ДОМ ДЛЯ МАШИН

Выставки старинных автомобилей проходят в Москве очень часто. Но одно дело – рассматривать раритетный, но безликий  автомобиль, а другое – узнать, кто был хозяином авто, как и где «жил»  четырехколесный друг, куда ездил…

Уникальные автомобили и уникальные люди, связанные с ними –  все это  можно увидеть на новой яркой выставке, проходящей в Еврейском музее и центре толерантности «Дом для машин. Бахметьевский и другие гаражи» — посвящение автомобильной культуре 1920-1930-х годов.

Первая часть экспозиции о том, как хранили «не роскошь, а средство передвижения»: в Москве  более 100 лет назад начинает активно развиваться автомобильное и  автобусное движение. Массовое появление гаражей было связано с желанием скрыть от посторонних глаз  свое четырехколесное сокровище, и не только: машины тех лет выпускались  со  множеством деревянных, и даже фанерных деталей.  Хранить это чудо техники на улице под дождем и снегом было нельзя как  из соображений пожарной безопасности, так и обыкновенного разрушения, требуется укрытие.

Слово «гараж» происходит от французского garer — «укрывать». Но в 1915 году на волне языковой реформы, призывавшей избавиться от иностранных заимствований, его предлагали называть «сарай для самовозов» ! Представляете, как сосед рассказывает: «Эх, мы вчера в сарае для самовозов с мужиками»… ну, вы поняли!

Выставка показывает эпоху 1920-1930-х годов сквозь призму истории московского гаража. Знаменитая формула Ле Корбюзье – «Дом — машина для жилья» –  лишь отчасти описывает это динамичное время.

Автомобиль — ровесник современного искусства, а гараж (дом для машины) стал одним из символов прогресса, символом архитектуры модернизма, вдохновлённой индустриальной эстетикой. Проектирование гаражей стало новым архитектурным вызовом для инженеров. Московские гаражи тех лет ассоциируются с именами гениев архитектуры Константина Мельникова и Владимира Шухова.

К сожалению, в наши дни, в отличие от дворцов, эти утилитарные объекты часто кажутся недостойными внимания, хотя это важные историко-культурные памятники. На выставке представлены проекты гаражей 1900-1930-х годов из московских и федеральных архивов, в том числе материалы, ранее неизвестные широкой публике.

В середине ХХ века советские граждане все больше стали обзаводиться личными авто, которые хранили в безликих гаражно-кооперативных будках.

Говорить о гаражах, не упомянув про автомобили, нельзя. Чтобы не наскучить публике чертежами и техническими инструкциями, экспозиция организована вокруг трех знаковых исторических фигур 1920-30-х.

«Мы не хотели обезличивать эту эпоху, ставя во главу автомобили или здания, поэтому рассказываем о людях», — подчеркивают организаторы. Каждый из разделов имеет главного исторического героя, ключевую фигуру, помогающую зрителю погрузиться в тему.

Вот яркий Renault, за рулем —  легендарная Лиля Брик. Себя она считала единственной москвичкой-автомобилисткой, с гордостью указывая, что, кроме нее, в столице машину водит только жена французского посла. На своей «Реношке», как ласково называла Брик подаренную ей Владимиром Маяковским машину, она ездила очень много. Кстати, Маяковский приобрел автомобиль за границей, и с большими трудностями переправил его в СССР. Но что же заставило человека, почти равнодушного к машинам, привезти из Парижа модное авто? Для тех времен поступок, сродни этому, казался действительно необычным, ведь в Советском Союзе обычному гражданину иметь свой транспорт не полагалось, а партийная элита пользовались служебными машинами. Обожаемой Лиле, музе всей его жизни, захотелось не духи, не бриллиантовое ожерелье, ей захотелось автомобиль! Маяковский прекрасно понимал, что не сможет пойти в укор её воле, и к тому же, Лилечка уже научилась водить и ожидала своего подарка: «Очень хочется автомобильчик. Привези, пожалуйста. Мы много думали о том – какой. И решили – лучше всех Фордик, лучше для плохих дорог, легче с запчастями, им легче управлять, а я хочу управлять обязательно сама». Впоследствии  поэт даже написал стихотворение про эту машину под названием «Ответ на будущие сплетни», впервые опубликованный в журнале «За рулём».

Вот автомобиль знаменитого литературоведа и писателя Виктора Шкловского, освоившего автодело ещё в годы Первой мировой войны. Шкловский печатал фельетоны в журнале «За рулём», и в машинах и разбирался прекрасно. Интересно, что во время военных действий  и службы в Военно-автомобильной роте, Шкловский познакомился с Осипом Бриком и Владимиром Маяковским.

По соседству красуется автомобиль инженера Льва Давидовича, разработавшего техническую сторону проектов  практически всех известных московских гаражей 1930-х годов: «Интуриста» на Сущевском валу, ЦИК СССР и ВЦИК на Пресненском. Персона, совершенно сегодня не известная, пережив репрессии, сложные военные годы, Давидович, став профессором, почти до конца 70-х преподавал в Московском автодорожном институте.

Музею удалось заполучить для экспозиции несколько очень раритетных машин. Например, первый советский грузовик АМО-Ф15, на шасси которого выпускались санитарные и пожарные машины. Красуется выходивший всего два года ЗИС-8 — с этой модели начался экспорт городских автобусов из СССР: их первой закупила Турция. Есть на выставке первая советская легковушка массовой конвейерной сборки ГАЗ-А. Неподалеку стоит полуторка — зеленый фургончик с надписью «Хлеб»: именно на нем ездили бандиты в знаменитом кинофильме «Место встречи изменить нельзя».

Особый раздел выставки — «Машины и дети». Производство четырехколесных игрушек наладили почти одновременно с началом серийного выпуска моторных экипажей. Посетители могут увидеть не только маленькие деревянные и металлические копии популярных моделей, но и машинки с педалями- мечту каждого советского ребенка.

Михаил Ковалев.

Фото автора