БУТЕРБРОДЫ ДЛЯ АФГАНЦЕВ И АВТОГРАФ ГАГАРИНА

13 сентября исполняется 95 лет со дня рождения Сергея Сальникова – олимпийского чемпиона, одного из самых техничных мастеров советского футбола. Про его игру было написано немало, а многие ли знают, каким был Сергей Сергеевич в жизни? У «Московской правды» к этой теме особый интерес, ведь Сальников оставил заметный след и в спортивной журналистике, бывал и в нашей редакции.  Накануне памятной даты об отце вспоминают его дети – Сергей, Юлия и Алла, которая, кстати, когда-то тоже публиковалась в «Московской правде».

Сергей: «Первый космонавт знал его по имени-отчеству»

У нашего папы были греческие корни – прабабушка происходила из понтийских греков, которые в немалом количестве жили по всему Черноморскому побережью. Он ее очень любил и позднее, когда уже выезжал за рубеж на матчи, всегда старался привезти ей в подарок маслины, которых в Советском Союзе почему-то не было.

А его отец Сергей Дмитриевич – из кубанских казаков. Во время Гражданской войны мог оказаться и в рядах красных, и в рядах белых. Служил в НКВД и впоследствии очень сильно страдал от своего прошлого, судьба его сложилась печально…

Из Краснодара семья переехала в Подмосковье. Мальчишкой папа часто появлялся на спартаковской базе в Тарасовке, подавал мячи на тренировках и пользовался расположением Николая Петровича Старостина. И родился миф, будто Сальников – его внебрачный сын. В нашей семье к этой версии относились по-доброму, даже с юмором. Мама Валентина Викторовна поясняла, что история только подчеркивает духовное родство между основателем «Спартака» и одним из самых ярких футболистов команды.

Интересно, что у папы и в первом, и во втором браке были дочери-близняшки. Сначала родились Нина и Александра, причем одна из них была замужем за норвежцем. Обеих уже нет в живых. Другое совпадение в том, что сейчас мои сестры тоже живут за границей. Алла – в Японии, Юля – в Греции, у нее четверо детей, и все занимаются теннисом.

Но началась-то династия с Сергея Сергеевича! В юном возрасте он был чемпионом Москвы в парном разряде, доводилось выходить на корт с Николаем Озеровым. Юля побеждала уже в чемпионатах СССР, есть у нее титулы и на европейском уровне. А ее старший сын Стефанос Циципас в прошлом году стал победителем итогового турнира АТП, входил в пятерку сильнейших теннисистов мира. Несомненно, Сергей Сергеевич гордился бы своим внуком.

Одно из ярких воспоминаний моего детства связано с тем, как в праздничные вечера папа сажал нас всех в «москвич» и вез по Москве – любоваться красивой подсветкой. Только нередко автомобиль служил и средством дополнительного заработка. Когда водителя узнавали, он испытывал неловкость: мол, олимпийский чемпион, а занимается извозом… Но требовалось поддерживать материально и первую семью, которой, кстати, осталась квартира у метро «Смоленская», полученная папой еще от общества «Динамо». И надо было поднимать нас, живших на Рублевском шоссе. Район тогда ассоциировался не с престижными особняками, а с пустырями на окраине столицы. Так что Сергей Сергеевич брался за всякие подработки – например, за выступления на вечерах, проводившихся обществом «Знание».

Болельщики со стажем, наверно, помнят его отчеты о матчах в «Советском спорте», футбольные репортажи по телевидению. Однако манера вести рассказ была не всем понятна, и папе как-то передали целый мешок писем с критическими отзывами. А дело было в том, что специалист с тренерским образованием стремился не только сопровождать передвижения мяча, но и объяснять постфактум, как могла сложиться комбинация.

Мама подводила к мысли: надо ехать на работу за границу, там можно накопить и на машину, и даже на квартиру. Отсюда и две командировки в

Афганистан, причем папа – редкий случай – имел возможность выезжать с командой в соседние страны – Пакистан, Индию, Иран. Были игроки из богатых семей, дарившие мне нарядные воздушные змеи. Но были и те, кого папа подкармливал фирменным бутербродом из слоя сливочного масла между двумя кусочками печенья «Юбилейное». Недорогую одежду и обувь приходилось искать на так называемой «висячке» – рынке, где советским гражданам не рекомендовалось появляться под угрозой отправки домой в течение 48 часов. Но однажды мама встретила там даже жену посла – обе сделали вид, будто не заметили друг друга…

Интересная деталь: во время первой командировки в Афганистан выезжала вся семья, а московскую квартиру в Вадковском переулке снимал у нас

Андрей Кончаловский со своей французской женой Вивьен, о чем есть упоминание в его мемуарах.

Папа не замыкался только на материальном, его постоянно тянуло общаться с людьми культуры или науки. Еще когда был игроком, оказался на сборе в гостинице «Советская» одновременно со знаменитым певцом Леонидом Утесовым. Ну как было упустить такой случай! Мог вести предметный разговор о философии не только Шопенгауэра, но и Кьеркегора. Однажды в ресторане, заметив за соседним столом Юрия Гагарина, не постеснялся подойти к первому космонавту: «Юрий Алексеевич, здравствуйте, можно взять у вас автограф?» Тот ответил: «Здравствуйте, Сергей Сергеевич!» И расписался на календаре футбольных матчей.

Алла: «Потрясающе чувствовал круглые предметы»

Нас с сестрой сначала родители хотели отдать в балетную студию, но мы не подошли. Зато приняли в секцию по прыжкам в воду. В динамовском бассейне понравилось, быстро научились плавать и прыгать с 10-метровой вышки. Но хлорированная вода могла вызвать проблемы с кожей, да еще мама увидела в бассейне ватерполистов с грибком на ногтях – в общем, речь зашла о том, что надо менять вид спорта.

Папа еще раньше говорил: «Если бы я не стал футболистом, то стал бы теннисистом». Корты находились по соседству с бассейном, группу вела Нина Николаевна Лео, и туда входили дети на год-два помладше. То есть мы вроде бы опоздали, но папин авторитет сказался, и нас взяли.

Родители купили самые простые ракетки и форму. Тут надо сказать, что Нина, папина дочь от первого брака, была замужем за одним из сильнейших советских теннисистов Владимиром Коротковым. Нас привели на смотрины, мы показали, что умеем, и получили от Владимира Викторовича в целом благоприятный отзыв.

И уже мама загорелась: раз так, нужны индивидуальные занятия. Стала просить папу, чтобы он нашел личного тренера. Специалист из Сочи Сергей Кириллович Гусев искал работу в Москве, так что интересы совпали. Папа выбил ему тренерскую ставку в «Динамо».

Потом родители с братом уехали в команд­ировку в Афганистан, а мы остались дома на попечении няни. В нашей трехкомнатной квартире жил еще и Гусев, потому что собственной площади в столице у него не было. Возможно, это являлось как бы формой доплаты за индивидуальные занятия.

Вот так начала развиваться наша теннисная карьера. Расходы несли общество «Динамо» и спорткомитет, да еще с 11 лет мы стали получать стипендию: от сорока рублей и выше. Так что семейному бюджету было подспорье. Юля чаще побеждала на турнирах, а я не была такой честолюбивой, но папа поддерживал нас обеих. Наставлял отрабатывать какие-то элементы дополнительно, уделять больше внимания физической подготовке, даже развешивал в комнате самодельные плакаты с призывами: «Десять ускорений каждый день – путь к успеху!» Как-то посоветовал мне играть в более коротких носках, они весят на двадцать граммов меньше, значит, и передвигаться по корту станет легче.

Навсегда запомнила один случай. В финале турнира у меня был матч-бол, и соперница послала на мою половину легкий мяч. Он летел долго, было время подумать, как сыграть. И в это время раздался громкий голос папы: «Доча, ближе!» Вообще в теннисе это не принято, я от неожиданности выронила ракетку, а мячик прилетел мне точно в ногу… В общем, я проиграла тот финал, маме все доложили, и папе от нее здорово досталось. Но ведь он хотел как лучше! Кстати, если родители приходили на трибуну вдвоем, садился отдельно – переживал, нервничал.

Когда у меня была хроническая травма щиколотки, он спрашивал: «Может, тебе лучше сделать акцент на парные выступления?» Для спортсмена это в какой-то степени отступление назад, но папа пытался помочь, ведь в паре двигаться приходится меньше.

Я бы не сказала, что нам с Юлей достались какие-то теннисные гены. Когда сдавали тесты, на скорость или выносливость, находились ближе к концу. Может быть, на технике что-то отразилось. Ведь папа потрясающе чувствовал круглые предметы – будь то мяч футбольный или теннисный…

Юлия: «Журналистика являлась призванием»

На факультет журналистики мы с Аллой поступали не из-за влияния папы, совместного с ним опыта написания материалов у нас тоже не было. Скорее, так получилось потому, что в школе обе были хорошистками с большой натяжкой, и на этом факультете нам учиться было проще.

Но для папы журналистика являлась призванием – так же как и футбол. И в той и в другой сфере он был профессионалом. Серьезно относился к филологии, большое значение придавал слову. Часто посещал Дом литераторов или Дом кино, ибо там его собеседниками были люди с правильной и образной речью.

Всегда отличался аккуратностью в общении, даже в быту не позволял себе просторечий, жаргонных выражений, а уж на газетной полосе или в телерепортаже – тем более. Во многом это шло от его любви к классической литературе. Из двадцатого века я назвала бы Сергея Есенина, Игоря Северянина, Юрия Олешу, Бориса Пастернака. Укладывая детей спать, папа рассказывал наизусть мифы Древней Греции.

С иностранными языками он тоже дружил. Конечно, владение немецким – это обычная история для его поколения. Но вот знанием фарси вряд ли могли похвастаться многие.

Записал Георгий МОРОЗОВ.

На снимке: Сергей Сальников с первой женой Ниной и товарищами по «Спартаку» в обществе Леонида Утесова.
Фото из архива семьи Сальниковых.