Иван Янковский: Мне никому ничего не надо доказывать

Актер рассказал о фильме «Союз спасения», об актерской династии и о съемках с Кристиной Асмус

Нынешний канун Нового года ознаменуется одной из самых ожидаемых премьер — выходом на экраны картины «Союз спасения». Этот фильм, основанный на реальном историческом событии — неудачной попытке государственного переворота в декабре 1825 года, — обещает рассказать нам правду, которую десятилетиями искажали, скрывали и замалчивали. Искренняя, благородная попытка молодых офицеров спасти Россию выливается в кровавую трагедию. Бунт будет жестоко подавлен, а пять главарей заговорщиков — Сергей Муравьев-Апостол, Кондратий Рылеев, Павел Пестель, Михаил Бестужев-Рюмин и Петр Каховский — будут приговорены к повешению.

Одного из главных заговорщиков — Михаила Бестужева-Рюмина — сыграл Иван Янковский. Нам удалось встретиться с актером и поговорить о многом: о новом взгляде на восстание декабристов, об ответственности за свое место в актерской династии, о том, какие фильмы и роли он выбирает. И, конечно же, мы не могли обойти стороной скандал вокруг постельной сцены в нашумевшем фильме «Текст», в которой Иван снимался с Кристиной Асмус и которая вызвала нездоровый резонанс в соцсетях.

Неизвестная история

— Пришлось для съемок изучать исторические материалы? Продюсер фильма Константин Эрнст говорит, что о декабристском восстании знают многие, но поверхностно, без подробностей…

— Это действительно так. Мы все знали все это на школьном уровне, и я в том числе. Где-то кто-то кого-то застрелил, император, смута… Про это в учебниках пара страниц… И, безусловно, мы вдохновлялись архивами. Есть огромное количество исторических документов с реальными словами героев, когда они уже сидели в тюрьме. Допросы. Один не сдал никого, второй все рассказал, третий промолчал, и так далее… Там было много чего интересного и подробного, о чем тебе не расскажут в школе. Это историческое событие можно много и долго изучать. Не каждый знает, что и зачем эти ребята тогда делали. Они думали, что, реально побывав в Париже, увидев европейскую демократию, они так спокойно смогут ее установить здесь, в России. Это, конечно, наивно. Но тут есть и другое: само то, что людям были небезразличны страна, народ, который в ней живет, порядки, которые в ней господствуют, — вот что самое главное!

Право выбора

— Вы от каких-то ролей отказываетесь?

— Да, от 90 процентов предложений.

— Почему? Плохие сценарии?

— Меня должно цеплять, мне должно нравиться то, что предстоит сыграть. Как, например, в фильме «Текст», который мы сделали, я считаю, очень смело: власть, произвол, наркотики, все сошли с ума… Или здесь, в «Союзе спасения», где работает нереально сильная группа: продюсеры Константин Львович Эрнст и Анатолий Вадимович Максимов, один из самых известных режиссеров, лучший оператор в стране, пять камер, партнеры сплошь гениальные артисты…

— Ну, хорошо, в чем будете сниматься — понятно. А в чем не будете?

— Условно: я не хочу играть про водопроводный кран и отключение воды, и про мента тоже. Я хочу другое играть. Я начитанный, «насмотренный» человек. Люблю режиссеров Дэвида Финчера, Франсуа Трюффо, Жан-Люка Годара, Мартина Скорсезе и так далее. Любя и смотря это все, я хочу соответствовать этому. И стараюсь выбрать то, что максимально отвечает моим запросам в профессии. Отвечает — я это беру, нет — нет. Все просто…

Наследственность и ответственность

— Династия актерская накладывает отпечаток? Наверное, к Вам — в данном случае как кактеру — больше требований?

— Наверное, со стороны зрителей есть какое-то ожидание. Но я перестал об этом думать. Мне кажется, что все эти мысли — о том, кто ты и что ты, какой у тебя род, — они останавливают в профессии. Вместо того чтобы искать, как играть с партнером, ты думаешь о соответствии своей фамилии. Мне никому ничего не надо доказывать. Но раньше я думал об этом, когда был моложе. Сейчас у меня больше опыта. Я вообще к себе честно отношусь. Я знаю, что у меня были плохие роли, что больше я так не буду делать, не буду сниматься в таких фильмах — это не мое, это не мой жанр…

— То есть Вы достаточно критично относитесь к себе?

— Да, я самобичеванием и самокритикой часто занимаюсь. Я все вижу, что происходит на экране, — мне не надо человека, который разбирал бы все со мной, я все сам понимаю…

— Родители смотрят? Советуетесь с ними?

— Да, конечно — и смотрят, и советуемся. Но они уже шутят на эту тему, говорят: «Ты, сын, уже больше всех нас понимаешь и сам можешь дать совет». Для меня, безусловно, мнение моих близких — одно из самых важных.

— Часто видитесь с родителями?

— Стараемся, во всяком случае. Сейчас уже все выросли, но у нас есть дни семейные, когда мы все вместе собираемся. У нас так заведено. Сидим, общаемся, что-то кому-то рассказываем, куда-то вместе идем…

В фильме «Текст» — хорошая работа

— По «Тексту» такая шумиха поднялась: обсуждают постельную сцену, на Вашу партнершу Кристину Асмус набросились с критикой, похожей больше на травлю…

— Шумиха эта о чем говорит? О том, что я и Кристина хорошо проделали свою работу. Вы смотрели фильм?

— Да.

— Вы поверили?

— Да.

— Все! Надо культурно себя образовывать, выращивать. Почему у них не было вопросов к Монике Беллуччи и Венсану Касселю? (Иван Янковский говорит о жесткой сцене изнасилования героини Беллуччи в фильме «Необратимость» — прим. авт.). Я что-то не припомню таких разговоров. Те люди, которые вот так осуждают… Пусть они сначала кино сделают хоть какое-то и меня позовут — и я приду, посмотрю и скажу: «Хорошо, отлично!» А если будет плохо, то я тоже смогу кое-что сказать… Это я хожу по острию ножа, а они только смотрят. Кому зашло — я рад, не поверили — ну значит, не поверили… Но я не понимаю: зачем травить Кристину? Она так героически вела себя, проработала сложную сцену… Это же наша профессия! Это актерское мастерство — чтобы зрители реально думали, что там что-то у нас было. На самом-то деле мы ничего не делали, это обман: мы играли эти роли, это все неправда. Но если все в это верят — значит, мы хорошо сделали свою работу…

Фото Вадима Тараканова, Дирекции кино Первого канала и кинокомпании «Централ Партнершип» (ИА «Столица»)