ДВИНУЛИ НА ПРИРОДУ

Публикуется в рамках конкурса “Антивирусное лето”.  Редакция не корректирует рассказы и сохраняет орфографию автора.

 

Лето уже основательно готовилось к встрече с осенью, однако ребятня все еще бегала босиком по газонам – это в них память просыпалась, генетическая, от наших древних сельских предков.

А мы все сидели, уткнувшись в свои книги, «компы», планшетники и телеящики, которые – «окно в мир», – приучились жить «дистанционно» в период «самоизоляии».

Но вот однажды один, самый решительный, самый смелый и инициативный из нас, вдруг спохватывается и говорит:  – Всё! Хватит, мужики! Завтра устроим настоящий выходной и двинем на природу, пока она окончательно не превратилась в окружающую среду! Пора! Тем более, сейчас комар уже на убыль пошел!..

Тогда мы находим у знакомых и сослуживцев рюкзаки, палатку и даже топор, и еще до солнца двигаем.

Вскоре рюкзаки тяжелеют. Особенно у меня. Так как я не забыл захватить портативную газовую плитку.

Звенигородцев, самый спортивно-продвинутый из нас, советует мне передвинуть рюкзак со спины на грудь. Ему можно верить – он у нас подкованный. Ни одного выпуска всяких там телепутешествий типа «Орел-Решка» или «Моя планета» старается не пропускать.

Однако я вскоре начинаю задыхаться. Поскольку рюкзак бьет меня в грудную клетку, как бы пытаясь достучаться до моего сердца, а заодно толкая назад. И, чтобы не расстаться со своими друзьями, я расстаюсь со своей газовой плиткой.

Звенигородцеву хорошо – он взял с собой кровать-раскладушку. Она легкая, алюминиевая. И несет ее в основном его подчиненный – Пролетаев. Они отдохнуть могут по пути. Тем более что хитрый Пролетаев все время притворяется уставшим. Во, актер!

А вот нам с Гиндукушкиным не присесть. У него компас, правда, морской. Вот он и боится с нужного пути сбиться. Если остановится. И я боюсь. От него отстать.

Наконец мы выходим к деревьям.

– Лес! – издает радостно-боевой вопль предков Пролетаев и, скинув себя раскладушку, начинает общаться с окружающей нас древесной средой при помощи топора.

Мы со Звенигородцевым беремся за палатку, а Гиндукушкина посылаем за лапником. Чтобы подстилать. Это Звенигородцев в какой-то специальной телепрограмме видел. Как и палатку. Поэтому он начинает подавать мне колышки и команды. В результате чего я прибиваю этими колышками  куртку, которая на мне.

Пока я пытаюсь освободиться из этой ловушки, Звенигородцев зачем-то обвязывает себя веревками. Вскоре он заявляет, что неплохо бы и мне заняться ими. Чтобы развязать его и выпустить на волю. Но я все еще никак не выползу из своей куртки.

Тем временем появляется Пролетаев и хочет рубить путы на Звенигородцеве, который катается по земле и убеждает его, что веревки еще могут пригодиться для палатки.

Когда нам, наконец-то, все же удается выпутаться, мы уже втроем растягиваем палатку. Но та вдруг оказывается перевернутой пирамидой. И пока мы обсуждаем эту странную трансформацию, она неожиданно плотно накрывает всех нас.

Когда нам все-таки удается выбраться из поднее на свет, выясняется, что того уже нет. Как нет и заготовителя лапника Гиндукушкина.

Тогда мы отправляем на его поиски Пролетаева. Ему темнота – не страшна, поскольку он при топоре.

Еще через час мы идем следом за ним, на его поиски. И, наконец, метрах в тридцати мы обнаруживаем нашего самодеятельного актера Пролетаева, который бьется головой о какое-то дерево и кричит: – Уберите, уберите эти декорации! За ними же леса не видно!

Все это больше всего похоже на солнечный удар. Мы так и решили бы, если б солнце уже давным-давно куда-то не зашло.

Потом мы долго отпаиваем дрожащего всем телом вместе со всеми внутренностями Пролетаева горячим чаем из термоса, с которым никогда не расстается запасливый Звенигородцев.

Когда наш «актер» успокаивается, мы все втроем начинаем укутываться брезентом,  так и не пожелавшим превратиться в палатку. И пока мы это делаем, на душе у нас скребут кошки, причем, очень черные. И не из-за того, что где-то недалеко воют собаки, а потому как судьба Гиндукушкина  представляется нам все более и более мрачной. Но тут, уже в предрассветных сумерках, его приводит к нам какой-то человек, похожий на йетти, но оказывающийся сторожем садоводческого товарищества.

– Я же говорил, что за этими фруктовыми деревяьми леса не видно! – торжествующим тоном восклицает наш «актер». И мы начинаем собираться в обратный путь. Благо уже все больше светает. А это значит, что рождается новый день. И что нам уже пора домой. Поскольку нам нечего делать в этом саду.

Теплые лучи нового солнца рождают в наших душах радость и гордость покорителей стихий. И мы твердо верим, что еще не раз двинем на нее, на нашу родную природу. Хотя бы следующим летом.

 

Владимир Чичеткин (24 года)

Фото из открытых источников.