Вылечить экономику от коронавируса может помочь опыт 100-летней давности

Обнищание граждан – самый большой урон пандемии.

Даже беглого взгляда из окна достаточно, чтобы понять – насколько изменился мир вокруг нас. Почти футуристические ландшафты, вместо оживленных улиц видны лишь остовы зданий и мостов, где нет ни людей, ни машин. Города и села опустели, чуть ли не на всей планете одновременно. А впереди - более глубокие и глобальные изменения, которые еще только предстоит осмыслить.

Мы как-то не заметили, что с конца 1980–х годов мировая экономика развивалась не только за счёт традиционных секторов. Главным драйвером перемен стала природа человека. Из человека потребляющего, постепенно, за счёт открытия границ для разного рода связей и контактов (культурных, спортивных, политических, социальных), «венец природы» превратился в человека  коммуникационного, как назвал новый тип людей Александр Сафонов, доктор экономических наук, проректор Финансового университета при правительстве РФ. Многие традиционные ценности, например, владение имуществом, хорошая одежда, личные авто стали, по его мнению, отодвигаться на задний план. А на авансцену вышли впечатления и эмоции.  

Именно разрыв коммуникаций сегодня воспринимает население наиболее болезненно. А рабочие места, обеспечивающие те самые коммуникации (общепит, культурно-досуговые организации, спорт и т.п.) оказались под угрозой уничтожения. А это не только про ВВП и деньги, это ещё и про ощущения качества жизни у людей!

Поэтому недостаточно эффективно выглядят меры, направленные на преодоления кризисов вчерашнего или позавчерашнего дня в связи с распространившейся в мире коронавирусной инфекцией, которое совпало с обвалом цен на нефть и скачком курсов национальных валют. Все это показало уязвимость экономик многих стран и системные проблемы в их регулировании со стороны государства. 

Но, тем не менее, опыт есть опыт и о нем забывать нельзя. В этой связи большой интерес представляет сравнение мер, предпринимаемых сегодня в мире с теми ограничениями, которые использовались в начале 20 века (1918 – 2020 гг.) во время вспышки испанского гриппа или «испанки» - считающейся самой массовой пандемией гриппа с высоким уровнем заражаемости и летальных исходов.

Не может на себя не обратить внимание тот факт, что распространение новой коронавирусной инфекции произошло спустя 100 лет с момента пандемии испанского гриппа. К слову сказать, для сомневающихся в серьезности и опасности нынешней инфекции, «испанкой» за два года было заражено от 20 до 30 процентов населения мира, а число умерших оценивалось от 30 до 50 миллионов человек. Безусловно, это связано было во многом с низким уровнем развития системы здравоохранения, войнами начала 20-го века, недостаточными и своевременными мерами.

Тем не менее, в этот период большинство людей тоже ходили в масках, организовывалось отслеживание заболевших и тех, кто с ними контактировал, определение правил самоизоляции, распространение информации о вирусе. Были введены жесточайшие меры по ограничению, вплоть до полного запрета транспортного сообщения с другими странами и внутри государства. Почти на полтора года закрыли целый ряд организаций (театры, школы, библиотеки), а в некоторых странах было введено военное положение. То есть, использовались почти все те меры, которые вводятся и в настоящее время. При том, что сейчас цифровые технологии позволяют нам более «комфортно» проводить время в самоизоляции и решать ряд рабочих и бытовых вопросов дистанционно.

Среди особенностей финансово-экономических последствий испанского гриппа можно назвать, в первую очередь, нехватку рабочей силы и необходимость повышения заработной платы, что впоследствии привело к резкому увеличению спроса и предложения на рынке товаров и услуг, то есть, к запуску экономики. Кроме того, это было временем начала научно-технической революции, происходила перестройка технологической и отраслевой структуры народного хозяйства.

  Но вот что действительно оказалось важным для сохранения и дальнейшего развития экономики после пандемии «испанки», так это – минимальное регулирование частных организаций и различных отраслей со стороны государства. Организациям и населению была дана возможность работать, зарабатывать и «делать» деньги. Экономику «отпустили». Это не означало отсутствие контроля со стороны государства. Но он осуществлялся, в основном, за стратегически важными отраслями, в остальном же был минимальным. 

В налоговой системе ряда стран с наивысшим ростом экономики, наблюдалась больше стимулирующая функция налогов, чем фискальная. Налоги были снижены, а некоторые отменены. Отдельные категории граждан и организаций вообще освобождались от уплаты налогов. Этот фактор, в том числе, способствовал росту благосостояния граждан и государств в целом.

Некоторые эксперты говорят о том, что мы должны учиться жить в «новой реальности» и делят мир и экономику на «до» и «после» коронавируса. На наш взгляд, это не совсем правильное утверждение. «Новая реальность» – всего лишь кризисное явление, которое носит временный характер, пусть и затяжной, если проводить аналогию с испанским гриппом. Хуже всего даже не то, что мы живем сейчас в этом «кризисе», а то, что нам отдельные эксперты предлагают в нем обустраиваться.

Чего стоят постоянные сетования на необходимость отказа от основополагающих социальных прав. Например, ослабление гарантий, содержащихся в трудовом праве или праве социального обеспечения. Да, любой кризис выявляет проблемы, но это повод для их устранения, а не повод для отказа от обязательств.

Современный кризис и вынужденные ограничительные меры, не являются каким-то совсем новым явлением, которого не было в истории человечества и мировой экономики. Нынешнее падение цен на нефть также не является чем-то новым и фатальным для экономики разных государств, в том числе, и для России.

Но, как мы уже отмечали, есть ряд существенных особенностей, связанных, главным образом, с технологической безработицей, высоким уровнем зарегулированности экономики со стороны государства и чрезмерным контролем, жесткой конкуренцией на рынке труда и ростом бедности населения.

Сейчас большинство работников и работодателей задаются вопросами: как дальше трудится, как жить и на что? Как правило, они задают их сначала себе, а затем государству. Потому что благосостояние их резко снижается, они не видят разрешения их проблем в ближайшей перспективе, а мер государственной поддержки – реальных, а не декларируемых, явно недостаточно. Потому что большинство пока их не замечает, скажем откровенно.

В этих условиях важно понять, как будет меняться структура экономики и сфера занятости, являющиеся своеобразными индикаторами, чутко реагирующими на изменения внутренней и внешней среды. Так вот, именно уровень потребности экономики в работниках в ближайшее время будет существенно сокращен. Стремительное развитие цифровых технологий и увеличение автоматизации процессов производства, неизбежно ведет к снижению доли человеческого труда. Многие компании также ждут сокращения из-за увеличения количества «самозанятого» населения.

Словом, в структуре экономики будет происходить вытеснение традиционных рынков товаров и услуг, а также отдельных производств, резкое сокращение количества субъектов малого и среднего предпринимательства.

В этих условиях, самым большим риском является резкий всплеск бедности населения. Для того, чтобы этого избежать, считает Валерий Цветков, член-корреспондент РАН, директор Института проблем рынка РАН, государство должно пойти на меры прямой поддержки работников и работодателей, которые включают в себя как непосредственные денежные выплаты, так и полное освобождение от уплаты ряда налогов. А также списание долгов, в том числе по налогам для отдельных категорий граждан и организаций, как практикуют сегодня во многих странах.

Все эти меры должны приниматься параллельно с резким снижением регулирования экономики со стороны государства, обеспечением доступности кредитов, субсидий и предоставлением определенной «финансовой свободы» в расчетах между организациями и гражданами. Только так мы сможем уберечь нашу экономику от стагнации и обвала, а население – от сползания в нищету и хаос.