Президентская библиотека к 220-летию Модеста Корфа. Он «изумлял своею неутомимою деятельностью и быстротою в работе»
23 сентября 2020 года исполняется 220 лет со дня рождения русского государственного деятеля, выпускника первого, «пушкинского» выпуска Императорского Царскосельского Лицея, директора Императорской Публичной библиотеки (1849–1861), историка и писателя Модеста Андреевича Корфа (1800– 1876).
На портале Президентской библиотеки можно ознакомиться с его мемуарами, трудами, посвящёнными Николаю I, Петру I и др., а также с изданиями, которые раскрывают личность этого незаурядного человека.
В январском журнале «Русская старина» (1904) были помещены дневниковые записки графа Корфа, в которых он, в частности, задавался вопросом: «Каким образом сделал я свою… карьеру? <…> Познания мои ограничиваются тем, что могло быть приобретено при окончании курса… <…> Воображение мое довольно слабо; ум довольно деятельный, но вовсе не трансцендентальный... а природная застенчивость, хотя по возможности скрываемая и подавляемая, отнимает всю возможность где-нибудь блеснуть…».
Но вот что пишет о нём лицеист 1832 года выпуска Яков Грот в исследовании «Пушкин, его лицейские товарищи и наставники»: «Уже в годы моего воспитания в Царскосельском лицее барон Модест Андреевич начинал приобретать известность, а в глазах лицеистов он уже тогда составлял одну из первых знаменитостей, вышедших из этого заведения. Пушкин, князь Горчаков, Вальховский и барон Корф, – вот имена, которые всех чаще произносились у нас, когда заходила речь о прошлом лицея».
Восхождение Корфа по служебной лестнице было стремительным, что также отражено в воспоминаниях Модеста Андреевича на страницах издания «Русская старина» . Будучи лично знакомым с Николаем I, он был привлечён к работе во II отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии, где разворачивалась масштабная работа по систематизации законодательства под руководством графа М. М. Сперанского. В течение пяти лет Корф помогал Михаилу Михайловичу и прошёл под его началом хорошую школу в области администрирования и права.
Из систематических дневниковых заметок родился впоследствии фундаментальный многотомник «Жизнь графа Сперанского». В этом интересном во многих отношениях политическом портрете автор анализирует причины быстрого восхождения Сперанского на государственный Олимп и последующего падения: «Сила министров уступала силе государственного секретаря. Но умы более наблюдательные провидели признаки непрочности положения Государева любимца. Аристократы восставали из-за ограничений их привилегий, опасаясь ещё большего стеснения в будущем; люди на высших местах – за подчинение их «выскочке». „Толпа вельмож со всею свитою… меня преследует как опасного уновителя, – писал в письме императору Николаю I Сперанский. – Скрывая собственные страсти под личиною общественной пользы, они личную свою вражду стараются украсить именем вражды государственной“».
Николай I видел в молодом Корфе преемника Сперанского. С 1834 года Модест Андреевич исполнял обязанности государственного секретаря, а в 1843 году был определён в члены Государственного совета.
12 лет, с 1849 по 1861 год, Корф был директором Императорской публичной библиотеки. Он принял её в плачевном состоянии: «книгохранилище, издавна знаменитое в целой Европе – один из памятников народной славы... запущенное, расстроенное, забытое, занимало лишь материальное место своё на Невском проспекте». Новый директор, решая массу разнообразных, в том числе чисто хозяйственных дел, поставил перед собой задачу собрать в Публичной библиотеке всё, напечатанное о России на других языках. Так было основано и доведено «до возможной полноты» отделение иностранных сочинений о России, так называемой «Россики». Сегодня это собрание имеет международное научное значение.
Параллельно со столь значимой работой Корф стал цензором в созданном в 1848 году Негласном комитете «для постоянного надзора за духом и направлением» печати. Эти обязанности на Корфа возложил лично Николай I, ибо, как заметил Герцен, «Модест Андреевич всего больше любит цензуру». Ошибался, однако, в своей иронии издатель лондонского «Колокола»: председатель комитета Корф в 1856 году представил уже Александру II доклад с ходатайством о закрытии комитета как «не только переставшего быть полезным, но и сделавшегося вредным».
Модест Андреевич, оказавшийся в эпицентре политической жизни своей эпохи, проявил себя в том числе как литератор, не желающий чувствовать на себе какие- либо сковывающие рамки. В своих дневниках Модест Корф раскрывал закулисную сторону деятельности высших органов власти – многих крупных чиновников не пощадило едкое перо автора.
Не в восторге был Корф и от светского общества, общение с которым входило в реестр его обязанностей: «Вчера был у графини Разумовской раут, настоящий лондонский, тесный, удушливый раут, где всё кипело народом от первой ступеньки лестницы, и где насилу можно было пробраться до хозяйки, чтобы отдать ей поклон и потом исчезнуть в толпе или тотчас уехать домой, как многие делали. Тут были и государь с императрицею, и великий князь Михаил Павлович с супругою»,– читаем в журнале «Русская старина».
И совсем иначе писал он про тех беззаветных тружеников во благо Отечества, которые не жалели себя на государственной службе.
В «Русской старине» в апреле 1900 года было опубликовано сочинение под названием «Из записок барона (впоследствии графа) М. А. Корфа», где автор даёт впечатляющую характеристику коменданту Петербургской (Петропавловской) крепости, дослужившемуся от рекрута до полного генерала и Александровского кавалера: «В феврале умер Иван Никитич Скобелев, приобрёвший общую известность и даже некоторую знаменитость своею карьерою, своею львиною храбростью и своими литературными, написанными солдатским языком, произведениями. Он был очень оригинальным в своих приёмах и речах, петербургская публика его очень любила… Он принадлежал к числу тех исключительных натур, которым, под предлогом свойственной солдатам откровенности и некоторой дерзости, позволяется говорить и делать многое, чего не вынесли бы от других».
Публицистическое дарование крупного чиновника всё более привлекало к себе внимание читающей публики.
«До последних лет жизни граф Корф изумлял своею неутомимою деятельностью и быстротою в работе, – подводит итог этой насыщенной трудами и событиями жизни академик Яков Грот в издании «Пушкин, его лицейские товарищи и наставники». – <…> Говорю не об однех служебных его работах: он, кроме того, …исполнял по высочайшим поручениям разные исторические труды; наконец, написал известную биографию своего бывшаго начальника... …Названная книга составляет одно из драгоценнейших приобретений русской литературы шестидесятых годов, не только по обилию и новости сведений… но и как памятник новаго духа, повеявшаго на Россию с первых лет царствования Александра II».
