«Соловьи»
Имя поэта, Героя Социалистического Труда Михаила Дудина тесно связано с Кабардино-Балкарией. В молодости он работал журналистом на строительстве Баксанской ГЭС, а в зрелые годы не раз бывал в нашей республике благодаря дружбе с Кайсыном Кулиевым.
Во многом они были похожи. Ровесники. Фронтовики. Поэты. При этом оба обладали прекрасным чувством юмора. Хорошо известны эпиграммы Дудина на собратьев по перу.
Себя он тоже, что называется, не щадил. Дудин обладал изрядной самоиронией, а это, как известно, один из признаков ума. «Михаил Александрович Шолохов для советских читателей труден. Вот поэтому пишет для олухов Михаил Александрович Дудин», - шутил поэт. Но иногда он бывал крайне серьёзен. Например, когда вопрос касался человеческих принципов. Всем известна фраза поэта, сказанная на века: «Талантам нужно помогать, бездарности пробьются сами».
С Кайсыном Кулиевым его связывала настоящая мужская дружба. Дудин называл балкарского поэта «радостью живого мира». После ранней смерти друга Михаил Александрович написал о нём замечательную статью. «Кайсын был мужественным человеком. Не зря он служил и встретил войну в части десантников-парашютистов. А когда в 1944 году, опираясь на палку, он вышел после ранения из полевого госпиталя, его тут же настигла страшная весть о том, что его народ выслан из Чегемского ущелья в Киргизию. Кайсын сказал: «Народов плохих не бывает, на празднике жизни все народы одинаковы, а от подлецов, к сожалению, ни один народ пока ещё не избавлен». И он ушёл вместе со своим народом в эту несправедливую ссылку. Он верил и поддерживал веру своего народа в справедливость. Он зарабатывал на жизнь переводами с киргизского на русский. Он писал стихи, но не печатал их, потому что их негде было печатать... В это тяжкое для своего народа время он перевёл на родной балкарский язык лермонтовского «Демона». Вот таким был Кайсын. Он вернулся к своему Эльбрусу вместе со своим народом. Он знал мировую поэзию, поэзию русскую и всё содружество поэзии Советского Союза. Он был весёлым и надёжным товарищем и часто дарил свой Эльбрус друзьям. Его ослепительно белая, как снег Эльбруса, улыбка одаряла радостью нашу многоликую поэзию».
Дудин печатался с 1935 года, но признавался, что поэтом стал на войне. В 1939 году его призвали в армию. Он воевал с финнами и был награждён медалью «За отвагу». Великую Отечественную войну встретил на полуострове Гангут, в конном взводе разведки стрелкового полка. Поэт говорил, что творчество стало для него «спасением от страха и одичания»:
«В душе моей живут два крика / И душу мне на части рвут. /Я встретил день войны великой/ На полуострове Гангут./ Я жил в редакции под башней/ И слушать каждый день привык/ Непрекращающийся, страшный/ Войны грохочущий язык».
В осаждённом Ленинграде Дудин работал в редакции газеты и каким-то чудом сумел пережить блокаду. От тех суровых лет остались такие строки:
«Был год сорок второй./ Меня шатало/ От голода, от горя, от тоски. / Но шла весна – / Ей было горя мало. / Плыл вешний лёд,/ Разбитый на куски…»
Одно из самых пронзительных стихотворений Дудина о войне – это, конечно, «Соловьи». Оно о памяти и о надежде:
«О мёртвых мы поговорим потом./ Смерть на войне обычна и сурова. / И всё-таки мы воздух ловим ртом/ При гибели товарищей. Ни слова/ Не говорим. Не поднимая глаз,/ В сырой земле выкапываем яму./ Мир груб и прост. Сердца сгорели. В нас/ Остался только пепел, да упрямо/ Обветренные скулы сведены./ Трёхсотпятидесятый день войны./ Ещё рассвет по листьям не дрожал,/ И для острастки били пулемёты…».
Михаил Александрович Дудин был разноплановым поэтом. Не ограничиваясь военной темой, он писал очень тонкую и изящную лирику.
