«Таких жутких прощаний мир еще не видел». 70 лет назад умер Иосиф Сталин
Рано утром 6 марта 1953 года прогремело известие, заставившее замереть весь огромный Советский Союз: умер Иосиф Сталин. Он ушел вечером накануне от продолжительной болезни, о которой страна практически ничего не знала. Москва прощалась с вождем три дня, которым суждено было стать одними из самых трагичных в ее истории — второй «Ходынкой», унесший жизни, по разным данным, от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. «Мослента» решила вспомнить, как 70 лет назад столица провожала Сталина в последний путь. «В девять часов пятьдесят минут вечера...» В марте 1953-го зима отталкивала пришедшую весну, сердилась: обдувала ветром, засыпала снегом. Москвичи ежились, нахлобучивали шапки, платки, прятали лица в шарфы. Они торопились по своим делам, шли мимо дворников, скребущих лопатами, шуршащих шинами автомобилей, автобусов, троллейбусов, звенящих трамваев. Кто-то рождался, кто-то уходил. Одним из тех, кто угасал, был человек, которого знал весь мир. Вокруг него суетились испуганные врачи, но надежд на его спасение почти не оставалось… Несколько дней о болезни Сталина не сообщалось. И лишь 4 марта, когда все шло к роковому исходу, появился первый медицинский бюллетень, в котором говорилось о гипертонической болезни и атеросклерозе вождя. Но хуже всего было то, что его разбил паралич, и Сталин находится без сознания. Позже в сообщениях появились слова об ухудшении кровообращения и «явлениях периодического дыхания Чейн-Стокса». Все гадали, что это такое? Все ждали вердикта врачей, но те смущенно опускали глаза, понимая, что ситуация безнадежна. Говорят, что у одного из арестованных по «делу врачей» следователь спросил: «У моего дяди — дыхание Чейн-Стокса. Что это означает?» Доктору не давали слушать радио, и потому он не знал, о ком идет речь. И мрачно пошутил: «Если вы рассчитываете на наследство, то считайте, дело в шляпе». Был четверг, 5 марта. Улицы столицы опустели рано. Многие москвичи застыли у черных тарелок радио в безмолвном ожидании. Однако ничего, кроме печальных мелодий, не услышали. Да и ночью людям не спалось. А рано утром следующего дня прозвучало шокирующее правительственное сообщение: «Дорогие товарищи и друзья! ЦК КПСС, Совет Министров СССР и Президиум Верховного Совета СССР с чувством великой скорби извещают партию и всех трудящихся, что 5 марта в 9 часов 50 минут вечера после тяжелой болезни скончался Председатель Совета Министров Союза ССР и секретарь ЦК Коммунистической партии Советского Союза Иосиф Виссарионович Сталин...» В очереди к Сталину дежурили до утра Москва погрузилась в пелену печали. Газеты вышли в обрамлении черных рамок, повсюду висели приспущенные флаги. На глазах у многих людей стояли слезы. Они боялись, что без Сталина на страну свалятся все беды и несчастья. Известные люди торопились излить свою скорбь. Поэтесса Ольга Берггольц сочинила такие строки: «Обливается сердце кровью. / Наш родимый! Наш дорогой! / Обхватив твое изголовье, / Плачет Родина над тобой...» «В этот час величайшей печали / Я тех слов не найду, / Чтоб они до конца выражали / Всенародную нашу беду. / Всенародную нашу потерю, / О которой мы плачем сейчас. / Но я в мудрую партию верю - / В ней опора для нас!», — строки Александра Твардовского. Горевал и еще безвестный, 15-летний Володя Высоцкий: «Разливается траурный марш, / Стонут скрипки и стонут сердца, / Я у гроба клянусь не забыть / Дорогого вождя и отца. / Я клянусь: буду в ногу идти / С дружной, крепкой и братской семьей…» Под вечер 6 марта открылись двери Колонного зала Дома Союзов, на фронтоне которого был размещен огромный портрет Сталина в обрамлении красно-черного крепа. К дверям здания полилась густая людская река. Немногие видели вождя живым, и потому сонм людей хотел увидеть его хотя бы мертвым. Он лежал в красном гробу, торжественно-строгий, будто погруженный в сон, в форме генералиссимуса. Казалось, сейчас он проснется, поднимется, окинет всех суровым взором… «В дни перед похоронами я долгие часы стояла у гроба и смотрела на людей, проходивших через Колонный зал, — вспоминала дочь Сталина Светлана Аллилуева. — Почему-то подумала, что, если бы я родилась в лачуге безвестного грузинского сапожника, как легко и естественно было мне, вместе с другими, ненавидеть того далекого тирана, его партию, его дела и слова. Разве не ясно, где черное, а где белое? Но я родилась его дочерью…» В полночь двери Колонного зала закрылись, но далеко не все разошлись по домам. Те, кто не попал к усыпанному венками саркофагу, остались дежурить на морозе до утра. Они боялись, что так и не увидят усопшего. Говорят, люди даже устроили перепись – кто за кем в очереди. Как в магазине, в «хвосте» за дефицитом. На исторические похороны из Грузии приехали плакальщицы. Эти женщины, закутанные во все черное, находились в Колонном зале и заражали неизбывной печалью всех, кто шел к гробу Сталина. Они рыдали, стенали… Сколько народу пришло проститься с вождем, никто так и не знает. Миллион людей из разных городов и весей Советского Союза, а может и больше. И никто не ведает, сколько несчастных погибло и изувечилось в кровавой толчее на Трубной площади, прозванной Трупной… «Ходынка» 1953 года В дни прощания со Сталиным Москву обособили от приезжих, перекрыли. Но люди шли и шли по стиснутой заслонами Москве. Спрессованная многотысячная людская масса — деваться было некуда, кругом милицейские и военные кордоны — колыхалась, дрожала, наталкивалась на стоящие грузовики, троллейбусы, вдавливалась в стены домов, витрины магазинов, фонарные столбы. Хрустели кости, в холодном воздухе стоял вой и душераздирающие вопли. Часто — предсмертные. Это была вторая в истории Москвы «Ходынка», только куда страшнее той, что случилась на коронации последнего русского царя в мае 1896 года. Таких жутких прощаний с правителем мир еще не видел. В этом хаотическом ужасе виделся символический смысл. Усопший Сталин, казалось, не захотел уходить в мир иной один. Как и Сталин, 5 марта 1953 года умер гениальный композитор Сергей Прокофьев. Похоронить его оказалось трудной задачей. Родственники и друзья композитора с трудом достали хвойный венок, обманув работников ритуальной службы, сказав, что берут на похороны вождя. Другие цветы – комнатные, принесли из квартир и поставили у гроба Прокофьева прямо в глиняных горшках. Капкан для прохожих В дни похорон вождя криминальный мир столицы взялся за свои мерзкие дела с новой силой. Бандиты, грабители и воры знали, что почти вся московская милиция находится в оцеплении на центральных улицах Москвы, а потому действовали особенно нагло. Людей останавливали даже днем, а вечером и ночью на темных улицах от негодяев не было спасения. Особенно усердствовала банда, которую возглавлял некий Четвертаков. Людские толпы, идущие к Колонному залу для прощания со Сталиным, двигались по Сретенке. Один из подъездов дома на этой улице стал для них капканом. Когда напор становился особенно сильным, дверь внезапно открывалась, и несколько человек вбегали туда, решив, что нашли убежище. Однако их ждали безжалостные грабители. Хорошо одетых прохожих они жестоко избивали, отбирали деньги, драгоценности, раздевали чуть ли не догола и вышвыривали в соседний пустынный двор. Некоторые из злополучных прохожих там и замерзли, поскольку помочь им было некому. Больше везло людям попроще, победнее. Они оказывались в том же дворе, но — в своих жалких одеждах, которые бандитам были не нужны. И они добирались до дома. Сотрудники МУРа довольно быстро ликвидировали банду. Схватили и самого главаря – Четвертакова: он пытался скрыться с деньгами и ворохом краденых вещей, но был схвачен милиционерами. Пантеон, канувший в забвение В понедельник, 9 марта гроб с телом Сталина поставили на артиллерийский лафет и под звуки реквиема медленно повезли на Красную площадь. Там состоялся траурный митинг. В память о вожде прогремел орудийный салют. Пронзительно завыли заводские гудки… На мавзолее, где еще недавно было одна надпись – «Ленин», появилась вторая: «Сталин». К гранитной усыпальнице выстроилась огромная очередь – теперь люди могли видеть не одного, а двух уснувших навсегда советских вождей. Остается добавить, что после смерти Сталина руководители СССР собирались устроить в Москве Пантеон – памятник вечной славы великих людей страны. Сюда, в царство мертвых собирались перенести останки Ленина, Сталина и других пламенных коммунистов. К счастью, этот мрачный проект был в скорости забыт. Как писал в своем дневнике Твардовский, Пантеон «как будто канул в забвение среди насущных дел».
