«Работу потеряют миллионы»: какой удар нанесет пандемия?

Пандемия продолжает менять мир, и сейчас устанавливаются нормы и правила, которые будут регулировать мировую экономику в ближайшие десятилетия. Порядка 400 миллионов человек могут остаться без работы, из них 30 процентов - офисные служащие. Сократится объем розничной торговли, а доля удаленных услуг продолжит расти. МОСЛЕНТА публикует лекцию ректора Высшей школы экономики Ярослава Кузьминова, которую он прочел на форуме ТМК «Горизонты». «Будет сокращаться спрос на неудаленные услуги» Что будет после того, как все, что сегодня происходит с нами, закончится? Очень хочется оглянуться назад, это вполне естественное желание. И каждый из нас обычно представляет, как солдат на войне, что он вернется в старую жизнь, и она будет такой же, как была. Но жизнь никогда не бывает такой, как была, и в данном случае, если мы занимаемся бизнесом, если мы занимаемся работой как ответственные люди, мы должны готовиться к тому, что будет другая жизнь. Во-первых, совершенно очевидно, что пандемия - это как чума в средние века, очень сильный удар по психологии. А экономика, как мы все знаем, это сильно концентрированная психология, массовая психология. Решения все же принимают люди, а они подвержены психологическим мотивам. Можно ожидать, это консенсус-прогноз большинства мировых аналитиков, что у нас будет сокращаться спрос на массовые мероприятия, спрос на неудаленные услуги, спрос на международные путешествия. Будет уходить очень значительная часть розничной торговли: люди уже привыкли к доставке, к Интернет-торговле. Она дешевле, и мы в Китае могли наблюдать быстрое вытеснение розничной торговли, которое происходило очень большими темпами. «Цифру больше никто не боится» В конечном счете это перестройка мировой экономики. Начавшаяся от потребителя, она порождает достаточно длительную неуверенность, неопределенность: инвестировать — не инвестировать, строить новые заводы — не строить, вводить новые мощности или нет, это будет серьезным фоном, определяющим будущее. И есть другая сторона. Это цифра, наступающая цифра. Цифра утвердилась, ее попробовали практически все, от потребителя до менеджера, цифру больше никто не боится. И сейчас цифра - это что-то, что мы не можем игнорировать, это новая реальность, которая существует, вовлекая нас. За минуту люди производят 42 миллиона сообщений, 200 тысяч человек организуют встречи и конференции, миллион долларов люди тратят на онлайн-покупки и так далее. Это жизнь, она порождает новые условия для бизнеса. Какой запрос она предъявит? Я уже сказал о значительном периоде неопределенности. «Часть управленческих этажей последовательно сокращается» Какие новации в экономике мы видим сегодня? Во-первых, это революция в информационных возможностях каждого предприятия и каждого человека. Мы стали видеть рынок гораздо дальше, гораздо детальнее и мы можем найти на этом рынке свое место. Идет трансформация традиционных отраслей на основе той же цифры, поскольку хозяин предприятия видит больше и быстрее, ему не нужны длинные этажи исполнителей и контролеров. Сокращаются издержки, внутренние посредники начинают вымываться и часть управленческих этажей последовательно сокращается даже крупнейшими фирмами. Это сильная тенденция, и я думаю, что она многих, собравшихся сегодня здесь, должна затрагивать. Может быть вы от этого выиграете, вам будет легче дотянуться до тех, кто принимает решения, а может быть, вы от этого проиграете. И, конечно, изменяются центры создания добавленной стоимости в сторону системной интеграции инжиниринга, дизайна, маркетинга от собственного материального производства. Но материальное производство никуда не денется, оно просто повторит судьбу сельского хозяйства, которое сейчас занимает в экономике США - 1-2 процента, и замечательно себя чувствует. «Работу могут потерять около 400 миллионов человек» Что мы видим в качестве последствий пандемии короновируса для рынка труда? Мы не видим пока деталей, потому что статистика очень ограничена. Очевидно, что идет массовое недоиспользование рабочей силы, идет сокращение отработанного рабочего времени, падение трудовых доходов... Отдельные группы пострадали сильнее, мы поговорим про них чуть позже. Какие пандемия вызвала эффекты, отразившиеся на рынке труда? Во-первых, во всем мире работу могут потерять около 400 миллионов человек. Как я уже сказал, никто не ожидает стопроцентного восстановления ни туризма, ни международных путешествий, ни розничного ритейла. Начинают распространяться новые модели занятости. По консенсус прогнозу примерно каждый пятый штатный сотрудник в мире будет работать удаленно, при том, что сейчас на удаленке только 7-8 процентов. Это резкий рост. Учитывая, что это все работники, включая тех, кто трудится у станка, по офисным служащим ожидания перехода в онлайн гораздо больше, самый мягкий прогноз — 30 процентов. Жесткие прогнозы — 50-60 процентов. Понятно, что это зависит от типа бизнеса. В сфере занятости начинают проявляются новые практики, которые еще не охвачены ни регулированием, ни профсоюзами. Что происходит? Ты выводишь человека на удаленку, и выясняется, что у тебя из 10 сотрудников реальный результат дают 3. Ты этих 3 человек пытаешься максимально стимулировать и удержать, а без остальных по большему счету можно обойтись. Потому что есть в крупных фирмах такая тенденция, в организациях она еще более сильная — мы много внимания раньше уделяли микроменеджменту. Как человек приходит на работу, как его оценивают сотрудники, которые работают с ним рядом, участвует ли он в корпоративных мероприятиях? И теперь часто выясняется, что очень милый человек не дает продукта, когда он выведен из офисного окружения. «Удержаться на уровне стандартного трудового контракта» Фирмы уже начали переходить к нестандартной занятости. Что это такое? Или это фриланс, или трудовой договор. Сейчас юристы во всем мире спорят, к чему мы выходим. Очевидно, что фирмы не захотят выходить на фриланс в отношении ценных для себя сотрудников, а сотрудники, которые пользуются наибольшим спросом, наоборот, будут тяготеть к фрилансу. Это позволит им иметь несколько клиентов, а не одного, как раньше. Айтишников это касается в первую очередь, но не только их, а еще и дизайнеров, маркетологов и так далее. Такие корпорации, как ТМК, будут похожи на ВШЭ - очень сильный консолидированный университет, в котором, тем не менее, половина сотрудников работает где-то по совместительству. Мы спокойно к этому относимся, и стараемся повышать свою привлекательность. Но если бы я был главой фирмы, я бы сильно нервничал по этому поводу: ну как же так, мы ему платим лучше всех на рынке, а он еще где-то чем-то занимается! Такого рода дилемма будет очень характерна для ценных работников, а для работников менее ценных, ситуация станет обратной. Они во главе с профсоюзами будут яростно бороться за то, чтобы удержаться на уровне стандартного трудового контракта, а работодатель будет их потихоньку выпихивать, в такой полу-фриланс, потому что они не очень нужны, по большому счету. Очень интересно, что все это происходит на фоне крайней нехватки квалифицированных кадров. Я считаю, что американцы в ближайшие 5-6 лет столкнутся с диким дефицитом IT-специалистов и частично специалистов по мягким технологиям — маркетологов, дизайнеров, коммуникаторов. «Резко усиливается конкуренция за таланты» Такого рода ситуация исключительно интересна, она в таком роде почти никогда не проявлялась в массовом масштабе мировой экономики. Растет общий спрос на гибкие навыки, повышающие производительность — это умение общаться, умение быть заметным и приятным. Резко усиливается конкуренция за таланты, и нам надо готовиться к тому, что если мы хотим удерживать свои таланты, нужно будет сильнее вкладываться в программы корпоративного благосостояния, привлекать людей сильнее, чем мы умели это делать раньше. Вчера только мы обсуждали с коллегами на одном из комитетов совета директоров возможность для компании рассмотреть переход из средней ценовой ниши в более высокую ценовую нишу вознаграждений. И, конечно, то, о чем сейчас много пишут и говорят - это массовое вытеснение работников рутинного умственного труда. Кто больше всего пострадал от пандемии? Это молодежь, это самозанятые, малый бизнес, временная работа, сектор услуг, неформальные работники и свежие выпускники. Но такова ситуация этого и следующего годов, а на самом деле страдают другие люди. Страдает офисный планктон, о котором мы уже говорили, менеджеры промежуточных звеньев и направлений, бухгалтеры рядовые, корпоративные юристы. Те, кто занимается рутинными операциями, работает в ритейле, диспетчеры, водители, охранники. За 10 лет прогнозируют сокращение таких специалистов примерно в два раза, полное исчезновение диспетчеров. Такая же судьба ждет и владельцев офисных центров, - чтобы работникам не было обидно, богатые тоже плачут. «Креативность, цифровая грамотность, адаптивность» Кто сильнее всего выиграет? Это креативные работники с хорошими мягкими навыками, за них уже идет драка, это IT-разработчики и IT-специалисты. Как ректор Высшей школы экономики я могу сказать, - за последний год мы в полтора раза подняли среднюю зарплату для IT-специалистов. А она у нас и так была неплохая, просто мы поняли, что иначе их не удержим. Выиграют бизнес-аналитики, маркетологи, специалисты по коммуникациям. Потому что рынок будет турбулентным, и очень важно и для фирмы развивать свои мягкие навыки. Выиграют в этой ситуации и специалисты по образованию взрослых, медики и так далее. Как я уже сказал, очень ценятся теперь мягкие навыки — это креативность, цифровая грамотность, эмоциональный интеллект, адаптивность. (...) Отличие нынешнего кризиса от прошлых в части рынка труда радикальное. Традиционный кризис рынка труда - это кризис спроса, безработица. А сейчас у нас кризис предложения. Не предлагается в достаточной степени нужных работников, они в дефиците, и наоборот, становятся ненужными работники старого типа. Соответственно, нам надо помогать бизнесу, а не организовывать общественные работы. Главный вызов - это новая структурная безработица в крупных городах. Сокращены работники рутинного умственного труда. Мы с Натальей Сергуниной недавно обсуждали, что в Москве порядка 300 тысяч человек - это лишние офисные работники. Они вообще не готовы идти на рабочие места на воздухе, рядом с трудовыми мигрантами. И их ждет безработица. Они не креативны, их не готовы будут нанять, как работников умственного труда. В России это еще подогревается проблемой мигрантов, давлением со стороны мигрантов. «Половина компаний начинает автоматизировать ключевые задачи» Еще одна сторона новой реальности — ускоренная цифровизация компаний. Общемировые данные, данные мирового экономического форума - это рост за один год ситуации с изменением стратегий компаний: 81 процент инвестируют в ускорение процессов цифровизации и поддерживают удаленку. 30 процентов поддерживают повышение квалификации, переквалификацию, трансформацию. Примерно половина компаний начинает автоматизировать отдельные, ключевые для себя задачи. Это колоссальное изменение поведения, и рынок труда изменяется соответственно этим запросам компаний. (...) Вопрос — останется ли занятость дистанционной, и в какой степени мы можем говорить о том, что после выхода из пандемии у нас преимущественно останется дистанционная занятость? Целиком она такой не останется, в этом нет смысла: есть эмоциональная потребность людей поддерживать друг друга, чувствовать команду и просто общаться. Людям хочется чувствовать друг друга и видеть друг друга. Но в очень большой степени это вопрос технологий и эффективности. Будущее рынка труда — это сокращение офисных работников, снижение издержек, связанных с арендой помещения, это переход от иерархически устроенных компаний к структурам более облачного типа, или к схемам горизонтально устроенных компаний. Это акцент на контроль результата, а не процесса, и как я уже говорил, упрощение трудовых соглашений. При этом Россия и со стороны компаний, и со стороны населения в наименьшей степени готова к цифре. У населения низкий уровень цифровых навыков. В какой-то степени это замедлит те переходы, о которых мы говорим.