Ошибка врачей в Богородской ЦРБ: пенсионер умер из-за неверного диагноза
Врачи неделю не могли поставить пожилому человеку правильный диагноз и лечили его от коронавируса, в то время как мужчине нужен был невролог.
Как известно, в процессе лечения очень важны доверительные отношения между пациентом и врачом. Но порой медики допускают ошибки, которые не только подрывают доверие, но и приводят к трагическим последствиям. Так, в январе мы рассказывали о нескольких инцидентах в Павловской ЦРБ, когда о смерти пациентов не оповещали их близких.
Новый скандал разразился в Богородской районной больнице: врачи неделю не могли поставить пожилому человеку правильный диагноз и лечили его от коронавируса, в то время как мужчине нужен был невролог. В результате у пациента подтвердился инсульт, но спасти его уже не успели.
По просьбе редакции ИА «В городе N» сын мужчины рассказал о последних днях жизни своего отца.
Здоровый пенсионер
Сергею Парфирьевичу Атьянову было 72 года. В своем возрасте он был здоровым и крепким мужчиной, и, хотя уже вышел на пенсию, всегда трудился и не мог сидеть без дела. Зимой Сергей Парфирьевич следил за техническим состоянием оборудования на коммерческих объектах в Богородске, контролировал хозяйственные дела. Летом полностью посвящал себя садоводству. Мужчина трудился в своем огороде и, кроме того, помогал семье сына на даче.
Он был отзывчивым, добрым, никогда не унывающим человеком. Я мог всегда на него положиться в трудную минуту, — рассказывает сын Сергея Парфирьевича Константин Атьянов.
У пенсионера не было никаких серьезных заболеваний. Кроме того, он не курил и не злоупотреблял алкоголем, хотя мог позволить себе выпить пару рюмок за вкусным обедом или на празднике.
Мужчина был прописан в Нижнем Новгороде вместе с супругой. Постоянно сидеть в квартире пенсионер не мог, а ездить каждый день из Богородска в областной центр и обратно ему казалось не рациональным. Поэтому Сергей Парфирьевич оборудовал в одном из офисных помещений жилую площадь, обеспечив себя всем необходимым. Там он и жил и работал, а на выходные приезжал в Нижний Новгород домой.
Так было до января 2021 года, когда мужчина почувствовал, что заболел.
Первые симптомы
Вечером 13 января Сергей Парфирьевич собрался в Нижний Новгород, чтобы помочь жене. Перед отъездом мужчина вдруг почувствовал легкое недомогание и решил померить температуру. Градусник показывал 38°C. Пенсионер позвонил супруге и сказал, что останется в Богородске, чтобы ее не заразить, если вдруг окажется, что это коронавирус или ОРВИ. На следующий день лучше ему не стало, держалась высокая температура.
Он ничего не хотел есть, от одного вида еды его мутило, а еще он жаловался на психологическое состояние, ему снились кошмары, что-то мерещилось... Мы предположили, что это симптомы коронавируса, и решили вызвать скорую помощь. Я позвонил в скорую Богородска, объяснил состояние отца. Сотрудник, взявший трубку, мне объяснил, что лучше вызвать врача, который может взять мазок на COVID-19 и назначить лечение, — рассказывает Константин.
В этот день было уже поздно вызывать врача. Мужчина дал отцу наказ позвонить в больницу утром. На другой день Константин, завершив все свои дела в Нижнем Новгороде, купил папе необходимые лекарства от жара, ОРВИ и гриппа и поехал в Богородск. К этому времени состояние пенсионера не улучшилось. Жара уже не было, но мужчина лежал в кровати. Врача он так и не вызвал. Сын накормил пенсионера, объяснил, как принимать привезенные лекарства, и уехал в Нижний Новгород.
Диагноз работницы скорой
В субботу, 16 января, у Сергея Парфирьевича снова поднялась температура до 38–39°C. Вызвать врача в выходной родственники уже не могли. Утром следующего дня пенсионеру стало плохо и он вызывал скорую помощь, однако машина долго не приезжала. Узнав об этом от матери, Константин сразу поехал в Богородск.
По дороге стал звонить и просить, чтобы быстрее прислали машину. Посоветовавшись с другом, я решил снять посуточно квартиру в Нижнем Новгороде (домой не хотел везти отца, чтобы не заразить мать) и оттуда вызвать скорую. Но когда приехал, машина скорой уже стояла. Я зашел к отцу. Медсестра поставила ему градусник — температура 37°C. Отец говорит: «Не может быть, мне плохо» — и поставил свой градусник. Температура — 38,4°C. Медсестра стала слушать легкие. Потом сказала: «У него пневмония. Собирайтесь, поехали», — пересказывает события того дня наш собеседник.
Константин собрал вещи отца и проводил его до машины скорой помощи. Пожилой человек шел сам, его состояние казалось удовлетворительным.
Единственное, на что я обратил внимание: он никуда не торопился и был немного растерян. Но я не придал этому значения, сославшись на слабость от температуры, — рассказал Константин.
Пенсионера отвезли в COVID-отделение Богородской ЦРБ. Через некоторое время мужчина позвонил сыну и сказал, что врачи больницы поставили капельницу и взяли у него анализы.
Мы вздохнули с облегчением. Мне показалось, что в Богородске больных меньше, чем в Нижнем Новгороде, и лечение будет лучше, — рассказывает сын пациента.
Надежды родственников не оправдались.
Отрицательный тест на COVID-19
18 января Константин привез отцу продукты и вещи, затем набрал его номер.
Он разговаривал немного странно. У меня сложилось впечатление, что ему плохо. Он тяжело дышал, с одышкой. Я у него спросил: «Ты почему так дышишь? Тебе тяжело дышать? У тебя что-то болит?» Он ответил: «Нет, ничего не болит, и дышу тоже нормально». В этот момент он и правда стал говорить нормально. «Состояние, говорит, не могу свое описать. Вроде ничего не болит, но что-то плохо, что-то всё мерещится, кошмары какие-то», — пересказывает мужчина слова пенсионера.
Во время разговора с отцом Константин заподозрил неладное.
Рентген показал, что легкие чистые, а на следующий день был готов анализ на коронавирус. Врачи сказали, что результат отрицательный, но необходимо еще провести КТ легких. По предположению работников больницы, пенсионер подхватил вирусную инфекцию.
Константин позвонил отцу, передал ему слова медиков и сказал, чтобы тот соблюдал санитарные правила и был осторожен. Во время разговора мужчине снова показалось, что его папа задыхается и говорит с трудом. Однако на вопросы сына пенсионер не мог ответить, что у него болит. Константин попросил сотрудницу с работы, чтобы она позвонила его отцу и подтвердила, что с ним что-то не так. Поговорив с больным, женщина сразу же позвонила в ЦРБ и потребовала, чтобы к Сергею Парфирьевичу срочно отправили врача.
Я еще раз связался с отцом, и мне удалось с ним поговорить нормально. Он не задыхался. Я у него стал спокойно спрашивать про его состояние. Он говорил опять, что у него ничего не болит, но чувствует себя неважно, состояние описать не может. Потом, конечно, я выяснил, что это за состояние. При нарушении кровоснабжения головного мозга человек испытывает угнетение. Говорил про галлюцинации и тревожность, хотел сменить обстановку. Мама позвонила в больницу и сказала, что ему нужен невролог, что у него что-то с головой, — рассказывает сын пациента.
Также женщина поручила Константину купить отцу валерьянки и глицин. Пенсионер просил успокоительного у медсестры, но та отказалась дать ему лекарство.
«Хорошие» анализы
20 января Сергея Парфирьевича обследовал реаниматолог. Врач заключил, что с пенсионером все в порядке, дышит он нормально и в кислороде не нуждается. Такое же «обнадеживающее» заключение родственники получили от невролога. Осмотрев пациента, работник больницы сказал, что у него все хорошо, и ему нужен не невролог, а психиатр. По предположению врача, у пенсионера были панические атаки. Также в больнице рассказали, что анализы у мужчины хорошие, поэтому его отвезут на КТ легких, а на следующий день выпишут.
Супруга Сергея Парфирьевича попросила перевести его в неврологическое отделение. В ЦРБ ответили, что мест нет, и рекомендовали после выписки обратиться в поликлинику по месту регистрации. Константин снова созвонился с отцом — тот разговаривал нормально.
Но когда я спросил его, как он себя чувствует, он ответил: лежу ни живой ни мертвый. Я был в смятении. Я чувствовал, что-то не то. Но врачи утверждали, что все в порядке. И мы решили, что, когда отца выпишут, пойдем на консультацию к неврологу и, если надо, к психиатру. Я привез ему таблетки: глицин и валерьянку, — а также воды, гранатовый сок и орешки. Он очень просил орешки, говорил, для мозгов, — объясняет Константин.
Вечером мужчину отвезли на КТ в Павлово. Оказалось, что в Богородской ЦРБ нет ни компьютерной томографии, ни МРТ. В заключении КТ говорилось, что признаков COVID-19 не выявлено.
Врач сказала, что его завтра выпишут и можно после обеда его забирать. Я написал отцу сообщение, чтобы его морально поддержать, что завтра его выпишут, что скоро лето и тепло, - рассказал мужчина.
Встреча с отцом
Утром пенсионеру позвонила супруга. Во время разговора Сергей Парфирьевич пожаловался, что таблетки ему не помогли. С женой он долго говорить не стал и бросил трубку. Пенсионерке показалось, что муж не хочет с ней разговаривать. Потом позвонил Константин, но отец не взял трубку. Родственники еще несколько раз пытались связаться с мужчиной, однако тот так и не ответил на звонки.
Мама позвонила в больницу и спросила почему отец не берет трубку, чтобы сходили и посмотрели. Невролог ей ответил, что была у него, что у него все в порядке, а почему не берёт телефон, она не знает — рассказал сын Сергея Парфирьевича.
Константин поехал в Богородск за отцом и по дороге попросил свою супругу записать отца на прием к хорошему неврологу.
И вот я приехал в больницу забирать отца. «Быстрее бы его отсюда забрать», — думал я. Написал маме, что жду папаню, сейчас поедем домой. И вот вдали показалась медсестра, которая везла на каталке моего отца. Я сначала не понял, почему его везут на каталке, почему сам дойти не мог. Потом подумал, что ему все же тяжело, что все-таки что-то не так у него со здоровьем. Но когда они подъехали ближе, я увидел, что он без сознания, а дыхание сопровождалось спазмами. Я не верил своим глазам. Он не реагировал на меня никак. Я попросил немедленно позвать врачей. Пока я их ждал, понял, что у отца случился инсульт, и, скорее всего, он случился ещё утром, так как трубки он не брал с утра, — рассказывает собеседник ИА «В городе N».
Прибывшая медицинская работница, которая выписывала Сергея Парфирьевича, посмотрела на него в недоумении. По словам женщины, утром с ним было все в порядке. Врач предположила, что состояние могло ухудшиться из-за лекарств и спросила Константина, какие таблетки родственники привозили пенсионеру. Затем работница больницы позвала терапевта. Врач измерила уровень кислорода в крови. Прибор показывал 73%. Медики решили оставить пенсионера в больнице и перевести в реанимационное отделение.
Через час врач спустилась и сказала, что состояние его нормализовали и что нужно съездить на КТ головного мозга. Если подтвердится инсульт, его оставят в Павлове, в неврологическом отделении. А спустя еще 20 минут сказала, что было принято решение оставить его до завтра в реанимации, так как опасно в таком состоянии транспортировать, — рассказывает Константин.
После разговора с медработниками мужчина уехал из больницы.
Последние дни пациента
Утром 22 января в больницу позвонила супруга Сергея Парфирьевича, чтобы узнать, как он себя чувствует.
Врач ответила: «Да с ним все в порядке, спит как младенец, похрапывает, наверное, таблеток наелся…» Сказала, что в 13:00 повезут в Павлово на КТ. В больницу я приехал в 12:30. Выяснил, что отца увезли на КТ в 12:00 в Павловскую ЦРБ, — рассказал сын пациента.
Приехав в районную больницу, мужчина выяснил, что у отца подтвердился ишемический инсульт и его поместили в реанимацию.
Врач сказала, что он в тяжелом состоянии. Что ничего не помнит, практически не говорит, на команды не реагирует. Находится в оглушённом состоянии, ближе к сопору (прим. ред. — глубокое угнетение сознания), — отмечает наш собеседник.
Также выяснилось, что сотрудники Богородской ЦРБ не передали в больницу никаких документов: ни истории болезни, ни выписки, ни результатов исследований. Пришлось снова брать все анализы, более шестидесяти.
В течение трех дней родственники пациента каждое утро и вечер созванивались с врачами. Те в один голос говорили, что состояние тяжелое и прогнозы делать они пока не могут. Константин попросил заведующую отделением, чтобы его ненадолго пустили к отцу. Мужчина надеялся, что больной увидит сына, вспомнит и начнет бороться за жизнь.
На следующий день ему разрешили посетить отца при условии соблюдения санитарных норм.
Я надел защитный комбинезон, маску и прошел в отделение. Зайдя в палату, я увидел папу. Он находился в состоянии сна. Я осмотрел его. Правая рука была опухшей и синей от уколов. Руки были привязаны, наверное, для безопасности. Он действительно был в тяжелом состоянии. Кормили его через зонд. Через какое-то время он открыл глаза. Я стал с ним говорить, объяснять, кто я и что случилось. Говорил, что всё будет хорошо, что мы его ждем. И чтобы он боролся. Он пытался говорить, но не мог выразить свои мысли словами или не успевал. Было видно, что сознание и память работают на грани. Какие-то слова были понятными, такие как «подожди», «понял», «так», «стоп», «зачем». Раз от раза он погружался в сон, потом опять открывал глаза. По его взгляду мне казалось, что он меня узнал и в глубине души понимает: что-то случилось плохое, и он даже пытался выяснить что, но мысли не успевали формироваться, а слова превращались в набор звуков. Мне было очень больно на него смотреть, я не знал, как ему помочь, — рассказал нам мужчина.
Константин выяснил график работы медперсонала, попросил медсестру текущей смены, чтобы она лучше ухаживала за отцом и обменялся с ней телефонами для связи. Мужчина решил так договориться с каждой сменой и отдельно с врачом.
Когда состояние нормализуется, думал я, перевезу отца в какой-нибудь реабилитационный центр. Надежда еще была. Мы верили в него и думали, что он справится, ведь организм у него был очень крепким и выносливым, — рассказывает сын пенсионера.
На другой день Константин стал искать хороших неврологов для консультации. Мужчина предполагал, что возьмет в больнице КТ, а специалист объяснит дальнейшие действия. В Павловскую ЦРБ Константин в этот день не поехал. Медсестра больницы позвонила родственникам и сказала, что ухудшений не наблюдается.
Утром 28 января медработники сообщили, что Сергей Парфирьевич умер от отека мозга.
Я поехал в Павлово в ЦРБ. Мне никто внятно не мог сказать, что делать. Прождал в больнице часа два. До заведующего отделения дозвонится не смог, врач толком ничего не сказала. Приехав в морг, увидел двух человек, одетых в защитные комбинезоны, они куда-то собирались. Я им сказал, что сегодня привезли моего отца и я бы хотел, чтобы ему сделали вскрытие, чтобы точно определить причины смерти. Они как раз собирались идти к нему. Просили подождать минут 20. Через 20 минут они вышли, сказали, что все сделали и даже побрили его. Я был очень удивлен, как так быстро можно все сделать и осмотреть, — рассказывает мужчина.
Получив необходимую справку, мужчина попросил патологоанатома объяснить причины смерти отца.
Он говорил со мной минут 40, за что ему большое спасибо. Не то, что врачи в больницах, они очень умные все, говорят неохотно и даже нагло. Он мне подробно рассказал о состоянии всех органов, отчего случился отёк и впоследствии инфаркт мозга, — говорит сын погибшего.
Кто виноват?
После прощания с отцом, Константин собрал всю информацию об истории его болезни, прочитал в интернете о подобных заболеваниях и их лечении, проконсультировался у двух специалистов. Так он выяснил, на каких этапах врачи допустили непростительные ошибки, которые и привели к трагедии.
Прежде всего, неверный диагноз поставила врач на скорой помощи. Температуру, которая бывает при отеке мозга и инсульте, она отнесла к симптомам ОРВИ, тогда как других признаков инфекции у пациента не было. Кроме того, в больнице не проводилось никаких обследований, кроме теста на COVID-19. Даже когда пришел отрицательный результат и рентген ничего не выявил, медики не стали искать другие причины, а всего лишь взяли повторный тест. Затем неправильный диагноз поставила невролог.
Константин недоумевает, почему его отцу сразу не сделали КТ головного мозга вместе с КТ легких, ради чего его везли почти за 50 километров в другую больницу. Наконец, как могли врачи выписать пациента практически в состоянии комы как здорового человека с вирусной инфекцией?
Ни врачи, ни медсестры не смотрят за больными вообще, так как отец не отвечал на звонки с 9:00, и, скорее всего, именно в это время у него случился инсульт. Значит, врач его даже не осматривала, а выписала по результатам КТ и теста на COVID-19. Даже после того, как мама позвонила и сказала, что отец не берет трубки, и попросила посмотреть почему, ей сказали, что с ним все в порядке. Когда его грузили на каталку в состоянии комы, неужели не возник ни у кого вопрос: это нормально? Нет же, его погрузили и выкатили…. Выписали, так сказать… — возмущается мужчина.
Также наш собеседник отметил, что его отцу снижали давление, что нельзя делать при тромбозе сосудов головного мозга.
До самого последнего момента медперсонал ЦРБ, который должен был лечить моего отца, не понимал, что с ним, и не предпринимал никаких действий. А говорили, что все с ним хорошо, тем самым дезинформировали родственников, что привело к необратимым последствиям, — жалуется Константин.
«Очень жаль, что, доверяя таким специалистам, люди теряют своих близких» — заключил наш собеседник. Родственники подали заявление в полицию и прокуратуру, чтобы те организовали проверку в медучреждении.
Сложно определить, по чьей именно вине произошла трагедия. Ясно одно: виновные должны ответить за свою ошибку.
