ПОСЛЕВКУСИЕ ОТ 33-Й ММКЯ: ОБНАРУЖЕН САМЫЙ ЗАРАЗНЫЙ ИЗ ЭКСПОНАТОВ
«Читатель книг, и я хотел найти свой тихий рай в покорности сознанья…»
Тектонические сдвиги в стране и мире, о которых с некоторой долей растерянности говорил на презентации своего сборника пьес «Сестра четырех» литератор Евгений Водолазкин, не могли не сказаться на литературе, ее читателе и писателе.
Уникальный пример Водолазкина показывает, что литератор может быть писателем. Что касается писателя, то ММКЯ выдвинула на линию фронта обороны издательского потока от настырных читателей проверенную армию. Это прежде всего раскрученные разными способами фигуры – Любовь Казарновская, Виктор Пелевин, Людмила Петрушевская, Сергей Полонский, Захар Прилепин. Эдуард Радзинский, Марина Степнова.
Представить столь разные фигуры в одном флаконе было сложно, но вот так получилось. Судя по анонсам и пресс-релизам, состав армии был назначен немного другой и намного шире. Как и положено на войне, до финала дожили не все и не совсем те, кто планировался в герои.
«Пусть раненый олень ревет, а уцелевший скачет. Где спят, а где – ночной обход, кому что рок назначит»
Вот на Западе, там все просто. Чтобы получить Нобелевку по литературе, русскоязычный писатель должен быть против советской власти. После того, как хитроумный Сталин обманул международную общественность с Борисом Пастернаком, Вашингтон для лоббирования в Нобелевском комитете выбирает более надежные фигуры вроде Светланы Алексеевич. Тем более, что нынешней войне в Белоруссии согласно анализу общественных настроений назначили женское лицо.
ММКЯ представила широкую линейку научных книг, в том числе и по генетике. Новинки все исключительно переводные с английского. Отечественной литературы по нейрогуморальной или нейрогенетической регуляции поведения ни на одной из трех книжных выставок в Москве мы не нашли.
В беллетристике ситуация не столь однозначна. Власть коварно эксплуатирует навязанный принцип «успех через оппозицию власти». Наследником Пастернака в роли проводника русской литературы на Западе стал Евгений Евтушенко. В наши дни на литературном поле расцвела столь многогранная и плодовитая фигура, как Дмитрий Быков. Его изыскания на русском литературном поле с изрядной добавкой собственного творчества по результату сравнимы в объеме смысла с совокупным продуктом всех остальных действующих писателей. И никаких проблем доступа к читателю, отечественному или западному. Достаточно раз в неделю ритуально пнуть Россию в эфире «Эха Москвы».
Кто и как это делает, хорошо изучено. Над всем происходящим в стране и мире витают идеи товарища Сноудена, изложенные в автобиографическом романе «Личное дело». Книга в открытой продаже на ММКЯ, никто не прятал. Уникальное издание сочетает литературность, бытовую искренность, адекватность выбора причинно-следственных связей и технологическую точность в описании протоколов обработки потока приватных данных.
Надо думать, издание «Личного дела» Сноудена отражает некоторые обязательства Москвы перед Вашингтоном. Схема похожа на историю Прибалтики или Крыма. Запад не впервые используют Россию для информирования мировой общественности, что с ним там внутри него происходит.
Но посетители ММКЯ с трудом вспоминали, кто такой Сноуден. Кажется, ну тот, которого замели в посольстве Лондона.
Арестованный в лондонском посольстве Эквадора после государственного переворота в этой стране Джулиан Асанж представитель совершенно другого проекта, серьезно повлиявшего на развитие и России и США. О нем издано множество книг.
Исследовательски-обличительных изданий о влиянии США на судьбы мира на ММКЯ было несколько – о преступной деятельности ЧВК BlackWater, сопоставление DARPA с наукой Третьего рейха, история законодательного блока «Покупай американское!» с преференциями в обход рыночных обязательств. Некоторые такие книги предлагались за треть себестоимости и покупателя не находили.
«Во всем мне хочется дойти до самой сути. В Работе, в поисках пути, в сердечной смуте»
До 2020 года в программах для профессионалов на книжных выставках Москвы говорили о несуразности попадания изданий в топ и об отсутствии навигации для читателя в потоке изданий. В преддверии 33-й ММКЯ писатель Мария Степнова сообщила, что студенты ВШЭ на ее курс литературного мастерства приходят из желания стать писателями, однако новую русскую литературу не читают и по сути про нее ничего не знают. Во время презентации своего нового романа «Сад» на 33-й ММКЯ Степнова ответила на наш вопрос о столь странном устройстве студенческих мозгов оправданиями. Читать она их учит, но как и чему, объяснить не может.
Параллельно и независимо литературному мастерству через ВШЭ в России развивается издание сборников по итогам литературных конкурсов. В Крыму подобные книги выходят ежегодно и они были в продаже на ММКЯ по ценам буквально смешным.
Странностей на ММКЯ было немало. Едва ли не половину объема изданий выставки составила детская литература, ярко-красочная и с чертами какой-то смысловой беспомощности. При этом издательство «Детская литература» мы не нашли. Из детских журналов как-то представлен «Мурзилка». Других не нашли, как и отечественных научно-популярных журналов.
Из научных изданий мы приобрели два сборника «за 30 секунд» по эволюции и генетике. Издания красочные и выверенные. Англосаксонский взгляд на генетику с эволюцией полностью исключает русскую науку, что в этих направлениях невозможно. Есть последователь Константина Мережковского в лице Линн Маргулис, но самого его нет и быть не может. Те направления, где нет западных последователей, вымараны полностью. Оказывается, можно излагать генетику без структуры гена или явлений пенетрантности и экспрессивности Тимофеева-Ресовского.
Англосаксы и к своим гениям относятся предвзято. Наследие Эразма Дарвина описано в России, на своей родине он забыт как предшественник Ламарка. Насквозь материальные англосаксы отдали идеализм французам. Сложно вышло с нобелевскими лауреатами Джеймсом Уотсоном и Барбарой Макклинток.
В политической турбулентности книжной продукции найти приятное чтение вполне возможно. Например, новый сборник из трех повестей Марии Метлицкой «Осторожно, двери закрываются» или практически все без исключения издания «Роман-газеты». По счастью, продолжает выходить и едва не закрытая «Детская роман-газета» Екатерины Рощиной.
Раскрученный новый роман Марины Степновой «Сад» рекомендовать сложно. Писатель сильный, роман неровный. К своим персонажам относится ревниво и агрессивно. Арена действия в девятнадцатом веке отражает объем проблем больше современности. Причина проста: когда проблем нет, люди их придумывают и обустраивают свою жизнь непобедимыми условностями. Нечаянной страсти стыдятся и воспитывают плод этой страсти по возможности вопреки естественности. Единственный симпатичный автору персонаж в этой истории – сад.
Степнова растерялась от нашего вопроса: понимают ли люди, зачем заводят детей? По ее словам, дети заводятся как мыши в грязных тряпках. Доля истины в этой классической интерпретации Vis vitalis безусловно есть. Однако наш опыт говорит об обратном и может быть по этой причине в мировой литературе он описан лишь частично. В тектоническом 2020 году мы пережили беду и счастье, не сравнимые с предыдущей богатой на события жизнью. Напрямую с пандемией не связано, разве что с общими причинами физической турбулентности и ее использованием для натравливания людей друг на друга..
Марина Степнова как настоящий инженер человеческих душ перемены предчувствовала. На презентации она утверждала, что холера к ковиду отношения не имеет, роман «Сад» закончен в декабре. Отметила закономерность: как только подходила к теме холеры, случалась какая-то беда. Муж-медик объяснил иначе: у тебя тонкая психическая организация и потому предчувствуешь ситуацию в образе холеры.
«Ошибкой рецензента» в литературе оказался Евгений Водолазкин. Его новая пьеса «Сестра четырех» описывает типичную и тиражированную ситуацию, вскрытую пандемией. Казалось бы, под угрозой смерти люди должны переродиться, однако некуда – они и так все давно ненастоящие.
Презентация Водолазкина прошла во всех смыслах неожиданно и содержательно. Его ответы на вопросы могут составить основу докторской диссертации о текущей истории, если найдется чудак-смельчак на столь скользкую тему. Формально литератор Водолазкин гуманитарий, но его мышлению должен позавидовать любой естественник. Яркий продукт «Пушкинского дома» в равной степени воспитан политикой Дмитрия Лихачева и одновременно Валентины Матвиенко, которая в роли комсорга Василеостровского района курировала вольницу Лихачева.
Водолазкин стал известен благодаря роману «Лавр» в старорусском жанре житие для прочтения сложным. Премию за него получил вопреки мейнстриму критики. Нам бы казалось, наследникам московской кухни должен быть ближе забытый сборник «Инструмент языка». Название отражает понимание феномена человека в воззрениях Иосифа Бродского. В сборнике собраны имевшие хождение в интеллигентской среде мифы и байки. Среди прочего рассказ «Ошибка рецензента» отражает подкоп прозападного генетика-биоинформатика Михаила Гельфанда под российский ВАК. В изложении литератора Вололазкина вылез какой-то вечный смысл, который генетик Гельфанд не закладывал. Оказалось, что нарисованный ученым человеком текст может быть полностью лишен смысла, а вот сгенерированный на его базе текст машинный порождает некий непредсказуемый смысл.
Согласно выводам Водолазкина, успех по-питерски – быть узнаваемым в книжном магазине. Успех по-московски – объехать до вечера пять телеканалов. Противоборство Питера и Москвы – это проявление любви.
Организаторы презентаций обрушили именно на Водолазкина весь свой нерастраченный пыл борьбы с ковидом. Как теперь часто бывает, вышел некто с безликим бейджем «охрана» и жестко потребовал, чтоб все встали и вышли за периметр «для вашего же здоровья». После этого две изящные девушки нервно собрали и унесли часть стульев. Когда Водолазкин закончил и отправился подписывать книги, опять всех согнали и двачеловека в противочумных костюмах принялись неспешно изображать дезинфекцию. Ни до, ни после Водолазкина на презентациях Захара Прилепина и Сергея Полонского ничего подобного не было, как и на всей выставке. Марину Степнову тоже никто не дезинфицировал, хотя ей предоставили лучшую и единственную площадку в закрытом пространстве.
Почитатели Водолазкина толпились стоя и никого не волновало, чем они там друг друга заражают. Получилась живая иллюстрация к словам Водолазкина об абсурде, которому он не чужд. Это просто реальность в другой нарезке.
В абсурдной нарезке Водолазкин оказался самым заразным из экспонатов выставки.
«Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины».
Лев МОСКОВКИН, Наталья ВАКУРОВА.
