«Для меня снимать комедию — вроде вредной привычки». История одного из самых смешных режиссеров Советского Союза
Завтра, 30 января, исполняется 100 лет со дня рождения Леонида Гайдая, одного и самых любимых зрителями советских режиссеров. Если у Эльдара Рязанова и Георгия Данелии комедии получались с легким оттенком грусти, то у Гайдая веселье на экране было безудержным. А вот в жизни режиссер был человеком задумчивым и смеялся нечасто. «Мослента» вспомнила историю создателя «Операции "Ы" и других приключений Шурика», «Бриллиантовой руки», «Ивана Васильевича…» и «Кавказской пленницы». По стопам Чарли Чаплина Часто бывает, что человек, связанный с юмором, в быту серьезный и даже мрачный. Гайдай — высокий, худой человек в очках и с забавным хохолком — был задумчивым. Характер у него был тот, что называют сложным. Впрочем, это объяснимо. Леонид Иович был созидателем, а творческий процесс — дело тонкое, хрупкое. И беспокойное. Вдова режиссера актриса Нина Гребешкова вспоминала: «Каким он был? Взгляните на Шурика из "Операции «Ы»", и все станет ясно. Это его точная копия — от жестов до походки. Он никогда не учил, никогда не делал замечаний, однако всегда выражал свое отношение. Если я говорила о ком-нибудь плохо, Леня меня останавливал: "Ну ладно, и что ты предлагаешь? Ты не можешь убить его, изменить. Все разные, и он — такой"». Во время съемок режиссер долго искал интонации, подходящие слова. Разрешал актерам импровизировать, но — в меру. Говорил Никулину: «Юра, это не для кино, это ты будешь делать в цирке». Поправлял Вицина: «Жора, это хорошо для театра, но нам не подходит». Улыбался, тем более смеялся, Гайдай нечасто. Сын Юрия Никулина Максим, ныне генеральный директор цирка на Цветном бульваре рассказывал: «Если дядя Леня сказал "угу, смешно", это означало, что ему поведали такой забавный анекдот, что все валяются со смеху». Но сам режиссер был остроумный. Хотя слов на ветер не бросал — берег для кино. Гайдай не писал сценарии, но блестяще их дорабатывал — словами, жестами, движениями. Если актер не понимал, что делать, режиссер показывал. Ведь сам когда-то был лицедеем — в театре и кино. Да и в своих фильмах Леонид Иович часто исполнял эпизодические, мимолетные роли. Он любил Чарли Чаплина и не скрывал, что подражал ему. Еще в детстве, в Иркутске, ходил на комедии знаменитого комика. После сеанса прятался в зале, чтобы посмотреть фильм еще и еще. Спустя много лет Гайдай говорил: «В кинокомедии должно быть как можно меньше слов, а те, которые есть, обязаны быть лаконичными, отточенными, бьющими точно в цель». Так он и действовал. Фильмы как дети Гайдай многое выдумывал, но некоторые эпизоды брал из жизни. Например, на экзамене во ВГИК он читал стихотворение Ярослава Смелякова «Хорошая девочка Лида». Его же декламировал Шурик, главный герой «Операции "Ы"»... Его роль исполнил Александр Демьяненко. Фразу из той же ленты «Огласите весь список, пожалуйста!» Гайдай позаимствовал из своей армейской службы. Когда во время Великой Отечественной в его часть приехал офицер и обратился к шеренге солдат: «Кто из вас пойдет на флот?», «Кто в артиллерию?» «Кто в пехоту?» Гайдай в ответ на все вопросы выкрикивал: «Я!» Он очень хотел на фронт. Военный сначала терпел, но потом не выдержал: «Да подождите вы, дайте огласить весь список!» История «Кавказской пленницы» началась с газетной заметки о похищенной невесте, а замысел «Бриллиантовой руки» возник после статьи о контрабандистах, которые разными хитрыми способами провозили через границу ценные вещи. В поисках идей Гайдай просматривал кипы различных изданий, которые выписывал. Для того же он часами копался в старой периодике. Он был любознательным человеком и жаждал узнавать новое. Ему было скучно, когда ничего не происходило. Гребешкова вспоминала, что Гайдай часто подходил к «сплетнице» — так называли большую киноафишу — и смотрел, в каких московских кинотеатрах показывают его фильмы: «Сядет в кинозале в уголке и смотрит. Десять лет прошло, двадцать лет… "Знаешь, — говорит, — смеются в тех же местах и так же громко". Фильмы были как его дети, за которыми он присматривал». Многие картины Гайдая мы хорошо знаем — смотрели их не раз и не два. Но есть и забытые… Это сюжеты для сатирического киножурнала «Фитиль». Один из них назывался «Горько!» и рассказывал о том, как во времена борьбы с алкоголизмом банкет в ресторане проходил как… поминки. Дело в том, что для праздничных случаев спиртное не разрешалось, а для печальных — позволялось. В сюжете Гайдая гости сначала вели себя тихо, как и полагалось, но потом разгулялись. Метрдотель был в ужасе — одергивал музыкантов, игравших зажигательные мелодии, махал руками на гостей, произносивших заздравные тосты. Вот такие веселые получились «поминки». Ночные прогулки по Москве С будущей женой Гайдай познакомился во ВГИКе, где они оба учились. Репетиции завершались поздно, и он всякий раз провожал Нину. Путь был не близким — с далеких северных окраин Москвы до Гагаринского переулка, расположенного в центре города. Если вспомнить, что время — начало 1950-х — было неспокойное, хулиганов и бандитов в Москве хватало, станет понятно, что для таких опасных путешествий требовалась немалая смелость. Но Гайдай прошел фронт, брал «языка» и ничего не боялся. Проводив девушку, он уже в одиночку, в темноте, при свете редких фонарей отправлялся в обратный путь. С ним могло произойти все что угодно… И еще о храбрости Гайдая. Однажды он вошел в клетку с медведем и угостил его мясом. Все вокруг замерли от страха, но режиссер оставался спокойным. К счастью, зверь был настроен благодушно и не тронул его. Может быть, мишке было просто неудобно нападать на такого известного человека, как Гайдай. Режиссер был не чужд мистике и любил черных кошек, потому что был уверен, что они приносят удачу. Этих красавиц он вставлял в каждый свой фильм. Восхищение Ивана Грозного Режиссер жил в Москве в доме на улице Черняховского, где обитали многие известные артисты и режиссеры. Он часто гулял неподалеку со своей собакой по кличке Рич. Гайдая можно было встретить и на Ленинградском рынке, где он покупал продукты. Леонид Иович хорошо готовил и особенно ему удавался борщ. Кстати, Москва запечатлена во многих фильмах мэтра. Он очень тщательно относился к выбору натуры. Внимательно рассматривал места для съемок, изучал, оценивал… Как вы помните, «Операция "Ы"» начинается с того, что Шурик под проливным дождем ждет автобуса. Это происходило на Комсомольском проспекте перед домом 5/2. В кадре видна вывеска «Булочная-кондитерская». Сейчас там магазин «Продукты». Эпизоды на стройке снимались на «Мосфильме» и в Свиблове. В том же районе были сняты кадры, на которых мчится милицейский фургон с сиреной, чтобы доставить обед «алкоголикам, тунеядцам, хулиганам». Шурик и Лида — обаятельная Наталья Селезнева — садятся в трамвай в районе дома №5 по 1-му Сельскохозяйственному проезду, а выходят… неподалеку — за углом, у дома №2 по улице Сергея Эйзенштейна. В фильме «Иван Васильевич…» Иван Грозный в исполнении великолепного Юрия Яковлева обозревает Москву с балкона дома на Новокузнецкой улице. Кроме нее, в кадрах видны и другие уголки Москвы. Эта картина так поражает царя, что он восхищенно восклицает: «Красота-то какая! Лепота!» …Кадры из комедии «12 стульев», на которых Остап Бендер (Арчил Гомиашвили) и Киса Воробьянинов (Сергей Филиппов) знакомятся с Москвой, сняты на Комсомольской площади. Впрочем, по сюжету это происходило в 1927 году, когда площадь называлась Каланчевской. Остап и Киса отправлялись в общежитие, которое в книге Ильфа и Петрова располагалось в Сивцевом Вражке. В фильме же зрители видели Староконюшенный переулок, находящийся по соседству. Кроме того, в картине мелькали район Таганки, Трубниковский переулок (ныне — Малая Молчановка) и другой переулок — Печатников, недалеко от Сретенки. Вредная привычка После выхода очередной комедии Гайдай говорил, что эта — точно последняя, и теперь он будет снимать серьезный фильм. Но приносили очередной сценарий, он загорался идеей, и все начиналось сначала. Леонид Иович посмеивался над собой: «Для меня снимать комедию — вроде вредной привычки. Как курение». Однажды Гайдай со своими соавторами написал сценарий, где в конце все герои погибали. Сообщил об этом жене и услышал в ответ: «Леня, это — не твое. Ты всегда снимал оптимистичные картины, люди смотрели их, радовались и смеялись. А что будет теперь?» Гайдай внял совету и не стал снимать «убийственный» сценарий. И правильно сделал. Его картины жили в ХХ веке и не состарились. Перешли в XXI столетие и снова нашли своих зрителей. Они смеялись над комедиями Гайдая много десятилетий назад и смеются по-прежнему. Потому что на них — знак качества.
