицы Муса Мусаев – стопроцентный выходец из окружения Абдусамада Гамидова, так называемого мекегинского клана (по названию его родового села в Левашинском районе республики).
Сначала Мусаев работал в банке «Эльбин», основанном семьей Гамидовых, затем перешел в Минфин республики под начало Абдусамада Гамидова, а с назначением его патрона премьером Муса Мусаев «дорос» сначала до министра строительства и ЖКХ, а затем и до сити-менеджера Махачкалы.
Наличие высокого покровителя в лице Абдусамада Гамидова точно так же поставило Мусаева выше критики, как это произошло с отдельными членами кабинета министров, близкими к Рамазану Абдулатиповым.
В этом смысле система, созданная Абдулатиповым, успешно воспроизвела себя в Махачкале, хотя и с третьей попытки – до Мусаева в городе было еще два временных главы. Но именно Мусаев оказался самым подходящим для этой системы – послушным исполнителем воли вышестоящего начальства.
Немалые преференции в период премьерства Абдусамада Гамидова получили и бизнесы, близкие к его семье. Банк «Эльбин», основным акционером которого является сестра премьера Баканай Гамидова, оказался одним из считанных дагестанских банков, которые не накрыла «зачистка» последних нескольких лет.
За это время бизнес «Эльбина», конечно, заметно сократился, но самое главное, что банк выжил и на данный момент занимает 485 место в России по размеру активов. Сейчас в Дагестане осталось всего четыре самостоятельных банка, хотя еще совсем недавно их было порядка двадцати.
Под отзыв лицензии попали даже те дагестанские банки, у которых, как считалось, была серьезная политическая поддержка –например, крупный по местным меркам Дагэнергобанк, за которым стояли интересы семьи Гамзата Гамзатова, бывшего руководителя «Дагэнерго» и председателя Общественной палаты республики. В этом смысле живучесть «Эльбина» оказалась сродни аппаратной выживаемости Абдусамада Гамидова.
Вполне успешно шли дела и у такого близкого к семье Гамидовых проекта, как завод по производству керамической плитки «Мараби». Его строительство было заявлено еще в начале нынешнего десятилетия, затем проект обзавелся разными формами господдержки, а в начале этого года предприятие было торжественно открыто в Кумторкалинском районе, неподалеку от Каспийского завода листового стекла.
Объем инвестиций в этот проект оценивается примерно в 1,5 млрд рублей. Не так давно стало известно, что «Мараби» планируется включить в заявку на получение софинансирования по линии Корпорации развития Дагестана, в следующем году на эти цели будет выделено 800 млн рублей.
Сама Корпорация развития Дагестана давно считается «поляной» Абдусамада Гамидова. По некоторым сведениям, именно он продвинул на пост ее руководителя скандально известного афериста Александра Иванченко, ранее «засветившегося» в историях с банкротством ряда дагестанских предприятий.
Как следствие, под руководством Иванченко ни один проект корпорации не был доведен до ума, а сама эта структура оказалась на грани банкротства.
В октябре прошлого года распоряжением Гамидова Иванченко был уволен, а новым руководителем корпорации стал молодой менеджер Эльбрус Гасанов, ранее работавший в ИТ-отрасли. Одновременно был повышен статус самой корпорации: если при Иванченко она напоминала некую фантомную структуру, на балансе которой аккумулировались принадлежащие республике земельные участки, то теперь именно через региональные корпорации развития планируется распределять средства господдержки инвестпроектов, включенных в госпрограмму развития СКФО.
Как уже было сказано, этот финансовый поток измеряется сотнями миллионов рублей.
Не обошелся без скандалов и проект «Мараби», по всем меркам казавшийся «историей успеха». В ходе расследования недавней темной истории с похищением министра строительства Дагестана Ибрагима Казибекова выяснилось, что Алибек Алискантов, брат похитителей министра Яхьи и Залкепа Алискантовых, является владельцем 9,5-процентной доли в ООО «Мараби».
Кроме того, существует еще одна компания с таким названием – ООО «Мараби-2», ее руководителем является Джамал Гамидов, племянник Абдусамада Гамидова.
При деле оказался и брат премьера Сиражудин Гамидов, ранее занимавший кресло депутата горсобраний Каспийска и Махачкалы и руководивший благотворительным фондом имени своего старшего брата Гамида Гамидова – знаменитого в прошлом дагестанского политика и бизнесмена, погибшего во время теракта в 1996 году.
На скандальных прошлогодних выборах, нарушения в ходе которых, возможно, стоили должности Рамазану Абдулатипову, Сиражудин Гамидов был избран депутатом Народного собрания Дагестана от Ленинского района Махачкалы. В его кандидатской заявке была указана должность первого заместителя гендиректора ООО «Мараби».
Сам себе клан
Вообще, сама история восхождения Абдусамада Гамидова на олимп дагестанской власти хорошо иллюстрирует механизм образования пресловутых кланов.
В советские времена мекегинцы были далеко не самой влиятельной группой даргинцев, их позиции были далеко не так сильны, как, скажем, у левашинцев в лице Магомедали Магомедова или цудахарцев в лице Магомедсалама Умаханова, который возглавлял компартию Дагестана в 1967-1983 годах.
Неожиданное появление такой знаковой для Дагестана девяностых годов фигуры, как Гамид Гамидов, дало первый серьезный импульс для формирования самостоятельного мекегинского клана. После гибели Гамида Гамидова его брат Абдусамад фактически унаследовал его пост министра финансов Дагестана, а земляки и близкие родственники Гамидовых – братья Сулеймановы – поставили под контроль город Избербаш.
После того, как мэр Избербаша Магомед Сулейманов («Моряк») в 2007 году сложил полномочия и стал спикером Народного собрания Дагестана, новым главой города стал его брат Абдулмеджид, который занимал эту должность вплоть до 2014 года.
Сам Магомед Сулейманов после дагестанского парламента возглавил республиканское отделение Фонда обязательного медстрахования, а после своего не слишком удачного похода в мэрию Махачкалы преспокойно вернулся на этот пост.
Мекегинцы фактически контролируют власть и в городе-спутнике Махачкалы Каспийске. Долгое время этот город возглавлял Джамалутдин Омаров – родственник Гамидовых и Сулеймановых, а после того, как в 2014 году он досрочно ушел в отставку, главой администрации Каспийска стал директор винно-коньячного завода «Избербашский» Магомед Абдулаев – по некоторым сведениям, зять Джамалудина Омарова.
При этом Каспийск – важная очка пересечения интересов мекегинцев и тляратинцев, поскольку заместителем Абдулаева в городской администрации является не кто иной, как Джамал Абдулатипов, сын экс-главы Дагестана. Резиденция самого Рамазана Абдулатипова тоже, как известно, находится в Каспийске, здесь же были инициированы некоторые крупные инвестпроекты периода его правления.
Одним словом, мекегинский клан постепенно стал одним из самых влиятельных в Дагестане, причем это восхождение заметно отличалось от других подобных сюжетов.
Дело в том, что мекегинцы никогда не делали повышенную ставку на силовой ресурс – для сравнения можно вспомнить тех же Саида Амирова, Сагида Муртазалиева или покойного Гаджи Махачева, в деятельности которых именно силовая сторона политики нередко выходила на первый план.
Но, как говорится, иных уж нет, а те далече. Незаметная непосвященным административная борьба за выживание в коридорах власти, которую два десятилетия подряд вел Абдусамад Гамидов, оказалась более эффективной стратегией в долгосрочной перспективе, нежели бряцание оружием или отработка образа дагестанского Робин Гуда.
Наступление на кланы, предпринятое при Рамазане Абдулатипове, затронуло в первую очередь именно те группы, которые ориентировались на силовой ресурс и не особенно это скрывали, но сама клановость никуда не делась – подъем мекегинцев и тляратинцев яркое тому подтверждение.
А учитывая то, насколько широки их нынешние сферы контроля и влияния, новому главе Дагестана Владимиру Васильеву будет крайне непросто начать новое наступление на кланы.
