Росстат нашел 7 миллионов россиян, получающих нищенскую зарплату

Граждан проверили на разрыв в доходах.

Мы остаемся страной кричащего социального неравенства. 10% самых богатых россиян имеет совокупные финансовые доходы почти в 14 раз большие, чем 10% самых бедных. Эти бесстрастные цифры Росстата отражают не просто сложившиеся на весну 2020-го социально-экономические реалии. В них – неизбывная драма застрявших в нищете миллионов людей, с месячными доходами в 7-10 тысяч рублей. В них – свидетельство регрессивного развития государства, хронической неэффективности системы, ее узаконенной несправедливости.  

 По итогам I квартала на долю 10% наиболее обеспеченных работающих россиян пришлось 28,6% общей суммы денежных доходов, а на долю 10% наименее обеспеченных  - лишь 2,2% общей суммы доходов населения. Напомним, что это официальные данные Росстата, фиксирующего только «видимые» финансы. Так вот, седнедушевые доходы менее 7 тысяч рублей в месяц получали 4,2% россиян, от 19 тысяч до 27 тысяч рублей - 19,3%, от 27 тысяч до 45 тысяч - 24,6%, от 45 тысяч до 60 тысяч - 9,1%, свыше 100 тысяч рублей в месяц - 2,4%. 

Что стоит за этими сухими цифрами? Жизнь на 7 тысяч рублей – это полный мрак для 7 млн человек, это жизнь на хлебе и картошке. А каждый пятый, с доходом до 27 тысяч, вынужден ходить в старой одежде, экономить на еде и лекарствах, отказываться от услуг качественной платной медицины. 

А вот другое глобальное исследование, авторы которого (холдинг «Ромир» и объединение GlobalNR) расспросили жителей 10 государств об их социальных проблемах. Люди из Индии, Бразилии и России утвердительно ответили на вопрос, является ли «разрыв между богатыми и бедными большой проблемой» в их стране: 86%, 85% и 84% соответственно. В каком-то смысле это было признание граждан нашей страны в собственной материальной, финансовой ущербности. 

Такова система. В России чрезвычайно низкий минимальный порог оплаты труда, поясняет профессор Финансового университета при правительстве РФ Алексей Зубец. К примеру, в прошедшей через капиталистическую трансформацию Восточной Европе некогда были внедрены стандарты ЕС, при которых минимальная зарплата не может быть ниже условных €500 (у нас по текущему курсу – в 3 раза меньше). Оборотная сторона такой практики – высокая стоимость рабочей силы и высокие налоги. Наши власти проводят иную политику, не очень хорошую с точки зрения этики и ведущую к более высокой, нежели на Западе, социальной дифференциации. В частности, в России меньше ставка подоходного налога, нет прогрессивной шкалы. Соответственно, богатые у нас богаче, бедные – беднее, за счет более низких социальных платежей. 

     Если же смотреть с чисто экономической «колокольни», то встает вопрос личной производительности труда, напрямую влияющий на уровень доходов и благополучия работника. У нас не более 10% рабочей силы занято на местах с высокой производительностью: это энергетическая отрасль, финансы, IT-сфера. Как отмечает Зубец, если у людей нет должной квалификации и образования, нет навыков обращения со сложной техникой, то их производительность оставляет желать много лучшего. Они не могут создавать интеллектуально насыщенный продукт с высокой добавленной стоимостью. А бизнес, в свою очередь, не заинтересован инвестировать ни в качественные кадры, ни в сложную технику. Отсюда – гигантский разрыв в средних зарплатах по секторам: в «нефтегазе» они превышают 100 тысяч рублей, в сельском хозяйстве недотягивают до 20 тысяч. 

Мы уже пожили в обществе, в котором декларировалось всеобщее равенство. Однако в реальности у партийной номенклатуры были спецраспределители и спецпайки, а у народа – ничего, напоминает старший научный сотрудник Института экономической политики им. Е. Гайдара Сергей Жаворонков. Что касается сегодняшней общемировой ситуации, то, на взгляд собеседника «МК», разрыв в доходах между богатыми и бедными остается универсальным явлением. Скажем, в Соединенных Штатах он даже больше, чем в России: из 3 тысяч долларовых миллиардеров (списка Forbes) порядка 600 – американцы. Однако, рассуждает Жаворонков, это не делает США страной дикого капитализма: минимальная зарплата там вполне достойная – от $7,25 в час. Но откуда тогда берется такое количество богачей? Они появляются при наличии благоприятных условий для ведения бизнеса, к которым относится, прежде всего, отсутствие государственного сектора. Когда у вас раздутый госсектор, как в России, с ним очень сложно конкурировать индивидуальным предпринимателям. А в Америке даже тюрьмы и атомные электростанции – частные. 

Добавим, что сам по себе разрыв в доходах между богатыми и бедными не так страшен, если в стране функционируют социальные лифты, если есть перспектива разбогатеть, вкладываясь в образование и стремясь к новым профессиональным высотам. Но когда честные усилия не только не вознаграждаются, но идут прахом, то какой смысл стараться?