«Сидел за партой с Васей Сталиным…» Василий Горчаков о папе-Штрилице, своем детстве и мировых кинозвездах

Василий Горчаков перевел на русский язык более пяти тысяч американских фильмов и был инициатором визитов в нашу страну Фрэнсиса Копполы, Роберта Де Ниро, Джека Николсона, Роберта Рэдфорда. Он сопровождал в поездках по городам России Катрин Денев, Софи Лорен, Настасью Кински и Мерил Стрип. Однако интересен Василий не только этим, ведь он — сын легендарного разведчика Овидия Горчакова, ставшего прототипом Штирлица. Как прошло его детство? Как складывались его отношения с отцом? Тяжело ли работать с мировыми звездами? Об этом и многом другом Василий рассказал «Мосленте». Ниже — его монолог. «Мой отец — Штирлиц» Юлиан Семенов в своих воспоминаниях писал: «Штирлица я во многом писал со своего лучшего друга Овидия Горчакова». Известно, что Штирлиц — собирательный образ, но внешний облик, манеры, характер, привычки очень похожи на моего отца. Юлиан Семенов и папа были близким друзьями. Кстати, мой папа не уступал в красоте Вячеславу Тихонову… А еще папа дружил с Василием Аксеновым, и тот описал его в книге «Джин Грин — неприкасаемый». Овидий Горчаков — единственный из всех советских разведчиков, который забрасывался за линию фронта пять раз. И каждый раз он возвращался, тогда как только 50 процентов разведчиков возвращались после первого раза, после второго — тридцать, после третьего — двадцать процентов. «Папа не хотел, чтобы я служил» Отец был мужчиной суровым, но мы с ним ладили. Он составлял мне планы зарядок, физических упражнений… Папа вырос в Америке и в Англии (его отец, мой дед, был консулом). Замечу, что дед писал в анкете, что «из чувашских крестьян», но при этом знал три иностранных языка. Меня часто спрашивают, имею ли я отношение к роду того самого Горчакова, с которым учился Пушкин, и который был последним канцлером Российской империи. Отвечаю: «Имею». Отец говорил на английском лучше, чем на русском, и худо-бедно знал немецкий, польский и французский языки. Он не хотел, чтобы я служил в армии и связал свою жизнь с силовыми структурами. Несмотря на это я поступил в Институт военных переводчиков… У меня есть диплом Института иностранных языков. Я владею английским, на мой взгляд, отлично, а также разговариваю на испанском. Но я не полиглот. Мне это не нужно. «Однажды провожал Рокфеллера на вокзал» Моя мама Алла Васильевна работала заместителем руководителя комитета Защиты мира, потом она была ученым секретарем института США и Канады. Объездила весь мир. Как ни странно, дружила с Рокфеллерами. Глава семейства, Дэвид Рокфеллер, гостил у нас дома. Однажды я провожал Рокфеллера и маму на вокзал и заплатил носильщику рубль. Через пару лет Дэвид прислал мне рубль обратно (один доллар), и я сохранил его на память. Дэвид был другом семьи, и когда кому-то из нас нужны были редкие лекарства, он их присылал. Дэвид был активным участником борьбы за мир, как и моя мама, и они просто дружили. «Рядом жила Анка-пулеметчица» Мое детство прошло в центре Москвы, на улице Горького (ныне Тверской), в доме номер 6. Там, где сейчас стоит памятник Юрию Долгорукову. В нашем доме жили люди с громкими фамилиями. Этажом выше жил сын Котовского, внизу жил генерал, рядом жила актриса, которая в фильме «Чапаев» сыграла Анку-пулеметчицу — Варвара Мясникова. Еще жил маленький чернокожий мальчик из фильма «Веселые ребята». В общем, интересного народа было много. Мимо нашего дома постоянно шли парады, демонстрации. Дети пристраивались к колоннам и встречали Фиделя Кастро, приветствовали полет Юрия Гагарина в космос. Доходили до Красной площади и орали патриотические лозунги. «Пили со Сталиным в школе коньяк» Между прочим, я любил читать труды Маркса. Почему-то в туалете, сидя на унитазе. Причем в начальной школе… На социальные различия в нашем дворе внимания не обращали. Поскольку папа стал писателем, то я дружил с детьми писателей. Моей первой любовью была дочь Константина Симонова и актрисы Валентины Серовой — Маша Симонова. А самым близким другом — правнук Якова Свердлова, Алик Свердлов. Вася был очень добрым парнем. Учился крайне плохо. Даже остался на второй год. После школы он поступил в Тбилисский университет. Как вы понимаете, не принять его, внука Сталина, туда не могли. Я встретил его через год и едва узнал. Вася почему-то стал худым, бледным, замкнутым, а через некоторое время застрелился. Что послужило причиной самоубийства внука Сталина, я не знаю. Ему было всего 23 года. О смерти внука Сталина стали ходили разные версии. Но даже мой отец, разведчик Овидий Горчаков, не знал истинную причину его гибели… Вася был сыном Василия Сталина и дочери маршала Тимошенко Екатерины. Мать Васи почему-то долго не вызывала врачей. Страшная и темная история. «Шварценеггер — классный мужик!» Первый Московский кинофестиваль, на котором я работал переводчиком, был в 1973 году. С тех пор пошло-поехало — и я стал работать в международной комиссии Союза кинематографистов. В те годы зарубежные артисты не часто приезжали в Россию. Из того периода запомнились Арнольд Шварценеггер и Челентано. Арни — очень классный мужик. Познакомились с ним, когда он снимался в «Красной жаре». Потом мы встретились в Лос-Анджелесе, когда он был губернатором. И еще встречались в Москве. Челентано — абсолютно нормальный, спокойный, благоразумный, тактичный человек. Ничего общего с его героями. Челентано никому не доставлял хлопот. За редким исключением, все зарубежные звезды — приятные люди. И хлопот не доставляли. Хотя, помню, что Вуди Харрельсону нужен был особенный хлеб без белка, а он продавался в Москве только в одном гастрономе номер 40. И я бегал по утрам его покупать. Вуди был веселым парнем: полез в дуло Царя-пушки… «Помню, как Николсон подошел к девочкам» Когда Джек Николсон первый раз приехал на Московский фестиваль, он был очень непосредственным, любопытным. Помню, как на улице он подошел к девочкам, которые сидели на скамейке и пили пиво. Такие приличные на вид девочки и с пивом. Джеку стало интересно, что случилось. Оказалось, что они сдали экзамены и отмечают. Учились в техникуме по холодильным установкам. Он взял у них бутылку, немного выпил и сказал «спасибо». С Джеком мы были друзьями. Близкими. И сейчас остались. Только он этого не помнит… К сожалению, сейчас Николсон плохо себя чувствует, не помнит ни ролей, ни людей. Альцгеймер. «Де Ниро чистил мне пиджак» С Де Ниро я поддерживаю отношения по сей день. Недавно у него умер внук — в 19 лет, я прислал соболезнования. С ним было так легко работать в Москве, как ни с кем другим. Во время одного визита Де Ниро вышел из своего номера гостиницы, держа в руках мой белый пиджак. И перед всеми журналистами сказал: «Вася, как ты просил, я почистил твой фрак». Дело в том, что, когда я встречал Де Ниро в аэропорту, мой пиджак запачкал какой-то дурацкий букет, и Де Ниро предложил его почистить. Признаюсь, я больше люблю Де Ниро, чем Аль Пачино. Де Ниро — не жадный. До недавнего времени он приезжал в Россию за мизерный для него гонорар — 10 тысяч долларов. Тогда как Аль Пачино берет очень большие деньги. Даже страшно называть эту сумму. «Не дал умереть Депардье в туалете» Я — тот человек, который не дал умереть Депардье в туалете гостиницы «Жемчужина» в Сочи. Жерар ударился головой об унитаз, и пошла кровь. Переводчица бежала по этажу с криками: «Депардье разбился». Нарвалась на меня. Я отправил ее в медпункт, за врачами, а сам пошел в номер к Депардье. Он валялся в туалете в луже крови. Он, собака, тяжелый, но все же я его вытащил из туалета, сделал холодный компресс, остальное сделали врачи. С Депардье мы выпивали после этого ЧП частенько. Жерар попадал в ужасные ситуации, но все равно это было мило. Жерар — дуралей, и все тут. Я его люблю больше, чем Алена Делона. Не так давно я звонил Делону и приглашал в Россию за гонорар. На что он ответил: «Мне бы до Швейцарии доехать, до эвтаназии, а не до России». «Я дал Гиру переводчицу, он ее увез с собой» Ричард Гир приехал в Москву в составе большой делегации американских кинематографистов, и я, руководитель группы переводчиков, приставил к нему самую молодую и красивую. Так он увез ее с собой! Как правило, все зарубежные артисты были заинтересованы в столичных «ночных бабочках». На Тверской был ночной клуб, куда ходили практически все звезды мужского пола. Они хотели посидеть с девками, пообщаться, а дальше — как получится. Но в последние годы Настасья в прямом смысле сошла с ума. Одно время звонила мне каждое утро и требовала дать ей телефоны Путина и Зеленского. Будто бы они у меня есть! «Стервозная женщина Фэй Данауэй» Стервозная женщина — Фэй Данауэй. Помните фильм «Бонни и Клайд»? Тогда она была прелестной. Сейчас ее гонят отовсюду. Не хотят с ней играть в театре, сниматься в кино — и все из-за ее вредного характера. Она всем недовольна, ко всем придирается. Устраивает провокации. Однажды Фэй потеряла платочек, и я, как идиот, два часа искал его по всем сугробам рядом с отелем «Балчуг». Все это время Фэй приказала держать для нее все лифты. Отель стоял буквально на ушах. А платочек, как выяснилось, спокойно лежал в кармане ее шубки. В последние годы появились проблемы в общении с Софи Лорен. Она возит за собой огромную свиту и, честно говоря, нахальную. У Лорен, на мой взгляд, противный агент. А раньше Софи Лорен была воплощением красоты и трезвости ума. «Денев увезла две роскошные шубы» В Пятигорске Катрин Денев в очередной раз поразила меня своей практичностью. В этом городе есть фабрика шуб, и владелец пригласил ее туда на экскурсию, чтобы подарить шубу. Катрин всю ночь мерила шубу, и на следующее утро говорит мне: «Вася, мне нужна другая шуба. Эта шуба — ужасная». Я связался с владельцем фабрики, и тот сказал: «Конечно, поменяем на любую другую». Денев снова приехала на фабрику и выбрала другую шубу. Но, когда новую шубу стали упаковывать, она заявила: «И первую, пожалуйста, тоже положите». Таким образом, она увезла в Париж две роскошные шубы. Но это еще не все. Перед вылетом Катрин попросила достать для нее большие картонные коробки для цветов. Она собрала все цветы, которые ей подарили за неделю пребывания в Пятигорске, и увезла их во Францию. Но на то она и звезда, чтобы иметь некоторые особенности. Зато она всегда в форме, всегда отрабатывает деньги, которые получает в качестве гонорара. Я очень много сопровождал Катрин, привозил ее в Россию и, если честно, устал от нее. Огромная люстра, которую она купила на Арбате, которую не приняли в самолет и которую мне пришлось потом доставлять актрисе в Париж, в прямом смысле слова снится мне по ночам. «Вася, не смей трогать мою сумку» Мерил Стрип — самая трепетная женщина из всех, кого я знаю. Она очень хотела побывать в гримерке Станиславского и прикоснуться к его вещам. С помощью Ренаты Литвиновой я провел Стрип в здание МХТ. Она взялась руками за стол основателя Художественного театра и… замерла. Было такое ощущение, что она прикоснулась к иконе. Она очень впечатлительная, нежная, трогательная. Ко всему относится очень внимательно и бережно. Постоянно повторяла: «Вася, не смей трогать мою сумку, она тяжелая». Обижалась, когда ей открывали дверь. Говорила: «Я сама, сама».