Из жердей, хвороста и камыша: как в Орске эпохи индустриализации строили кирпичный завод
История 85-летней давности
В одном из предыдущих выпусков «старостей» мы рассказывали о докладной записке, составленной неким Бормотовым, начальником орского Местпрома, то есть отдела местной промышленности при городском Совете.
<<<642895>>>
Отдел этот курировал не громадные стройки всесоюзного значения (вроде мясокомбината или локомотивного завода), а производства относительно небольшие, местного значения. Так вот: в прошлый раз мы рассказали, как Бормотов планировал развивать полукустарную мастерскую, занимавшуюся обработкой яшмы, и превратить ее в крупную фабрику. Правда, планам этим не суждено было осуществиться… А вот вторая часть докладной записки посвящена другим предприятиям, которые были-таки возведены.
Как решить жилищный вопрос?
В чем более всего нуждался Орск в 1936 году? Представьте: вот, жил себе и жил маленький уездный городок, городок-крепость; имелось в нем сколько-то военных, сколько-то купцов, дворян немножко… Все было тихо и мирно. И вдруг в этом городке начинают строить громадный мясокомбинат! Тысячи людей трудятся на этой стройке: роют котлованы, заливают фундаменты, возводят здания цехов… А где жить этим людям? В крошечном уездном городке, где свободной жилплощади и так не хватает?
1936 год. Строительство никелькомбината. Фото ОКМ
И ведь мясокомбинат был не один. Еще строился никелевый комбинат. А еще здоровенный локомотивостроительный завод. А еще нефтеперерабатывающий. А еще сверхсовременная, огромная по тем временам (другой такой в области не было!) ТЭЦ. А еще тянулся нефтепровод «Каспий-Орск». А еще возводился железнодорожный мост. Да и просто железнодорожные пути. А еще… Да много чего. Население Орска увеличивалось фантастическими темпами.
В предыдущих «старостях» мы рассказывали, как в 1934 году ВЦИК и СНК РСФСР выпустили особое постановление, согласно которому на территории Орска отменялись принятые в республики нормы: если всюду по стране человеку полагалось не менее 9 квадратных метров жилья, то орчанам должно было хватать и 6… Но этих 6-то наскрести было негде!
Орск, 1935 год. В женском бараке. Фото ОКМ
Словом, город отчаянно нуждался в новых домах. А из чего их было строить? Лесом наши места не богаты. Значит, нужен кирпич. Много, очень много кирпича! Порой использовали старый, б/у. Например, театр (потом ставший кинотеатром «Октябрь», а теперь – очередным сетевым магазином) построили из двух разрушенных православных храмов: Никольской церкви и Преображенского собора. А один из объектов локомотивного завода (то ли заводоуправление, более известное как ДК «Серп и молот», то ли временную электростанцию, которая теперь стала торговым центром «Яшма») собрали из бузулукского кирпича: там ради орских трудящихся разнесли Никольский собор…
В общем, городу был очевидно необходим собственный кирпичный завод. Вот что по этому поводу писал тов. Бормотов:
Нет времени на раскачку!
Докладная записка была составлена Бормотовым 14 декабря 1935 года. Но уже к концу 1 квартала 1936 (к апрелю то есть) он предполагал закончить подготовительные работы. Да уж, время было лихое! Сейчас все происходит неторопливо, еле-еле. Вот, например, городские власти все никак не могут определиться, кто подготовит проект Гагаринского путепровода: прошлой осенью начали искать подрядчика, и все ищут. Это только проект, о самом ремонте пока и речь-то вести смешно… А тогда – 3 месяца сроку, и шабаш изысканиям! И всего два месяца на строительство!
В Кирпичном поселке, действительно, располагались кирпичные заводы. Но мелкие, частные, кустарные. До революции еще. Из произведенного там материала строились некоторые купеческие особняки Старого города, которые теперь признаны памятниками истории и архитектуры. Но к 1935 году производство кирпича там захирело, а городу нужен был новый, мощный завод.
Фрагмент документа 1935 года
В итоге его построили там, где сейчас улица Строителей переходит в проспект Никельщиков. Если мы едем на Никель, то справа оказывается здание Никельпроекта, а слева – промзона. Вот там-то и располагался кирпичный завод, построенный в 1936 году.
Место, где располагался завод, обведено красным (на современной спутниковой карте google.maps)
Место, надо сказать, весьма удачное: неподалеку – Урал, на берегу которого можно найти богатые залежи хорошей глины, и все новостройки, нуждающиеся в кирпиче (тот же Никель, Крекинг, Локомотив) расположены относительно недалеко.
Дешево и сердито: строим из подножного материала
Итак, было принято решение: кирпичный завод нужно строить. Но из чего? Как уже говорилось выше, стройматериалов не хватало катастрофически! И Бормотов предложил такое решение:
Типичный степной водоем, поросший талами. Фото Евгения Васильченко
Бывает такое: едешь по степи, и вдруг меж ковыльных холмов, где нет ни одного деревца, натыкаешься на довольно густой кустарник. Это и есть талы. Во многих деревнях, появившихся в окрестностях Орска еще в позапрошлом веке, до сих пор можно найти сараи, дровники и прочие хозпостройки из этого материала: нарезались ивовые жерди, переплетались меж собой и поверх обмазывались глиной, перемешанной с навозом: получались легкие, но довольно прочные стеновые панели.
1937 год. Дом в поселке Никель, возможно, сложенный из местного кирпича (завод был запущен в 1936). Фото ОКМ
Далее Бормотов упоминает какой-то фашинник. Это тоже давнее архитектурное изобретение степняков. Толстых бревен, из которых можно соорудить прочные несущие балки, нет – и вместо них использовались фашины. В своем «Словаре живого великорусскаго языка» Даль объясняет, что это – «связка хворосту, вязанка прутьев». Кстати, слово имеет тот же корень, что и «фашизм» – итальянские приверженцы известной идеологии считали, что нация должна представлять собой fascio, то есть пучок, в котором каждый отдельный прутик (человек) может быть хрупким и слабым, но, собранные в связку, они становятся чрезвычайно прочными. Собственно, это-то свойство и использовалось в строительстве: плотно связанные жерди (те же талы) вполне могли заменять собою настоящие бревна, сделанные из мощных деревьев.
Фрагмент документа 1935 года
Ну, а с камышом для крыш все и так ясно. Этого стройматериала по берегам Урала и Ори можно найти сколько угодно, он был дешевым, великолепно выдерживал местные морозы и в целом обладал лучшими характеристиками, чем, например, солома…
Подведем итог: строения завода, в котором начали производить орский кирпич для капитальных домов, сами собирались из материала подручного: что попроще, что подешевле…
Фрагмент документа 1935 года
И печи, указывал начальник Местпрома, придется использовать поначалу напольные, примитивные – с тем, чтобы в дальнейшем, «когда Местпром будет располагать достаточными средствами», заменить их на современные гофманские.
Где взять кадры, которые все решат?
Но выбрать место, возвести сушильные сараи и даже печи – это только полдела. Нужно было собрать коллектив, который сможет немедленно, сразу после постройки завода, начать выпускать драгоценный кирпич. Не зря ведь в мае того же 1935 года вождь и учитель, товарищ Сталин, произнес историческую фразу: «Кадры решают все, а не кобылы и машины».
Фрагмент документа 1935 года
И орскому заводу, который еще даже не начали проектировать, срочно нужны были кадры. А где их взять? Если с разнорабочими дело обстояло терпимо, набрали бы с бору – то есть с каждого орского предприятия – по сосенке, то опытного мастера требовалось искать за пределами города.
Карта Средневолжского края 1931 года
Кстати, еще одна интересная деталь: Бормотов упоминает про производство не только кирпича, но и черепицы. И орские старожилы говорят, что она, действительно, производилась в нашем городе: в послевоенные годы черепичные крыши здесь встречались довольно часто. Правда, изготавливали этот экзотический кровельный материал не мордовские умельцы, а немецкие: во время войны и сразу после нее значительную часть коллектива кирпичного завода составляли военнопленные из лагеря №260…
Урал56.Ру благодарит за помощь в подготовке материала филиал ГБУ «Государственный архив Оренбургской области» в городе Орске и лично директора Инну Ершову, а также а также МАУК «Орский краеведческий музей» и лично методиста Анастасию Симонову.
